Партай-геноссе

И потому нам оставалось только ждать и надеяться. Ждать помощи со стороны и надеяться на то, что эта помощь обязательно к нам придёт. И всё же… Несмотря на ухудшающуюся обстановку, панических настроений в группе не наблюдалось. Пессимизма и уныния тоже…

Сам по себе наш разговор зашёл о теоретических методах и практических способах добывания воды из окружающей нас природной среды. Самым реальным на первый взгляд казался вариант с рытьём колодца. Но соотношение вполне конкретных трудозатрат с конечным результатом не оставляло данному проекту почти никаких шансов.

— Это не в деревне колодец копать! — ворчал Малый. — Тут до воды может километра два быть. Замучаемся лопатами махать и землю наверх подымать.

И первый вариант был отметён как совершенно неподходящий. Билык предложил новую идею: сбор выпадающей утром росы. Тут я даже вспомнил наглядную картинку, которую все курсанты Чирчикской учебки зарисовывали в свои персонально-боевые блокноты. Вырытая яма с опущенным в неё конусообразным кулём из крепкой материи. Внутри этой перевёрнутой пирамиды должно было находиться как можно больше камней. В теории предполагалось то, что естественные испарения будут конденсироваться… В смысле — оседать росой на холодных камнях. Ну, а потом весь этот водный конденсат станет стекать тоненькими струечками вниз, где под самой вершиной опрокинутого конуса будет располагаться армейская кружка. Которую очень даже может хватить одному человеку… Но на всю группу — вряд ли!..

Таким образом, был забракован и второй вариант. Слишком уж трудозатратный и малоэффективный. Ведь утренняя, а тем более вечерняя роса выпадает в афганской пустыне… Только в головах заумных учёных-теоретиков. Мы же являлись не только реальными практиками, но и очень страждущими потребителями. Так что нам в срочном порядке требовалась даже не экспериментальная установка, подтверждающая теоретические основы, а отлично налаженный промышленный цикл с большим объёмом воды на выходе… Однако, увы…

Самой подходящей казалась идея по выпариванию воды из свежесорванной саксаульной растительности. Прозрачный полиэтиленовый мешок, желательно, солидных размеров, под самую завязку набивался зелёными ветками. После чего выставлялся на солнце. А поскольку дневное светило палило очень даже нещадно, то внутри полиэтиленового мешка должна была создаться крайне высокая температура, благодаря которой вода начнёт выпариваться из саксаула. А потом оседать на плёнке и даже стекать вниз. А уж проделать там крохотное отверстие и слить через него образовавшуюся воду — это дело военной техники и умелых солдатских рук.

И самым интересным было то, что в нашем распоряжении имелось несколько огромных мешков из полиэтиленовой плёнки. Ведь суточные коробки сухого пайка уложены в большой картонный ящик. Но для пущей сохранности сухпая внутри картонной тары предварительно укладывается этот самый полиэтиленовый мешок. А мы перед выходом получили несколько больших упаковок. И находившиеся внутри полиэтиленовые мешки не были выброшены за ненадобностью. Ведь на войне всё может пригодиться! И сейчас у нас на руках имелось четыре или даже пять требуемых экземпляров. Прозрачных и больших…

Да только вот выходила одна малюсенькая загвоздка. Все мешки оказались негерметичными. То есть попросту продырявленными во многих местах. Эту досаднейшую неприятность мы обнаружили, когда из десантных отделений на свет были извлечены все мешки. И радостное наше настроение сразу же пошло на убыль… Ведь герметичность полиэтиленовых мешков является самым главным условием для успешной реализации данного проекта века. А залатать имеющиеся прорехи нам было попросту нечем.

— Да кто же знал! — возмущённо сокрушался пулемётчик Виталик. — Что эти мешки могут пригодиться! Я их и положил сюда так… На всякий случай. А тут такое дело!.. Облом, короче говоря…

Всеобщий энтузиазм постепенно уступил место дневной апатии. Безжалостное афганское солнышко опять стало палить и припекать. Однако мы продолжали сидеть под своим солдатским навесом. Вскоре к нам в гости пришёл наводчик Абдулла, который со своей второй брони долго пытался догадаться о причинах внезапно возникшего ажиотажа. Ведь подобной рабочей суматохи у нас давно не было. А тут первая подгруппа принялась очень даже энергично потрошить содержимое своих десантов.

— А-а-а… — понимающе произнёс азербайджанец, услышав про мешки. — А я думаю… Что это вы так забегали…

— Облом Петрович! — повторил Билык. — Много шума и ничего хорошего!

После непродолжительных раздумий сообразительный Абдулла выдвинул своё рационализаторское предложение.

— Надо этих поймать! — Абдулла даже защёлкал пальцами в большом нетерпении. — Ну, как это будет по-русски?!.. Илан — это у нас говорят.

— Может быть, змея?! — предположил я.

Очень уж были похожи слова… Ведь азербайджанский, татарский и узбекский языки принадлежат к одной лингвистической группе.

— Точно! — воскликнул дембель. — Илан — это змея! Надо поймать змею и попробовать её скушать!.. То есть сырое её мясо!

Тут все засмеялись… Потому что Колю Малого не просто передёрнуло после откровенно-наивных слов Абдуллы. Крупногабаритного украинца как будто ударило электротоком.

— Малый! — продолжая смеяться, обратился к земляку Лукачина. — Шо таке? Или ты шо-то зъив не то?

А того опять шарахнуло разрядом… Потом Микола вскочил на ноги и стал нервно обувать солдатские тапки. Но эта обувка была кем-то оставлена на солнце, отчего раскалилась до невозможности… Малый плевался, ойкал и матюкался… Но тапочки всё же обул… Потому что песок был ещё горячей!

— Сами жрите своих змеюк! — заявил он, остановившись в нескольких метрах и полуобернувшись в нашу сторону. — А я не буду! Ишь чего удумали!..

И Коля пошел дальше… За близлежащий бархан.

— Ты там поосторожнее! — посоветовал ему вдогонку Лука. — Береги себя, Коля! Тебе ещё детишек надо настругать!..

Однако Малый уже скрылся за кустами. А мы стали обсуждать свежеподкинутую идею.

— Змею надо осторожно разделывать. — говорил Шпетный. — Даже ядовитую можно скушать. Только вот сначала следует вырвать у неё ядовитые зубы и аккуратно вырезать этот мешочек… Ну, который с ядом. А ещё надо желчь удалить…

— Короче, все кишки выкинуть! — подытожил Абдулла.

— Ну, да! — подтвердил Лёха. — А потом снять шкуру. Вывернуть её как чулок. И порезать её на куски. Точно колбасу. Вот и всё! Говорят, вкусно…

— А ты что? — полюбопытствовал Билык. — Ты сам-то её не ел?

— А зачем? — рассудительно и спокойно ответил Шпетный. — Я не ел. Зато видел, как другие едят. Змея — это же самое обыкновенное животное. Только ядовитое и хладнокровное.

— Бр-р-р.

Это очень недовольно поморщился пулемётчик Билык. Зато все остальные отнеслись к данной категории мясопродуктов очень спокойно. Ведь Коли Малого пока что не было среди нас.

Сверху донеслось негромкое покашливание. Я взглянул на часы и тихо присвистнул. На фишке сейчас находился Бахтиёр и он уже добрых десять минут дожидался замены. Целых десять минут… И лишних десять минут… Надо было срочно его заменять.

А потом возвратился Микола и с ходу сообщил нам ещё одну возможность восполнить дефицит воды в наших солдатских организмах.

— Можно корни грызть, — гордо произнёс Малый и демонстративно оскалил свои «зубки». -Выкапывать из земли и жевать. В корнях ведь тоже вода есть.

Лукачина посмотрел на друга Колю с некоторым подозрением…

— А это случайно не ты зубы точишь об моё бревно? — вкрадчиво поинтересовался механ. — То-то я смотрю… Оно всё тоньше и тоньше!

— Это от него щепки откалывают! — слегка обиделся Малый. — На растопку.

— Да знаю я твою растопку! — продолжал ворчать Лука. — Только отвернусь от брони… Как ты уже свои зубы точишь!.. О моё бревно…

— Да ну, тебя! — разозлился Малый. — Только и знаешь, как чепуху болтать! Точишь, не точишь!

В этот момент наше внимание привлёк наблюдатель с фишки. Солдат Юлдашев кому-то объяснял всё своё незнание…