Не страшись любви

Харриет, которую совершенно очаровывала многогранность человека, которого она любила, покачала головой:

— Ты меня поражаешь.

Проезжая на машине по теперь уже знакомой дорожке к дому, она больше не чувствовала себя здесь чужой. Парк с оленями, сады, древние кедры и тисы. Ей казалось, что она едет домой. Но она была слишком честной с самой собой, чтобы не понимать, что этому чувству покоя и мира способствует отсутствие в доме леди Пауэлл.

— Что ты хочешь посмотреть вначале? — спросил Джайлз, открывая дверцу машины и помогая ей выйти.

Приближался конец лета, и у одной из стен дома Харриет заметила яркие пятна цветущих кустарников.

— Сад? — предложила она и, когда он взял ее за руку, ей захотелось плакать. Потому что она знала, к чему все идет. Когда мужчина, которого ты любишь и который любит тебя, водит тебя вот так по своему дому, это означает лишь одно. Он скоро попросит тебя выйти за него замуж, а она все еще не знает, что ей ответить. Но она не заплакала, а улыбнулась.

Утро прошло за разговорами и развлечениями. Размеры и красота сада ошеломили Харриет. Новость о ее присутствии распространилась по поместью со скоростью лесного пожара, и тут же стали возникать различные домыслы. Не потребовалось много времени, чтобы узнать, что спутница Джайлза — неизвестная Харриет Дженсен.

К счастью, ни Харриет, ни Джайлз, возвращаясь домой, не подозревали об этом. На прохладной затененной террасе они закусили копченой семгой, креветками, изысканным салатом, свежеиспеченными булочками и персиками, сорванными минуту назад в оранжерее. Харриет, почувствовав, что ее клонит в сон, постаралась выпрямиться на стуле.

— Устала? — пробормотал Джайлз, потянувшись через стол к ее пальцам. Он нежно поцеловал их. Харриет поспешно отвела глаза от его темной загорелой груди, видневшейся под распахнутой белой рубашкой. Ее тело помнило все малейшие подробности их встречи на реке, требовало повторения.

— Да, — призналась она. — Я плохо спала.

— Я тоже. Может, я попрошу Дженкинса повесить под яблоней гамак?

Харриет засмеялась:

— Я упаду с него.

— Не упадешь. Я покажу, как надо в нем устроиться.

И через десять минут они уже мягко покачивались в гамаке под яблоней. Ветер шелестел в зарослях лаванды, окружавшей оранжерею, в теплом воздухе чирикали воробьи и ласточки.

Харриет это лишний раз напомнило, как все изменилось. Джайлз Пауэлл, совсем недавно ее злейший враг, мирно спал рядом с ней. Это было намного больше того, что она когда-либо надеялась получить.

Когда она проснулась пару часов спустя, то поняла, что пришло время действовать. Бросив быстрый взгляд на Джайлза, она убедилась, что он все еще спит. «Бабушки» Грейс нет дома, значит, в библиотеке никого не будет. Она встала, стараясь не шуметь, и подняла с земли свою парусиновую сумку.

Ей нужно пройти к главному входу, она недостаточно хорошо знает дом, чтобы пройти через восточное крыльцо. К счастью, она не встретила никого из слуг. Не теряя времени, она поднялась по винтовой лестнице в библиотеку, в раздел поэзии.

Там было десять томов Джона Донна. Судьба по-прежнему не хотела помогать ей.

Но она нашла! Нашла то, что искала, под кожаной обложкой шестого тома. Ее сердце отчаянно забилось от испуга, волнения и недоверия. Она вытащила два листка бумаги и дрожащими руками поставила книгу на место. На непослушных ногах Харриет спустилась вниз и села за круглый стол вишневого дерева. Она осторожно раскрыла сложенные пожелтевшие листки, опасаясь, что они могут рассыпаться и превратиться в пыль.

Харриет с каким-то фатальным спокойствием прочла несколько первых строк. «Я, Фрэнсис Джордж Генри Пауэлл, находясь в здравом уме, настоящим дополняю свое последнее завещание…»

На минуту Харриет оторвала глаза от бумаги и вздохнула. Вот оно. Подлинное завещание. Она наклонила голову, но от волнения никак не могла прочесть текст до конца. Он был достаточно прост, и воля ее деда была четко сформулирована. Дом, поместье, титул — все переходило Артуру, старшему сыну и наследнику.

Но дополнительное распоряжение к завещанию свидетельствовало о том, что все деньги Пауэллов делятся на три равные части — его дочери и двум сыновьям, в том числе Марку. Харриет сглотнула. Значит, он все-таки сделал это. В конце концов, он понял, как несправедлив был по отношению к ее отцу. И во многом по отношению к Элизабет. Харриет, чувствуя, как по ее щекам катятся слезы, торопливо сложила документ, положила его в боковой застегивающийся на молнию кармашек сумки и вздохнула с облегчением: завещание теперь у нее.

Она прошла к выходу, вышла на воздух и прошла к оранжерее, возле которой все еще спал Джайлз.

Она долго молча смотрела на него. Он гордится своим родом. Предан тем, кого любит. Силен. Интеллигентен. Она любит его. Верит в то, что он тоже любит ее.

А леди Грейс всего лишь старая больная женщина.

Все будет хорошо. Должно быть хорошо. И тем не менее. Ее сумка, казалось, весит тонну. Завещание дедушки как будто прижимает ее к земле…

Глаза Джайлза открылись. На какое-то мгновение, находясь между сном и бодрствованием, он стал похож на почуявшее опасность животное. Потом увидел ее.

Его глаза улыбнулись ей, как она того и ожидала.

— Привет, — мягко сказал он. — Который час? Я здорово отключился.

«Да, ты отключился. И пока ты спал, я рыскала по твоему дому и украла у тебя половину наследства…»

— Я не знаю, — сказала Харриет. Джайлз усмехнулся.

— Хочешь поиграть в компьютерную игру — короли, дворцы и пропавшие девицы?

— Почему бы и нет? — засмеялась Харриет. — Насколько я понимаю, пропавшая девица — это я? — Голос ее слегка дрожал, но Джайлз этого как будто не заметил.

— Пошли. Так и быть, дам тебе выиграть, — пообещал он, и Харриет чуть не расплакалась.

Они шли к террасе между цветущими розами. Он остановился, повернулся к ней и, обняв, сказал тихо и немного неуверенно:

— Харриет, ведь ты выйдешь за меня замуж?

Глава 19

Харриет торопливо вошла в приемную адвоката Челтнема и подошла к столу. — Мисс Дженсен?

Харриет кивнула, и молодой человек протянул длинную худую руку:

— Сэм Филлипсон. Садитесь, пожалуйста.

Харриет села. Она не знала, с чего ей начать, и несколько раз глубоко вздохнула.

— Ваш отец, а может быть, это был и ваш дедушка, — спокойно начала Харриет, — оформлял в свое время завещание Фрэнсиса Джорджа Пауэлла. Я не знаю точной даты составления завещания, но, прежде чем продолжить разговор, я бы хотела, чтобы кто-нибудь принес вам его копию.

Несколько секунд Сэм Филлипсон молчал, оценивающе глядя на нее. Затем, наклонившись, нажал кнопку и попросил секретаршу найти и принести папку Фрэнсиса Пауэлла. Он крутил в пальцах карандаш, что свидетельствовало о том, что он напряженно размышляет.

— Вы знали лорда Пауэлла? — небрежно спросил он. Харриет улыбнулась:

— И да и нет. Я никогда его не видела. Но он мой дедушка.

— Вот как! — На минуту в комнате воцарилась тишина, ни один из них не хотел нарушать ее. Сэм заговорил, когда секретарша, принеся папку, удалилась так же бесшумно, как и вошла.

— Вы позволите? — спросил адвокат, указывая на папку. Харриет кивнула. Долгое время ничто не прерывало мертвой тишины. Ознакомившись с содержанием папки, Сэм откинулся на спинку стула. — Ну что ж. Все, пожалуй, ясно. Между прочим, завещание составлял мой отец. Оно должным образом подписано и официально утверждено.

— Да, — сказала Харриет. И открыла свою сумку. — Это длинная и довольно запутанная история, поэтому, пожалуйста, проявите терпение и позвольте мне рассказать все с самого начала.

Она стала выкладывать на стол документы.

— Меня зовут Харриет Дженсен, но я родилась под именем Харриет Пауэлл. Вот мое свидетельство о рождении. — Она очень много думала об этой встрече и решила вести себя по-деловому, без эмоций. — После того как моя мать повторно вышла замуж, я стала носить фамилию отчима. — Она протянула документы о браке матери. — Мой отец умер. — Она остановилась, но только для того, чтобы положить на стол Сэма свидетельство о смерти Марка Пауэлла. — Эти документы доказывают, что я — это я. Дочь Марка Пауэлла.