Страница 2 из 33
- Я знаю, милая. Знаю.
Хрупкая светловолосая девушка ловко выпрыгнула из практически отправляющегося автобуса, но даже когда тот исчез из ее поля зрения, продолжала смотреть ему вслед. Виолетта долго простояла у Сережиного дома, пытаясь осознать, что произошло, но осознание пришло немного позже. Глава 2 Холодным октябрьским вечером, когда юная Виолетта привычно должна была собираться на свидание с Сережей, она отчетливо поняла – что собираться с сегодняшнего дня ей совершенно некуда. Не будет больше прогулок под луной. Не будет больше признаний и поцелуев. Не будет больше ласк и нежности. Ничего этого не будет и ближайшие два года ее существования, обречено на тоску и одиночество. Только сейчас, отвратительным осенним вечером, она ощутила всю горечь одиночества, которое накатывало на нее как огромный снежный ком. Летта ощущала пустоту, там где раньше было счастье и радость. Она внимательно всматривалась в темноту за окном и понимала – ей никого не увидеть в этой мгле.
- Виолетта, а куда это ты собралась? – Виолетта надевала пальто и резиновые сапоги, когда на пороге появилась озадаченная мать. – На улице холод и противный дождь срывается, вряд ли кто в такую погоду гулять пойдет.
- А мне никто и не нужен.
- А куда же ты тогда собралась?
- Ма, я просто хочу вдохнуть свежего воздуха, – Летте было невыносимо сидеть дома и жизненно необходимо выгулять свою горечь и отчаяние. – Можно?
Материнское сердце сжалось словно губка, из которой пытались выжать все до последней капли, когда она увидела в глазах своего ребенка озеро слез и море печали:
- Можно, только я тебя прошу – не долго. А то ведь наш папа не поймет.
Совершенно не ухоженные, но безумно теплые и ласковые материнские руки потянулись, желая прижать к груди свою маленькую Летту, но та не отозвалась на порыв, а скрылась за дверью.
- Взрослая. Какая же она у меня уже взрослая… – со слезами на глазах глядя на закрывшуюся дверь проговорила та, которая простит Виолетте и это.
Холодные мелкие капли дождя с первых минут начали охотно хлестать по юному лицу Виолетту, но она их не замечала. Слезы, которые лились по ее щекам, словно из прорвавшейся плотины, были гораздо болезненнее, хотя и были горячими. Только оказавшись один-на-один со своими чувствами уверенная, что слезы, гармонично сливавшиеся с дождевыми ручейками на ее щеках, никто не увидит, а тихий стон время от времени невольно вырывавшийся из глубин души – никто не услышит, Виолетта больше не боролась с чувствами, и не сглатывала ком. Ей больше не нужно быть сильной, больше не нужно делать каменное лицо и натянуто улыбаться окружающему миру, она будет плакать с дождем, ведь только он, казалось, тоскует вместе с ней за полными любви и солнца днями. Только он оплакивает ее одиночество еще сердечнее, чем она сама. Только он поймет и укроет он полных сочувствия взглядов. На улице была непроглядная темень, холодно и мерзко. Мелкий дождь и туман, только усугубляли состояние Виолетты. В душе у нее все выглядело приблизительно так же, уныло и погано. Она просто брела по знакомой с детства дороге, по которой сотни раз прогуливалась со своим Сережей, обильно орошая свой путь солеными слезами. – Летта? Полностью погруженной в свои мысли Виолетте на секунду показалось, что мужской голос, окликнувший ее, это голос ее Сереженьки. Сердце забилось быстрее, мизерная надежда засветила ее душу, словно маленький светлячок – «А вдруг он вернулся к ней? Вдруг, он смог каким-то сказочным образом миновать их вынужденное расставание?» Она бесполезно всматривалась в темноту, но кроме высокого силуэта, так и не смогла ничего рассмотреть.
- Летта, это я Дима.
Сначала последовали слова, потом силуэт приблизился к ней ближе, и Виолетта узнала в юноше лучшего друга ее Сереженьки. Светлячок моментально покинул ее душу, так же быстро – как и зажег.
- А-а-а, Димка… – Без особых эмоций она протянула его имя и словно загипнотизированная продолжала идти дальше.
- Летта, а куда это ты шагаешь?
Девушка его не слышала, а просто шла. Шаг за шагом, она продолжала свой путь в никуда, который утопал в слезах надрывавших ее любящее сердце.
- Летта, – только когда юноша одернул ее за руку, она словно проснулась. – Ты в порядке?
- Да… а что? – широко раскрыв глаза, Летта пыталась понять – что происходит и что от нее хотят.
- Ничего, – в тусклом свете, исходившем из соседских окон, который едва коснулся лица девушки, Дима отчетливо смог разглядеть заплаканное лицо. – Просто мне кажется, что ты слишком близко к сердцу приняла уход Сереги в армию. Это ведь всего-на-всего армия, а не война.
Парень максимально ободряюще старался произнести последнюю фразу, при этом даже дружески похлопал Виолетту по плечу, но она этого не оценила.
- Для тебя может и «всего-на-всего», а для меня – словно война.
Стоило произнести вслух эти слова и слезы с новой силой хлынули из прекрасных девичьих глаз.
- Нуу–у–у, Летта, ты чего? – Дима инстинктивно прижал к себе юное создание, изо всех сил пытаясь утешить. – Я ничего ведь плохого не хотел сказать… Да я и не сказал. Летта, успокойся, не стоит так убиваться. Отслужит, вернется, и будете вы жить долго и счастливо. Летта…
Как и бывало в подобных случаях, слова утешения сыграли обратную роль, Виолетта даже не пыталась унять поток слез, а наоборот, все сильнее и сильнее рыдала. Оказавшись совершенно беспомощным в такой ситуации и сотни раз пожалевший, что окликнул девушку, Дима просто не знал – что ему делать.
- Летта, идем, – спустя несколько, казалось, бесконечных минут, он отпрянул от содрогающейся в рыданьях девушки, – давай просто прогуляемся. А то так и околеть не долго, без каких-либо движений в таком холоде. Идем.
Парень заботливо предложил Виолетте свою руку в качестве опоры, которой она воспользовалась без лишних слов. Не смотря на то, что дорога по которой они шли была центральной в их деревне, на пути им не встретилось ни одной живой души. Изредка за калиткой одного из минуемых домов лаял пес, в другом громко ссорились муж и жена, но в основном в каждом окне немногочисленных деревенских домов тускло отблескивал свет от телевизора. Всем жильцам этих домов не было никакого дела до тех, кто отважился гулять в такое ненастное время улицами их деревни, а парень с девушкой медленно брели по многочисленным лужам, утопая в кромешной тьме. Сначала их путь был безмолвным, что просто сводило с ума Диму. Его сердце тоже наполнила боль, а душа разрывалась от беспомощности, глядя на поникшую Виолетту. Дима просто не знал – как заставить сердце одного человека не печалиться о другом. Как вытащить тоску и боль, из этой юной, ранимой, чувствительной души, когда он и со своей-то едва справляется. – Так холодно, просто жуть. – Дима негромко и необычайно осторожно, словно сапер, начал разговор ни о чем, в надежде хотя бы так, отвлечь Летту от грустных мыслей и переживаний. – Вроде еще не время, но такое впечатление, что вот-вот выпадет снег, а так не хочется… Еще бы немного тепла, солнца… Дождь и туман просто невыносимы, к тому же из-за них клуб открывают только на выходные, а сегодня только понедельник, что делать этими мерзопакостными вечерами? Вот предложил сегодня Вите и Валере прогуляться, так им в падлу, мол – что мы не видели на улице? А я вот пошел, хотя тоже все видел, – Дима украдкой взглянул на Летту, – и нисколько не жалею. Проходя мимо очередного дома, из которого на дорогу падал хоть какой-то свет, он старательно пытался рассмотреть лицо Виолетты, взгляд которой по-прежнему оставался отстраненным и безумно печальным:
- Знаешь, а у меня есть предложение – идем в пятницу со мной в клуб, отвлечешься. Я могу за тобой зайти, если ты не против. Ребята на выходные посъезжаются, будет весело. По крайней меря лучше, чем сидеть дома и горевать о том, который жив, здоров, и совсем скоро вернется. Что скажешь? – парень вопросительно посмотрел на Виолетту, но та по прежнему была где-то далеко. – Летта, ты меня слышишь?