«Был жестокий бой»

Да и что же могло посодействовать товарищу капитану и даже товарищу майору вместе с их общим водителем?! Вокруг уже стояла тёмная зимняя ночь. По пустынной автостраде Моздок-Чечня-Грозный мела слабая позёмка. Северо-осетинское небо было затянуто сплошными тучами. Чеченские боевики даже и не думали обстреливать этот блок-пост… Ну, хотя бы издалека и непременно трассирующими пулями…Или из подствольного гранатомётика… Всё было бесполезным.

А на блок-пост уже примчалось свежее подкрепление. Естественно, во главе с более вышестоящим командиром. И вся эта орава ВеВешников принялась тут же, то есть прямо на дороге «дербанить» свой богатый улов…

Однако более старший военачальник очень даже вовремя оценил все масштабы происходящего. Ведь в бездонном кузове было столько железных деталей, агрегатов и прочих запчастей, что с этим количеством они не разобрались бы и до самого утра. А в светлое время суток, то есть при посторонних свидетелях, проезжающих мимо…

— Стоп! — приказал самый главный командир. — Все вещдоки — обратно!

И то немногое, что было извлечено из набитого битком кузова, — оно с таким же трудом вернулось обратно. Затем прозвучала новая команда и военный Урал под бдительным конвоем отправился в полевой лагерь.

Вот там-то и началось самое интересное. при тусклом свете одной-единственной лампочки из безразмерного кузова поочерёдно доставались узлы, детали, агрегаты и прочая-прочая-прочая. Каждое вещественное доказательство аккуратно вписывалось в список обнаруженных предметов, не подлежащих вывозу из зоны боевых действий. Затем оприходованное имущество складировалось неподалёку. Слабый свет электрической лампочки туда почти не доставал, но рядом уже был выставлен часовой…

Часа через два процесс подробнейшей переписи вещдоков был завершён. Уже стояла совсем глубокая ночь. поэтому вызванные по телефону представители военной прокуратуры долго думали, а потом торжественно пообещали и поклялись приехать ранним утром. До этого светлого момента военный Урал был признан арестованным, а его водитель и старший машины объявлены временно задержанными. Майор Чернышев отделался лёгким эмоциональным потрясением. Однако из чувства солидарности он присоединился к своим временно задержанным… Скажем так, сослуживцам-товарищам.[11]

До самого утра они грустили втроём в отдельном помещении. Как и предопределено правилами игры, военные сотрудники МВД постарались как можно больше напугать этих временно задержанных… Ну, чтобы они поменьше спали ночью и всё это время думали о предстоящем наказании. Хоть и справедливом, но всё-таки уголовном. А также для того, чтобы они и думать-то забыли окаких-то мелочах… Типа, вещдоков! Ведь тут и так уж всё ясно! Их вина почти уже доказана… Данное деяние Уголовный Кодекс трактует столькими-то годами лишения свободы с отбыванием срока наказания в эдаком-то месте… Ну, и так далее.

Когда настало долгожданное утро, выяснилось несколько любопытных обстоятельств. Ночью часовой умудрился уснуть на своём боевом посту. Тусклая электрическая лампочка окончательно перегорела. А добрую половину вещественных доказательств местные туристы растащили на сувениры. Составленный ночью Перечень тоже куда-то запропастился. Эти моменты всем показались незначительными мелочами. Даже временно задержанные не высказали никакого недовольства по поводу исчезновения наиболее ценных узлов, агрегатов, деталей и прочих запчастей. Ведь лично для них всё это имущество пропало ещё вчерашним вечером, когда их Урал остановили на злополучном блок-посту. И теперь временно задержанным следовало думать и заботиться о том, чтобы их не переквалифицировали в арестованных и тем паче обвиняемых.

Часам к одиннадцати, наконец-то, прибыли представители военной прокуратуры. И уже в их присутствии был зачитан новый перечень вещественных доказательств. Тут временно задержанные загрустили ещё больше. Потому что военные прокуроры вместе с местными ВеВешниками произвели предварительную оценку всех имеющихся вещдоков и это более чем наполовину уменьшившееся железо потянуло на хищение в особо крупных размерах.

Некоторая загвоздка выяснилась при уточнении рублёвой ценности некоей детали, поначалу признанной как запчасть импортного производства. Причём, сильно обгоревший…

— Да ж ствол от зенитной установки! — обрадовавшись, вспомнил товарищ капитан.

— Да! — тут же подтвердил майор Чернышев. — Это запасной ствол от ЗеУшки! То есть ЗУ-23! Мы специально за ней и ездили!

Однако военные прокуроры и их ВеВешные собратья обратили своё внимание на совсем другой аспект данного явления.

— Запасной, говорите? — спросил кто-то из прокураторов. — Так и это тоже?

— Такая же запчасть! — фыркнул один ВеВешник. — На выхлопную трубу похоже… На иномарках такие ставят…

Однако двое временно задержанных поняли, что именно это вещественное доказательство способно подтвердить их некоторую причастность к происходящим в Грозном боестолкновениям. Как-никак, но всё-таки это самый настоящий боевой результат!

— Да вы в канал ствола посмотрите! — заявил товарищ капитан. — Какая это выхлопная!?

— Там нарезы увидите! — сказал товарищ майор. — И калибр можете замерить! Будет ровно двадцать три миллиметра! Это в диаметре значит! Если вы не понимаете…

Однако всезнающие прокуроры и ушлые менты тут же заявили, что они всё отлично понимают. То есть, что в боевом оружии они разбираются не хуже некоторых… Временно задержанных и чего-то здесь умничающих. И тем не менее, общая точка соприкосновения была не только найдена, но и общепризнанна. Начались переговоры… Сначала за жизнь… А потом и по душам.

Затем военные прокуроры уселись за столы и занялись своим излюбленным делопроизводством. Капитан Грудой взял всю вину на себя, поэтому по большей части опрашивали именно его. Товарищ капитан ничего не отрицал, чем облегчил работу следователям и тем самым смягчил свою вину. Его показания старательно запротоколировали и заверили личной подписью. Затем органы стали интересоваться товарищем майором и солдатом-водителем…

Пока военные прокуроры беседовали с временно задержанными в отдельных помещениях, снаружи произошла уже знакомая ситуация. Опять набежали любопытные и жадные до чужого добра туристы… Да и утащили по своим закромам все мало-мальски ценные узлы, агрегаты, детали… Так что остались только одни запчасти… Однако кое-какие нюансы были учтены и к отъезду военных прокуроров был готов ещё один Перечень вещдоков… Уже третий по счёту.

И всё равно! Общая стоимость лежащего на земле железа продолжала тянуть на хищение в особо крупных размерах… И воспрявший было духом капитан Грудой вновь загрустил… Но кручинился и печалился он недолго. Военные прокуроры объявили своё предварительное решение: отпустить временно задержанных вместе с Уралом и непонятным запасным стволом, но по первому же требованию прибыть к ним лично. Ведь уголовное дело уже было возбуждено и теперь следовало решать вопросы в рабочем порядке.

— Всё решается… — проронил один из прокуроров загадочно-философскую фразу.

Освобождённые восприняли сказанное в нужном смысле и вновь воспряли духом. Облегчённый Урал с единственной «запчастью» в кузове понёсся к Моздоку как на крыльях. Оставшиеся в своём лагере ВеВешники хоть и смотрели ему вслед, но ручками всё же не махали… Как принято выражаться, не тот это случай! Это им должны были махать ладошками… Как в знак признательности за освобождение, так и в качестве служебной благодарности за отлично выполненную работу.

На контрольно-пропускном пункте Моздокского аэродрома военный Урал задержался минут на двадцать, поскольку навстречу выезжала небольшая колонна. Пока Урал дожидался беспрепятственного проезда, майор Чернышев зашёл на КПП и связался по телефону с управлением бригады. Он сообщил дежурному о том, что скоро они прибудут, что ничего с ними не случилось, что никуда они не пропали, а просто задержались в дороге из-за пробитого колеса. Обрадованный дежурный тут же доложил командиру бригады, а тот уже по своему усмотрению… В общем, куда нужно.

11

прим. автора: Ну, не к соучастникам же! Или подельникам! Надо ж понимать!