Страница 8 из 22
«Прощай, накрашенный Приап…»
Прощай, накрашенный Приап, Хранитель сельского приюта! Опять иду я, жизни раб, Сражаться с воинами Брута. Сзывает снова звонкий рог Друзей к назначенному бою. Прошла пора, когда я мог Отдаться сельскому покою. Прощай же, бог моих долин! Храни сады, храни посевы, Броди по пастбищам один, Слагая грубые напевы; Иди, как раньше, охранять Мои наследственные земли — И с прежней благостью опять Дары прощальные приемли! 5 сентября 1913 КудиновоЭНКИКЛИКА
Пламя любовное сердце мне губит; качаются Ели. Ласку закатного часа и пламя сверкающих Окон, Алым горящее светом и взорам любезное Нашим, Молча похитили сумрак и ночи незримые Волны. Ярки далекие звезды, но мутен струящийся Отблеск. Лунный колеблется отблеск, нас странно волнующий Близко. Юность страшащее время и миги, губящие Юность. Боли усталого духа! Вы взоров ужаснее Ламий, Острых коварнее копий и молний губительней Ярких. Вами терзается сердце. О, сердца разбитого Мысли! Ныне срываются листья, и вянут забытые Астры, Оргий осыпались розы и маки, взращенные Детой. Ели качаются; губит мне сердце любовное Пламя. Сентябрь 1913«Пусть имя предков наших громко…»
Пусть имя предков наших громко, Пусть мне о славе говорят, Но лучше нищего котомка, Чем этот медленный распад! Друзья приходят вереницей И вновь спешат на шумный пир, – А я, расслабленный патриций, Смотрю из лектики на мир. Меня качает на прогулке Походка мерная рабов. Шаги их так привычно гулки В знакомых портиках садов! Царем я был бы – дал бы царство За миг видений. Ночь, молчи! Но мне опять несут лекарство Мои мучители-врачи. Как я томительно бледнею, Когда, прекрасна и легка, Ко мне приходит Немезея В мои объятья старика! Старик, едва надевший тогу! Старик, кому лишь двадцать лет! На ум взбрело какому богу Так исковеркать этот свет? Сентябрь 1913«Жребий брошен. Шумный Форум…»
Жребий брошен. Шумный Форум, Я пришел к тебе, прими! Сердце, ты рвалось к просторам, Дан простор тебе, прими! Нарда дым – грядущим горам. Сердце, тайный дар прими! Вверь ладью неверным спорам, Всё грозящее прими! Внемли праведным укорам, Их с покорностью прими. Дух спокоен, смерть раздорам! Лета, прошлое прими! Перед милым павши взором Молви: «Вновь любовь прими!» Жребий брошен. Шумный Форум, Я пришел к тебе, прими! 10 октября 1913 Москва«Вслед Петру Бартеневу мчитесь, ветры…»
Вслед Петру Бартеневу мчитесь, ветры, С высоты небесной развейте тучи; Пусть бессмертный Гелий ему сияет С тверди лазурной. Пусть не знает он по дороге долгой Ни холодных дней, ни туманов серых, Ни дождей, ни бурь, о брега дробящих Пенные волны. Пусть летит ладья под дыханьем легким Легкокрылых ветров, рабов Эола, И несет его в безопасном беге К дальним пределам. Сколько снов былых и теней знакомых, Сколько тайных дум ты пробудишь в сердце, Славный дом царей, Птоломеев слава, Град Александра! Не тобой ли полны напевы наши, Не твои ли песни несутся ныне Под суровым небом, в полях безбрежных Руси далекой? Но скользит ладья. Уже волны Нила Под килем ее увенчались пеной, И вдали встают над песком пустыни Тайные зданья. Ты пришел в страну, неустанный странник, Где века хранят роковые чары, Где в бездонной тьме тайников подземных Мумии тлеют. Подойди к очам неподвижным сфинкса, Разгадай загадку мистерий Нила, Прочитай слова потаенных знаков В храме Аммона! К нам скорей вернись – и тебя мы встретим Полным новых сил, озаренным солнцем, И с тобой прославим в согласных гимнах Древний Египет. Вслед Петру Бартеневу мчитесь, ветры, С высоты небесной развейте тучи; Пусть бессмертный Гелий ему сияет С тверди лазурной. 16 октября 1913 Москва«Лежу, покрывшись козьей шкурой…»
Лежу, покрывшись козьей шкурой, На ложе в хижине моей, Огонь потух, и ночью хмурой Я снова думаю о ней. Кругом молчанье, – но покоя, Увы, не знать тебе, пастух: Судьбы безжалостной рукою Встревожен твой спокойный дух. Пускай она не слышит зова, Пускай безумьем я объят, – Но имя Низы снова, снова Уста усталые твердят. Бессонной ночи долги пени… Я раб жестокого царя. Поет петух. Ночные тени Уводит яркая заря. Туманы розовые встали, Светил небесных гаснет взгляд… Но имя прежнее в печали Уста усталые твердят. 24-25 октября 1913