Необузданная сила

— Тем более это — причина для нас, чтобы нас там не было, — ответил ей экс-джедай. — Все опасаются, что нас обнаружат в этом районе.

— Они никогда не обнаружили бы нас, — заспорила она даже при том, что знала, что он был прав. — У нас есть маркировочный контур и…

Она замолчала при звуке металлических шагов на палубе позади нее. Она повернулась вокруг и подняла руки, автоматически защищая себя после того, как в последний раз на нее в кабине напал дроид. Внезапная паника запульсировала по венам ее шеи.

— Я сожалею о нападении на вас, капитан Эклипс, — сказал ПРОКСИ с небольшим поклоном. — Пожалуйста, позвольте мне принести безграничное извинение за мои действия на Раксус Прайме. Ваше имя никогда не было в списке моих целей и не появилось бы никогда, если бы не Ядро, нарушившее мое первичное программирование. Я рад, что просто оставил вас без сознания, чтобы вы не последовали за мной и оказались источником тревоги. — Дроид снова поклонился. — У вас есть право разобрать меня на части и сдать в металлолом, и я не буду возражать, если вы выберете этот вариант. Я многократно спорил с моим хозяином по этому поводу, но я остаюсь на этой точке зрения.

За плечами дроида она увидела Старкиллера, выглядящего злым и взволнованным одновременно, словно боящегося, что она могла бы на самом деле принять предложение ПРОКСИ.

— Нет, ПРОКСИ, — сказала она, вынужденная изменить свою оборонительную позу. — В этом нет необходимости. Давай просто забудем, что это произошло. Рада тебя снова видеть. Выглядишь совсем, как новый.

— Боюсь, что нет, капитан Эклипс, но спасибо за ваши добрые слова.

Он смотрел на нее с надеждой, и она мучилась, как сменить тему разговора.

— Ммм… мне надо осмотреть генератор заднего щита. Я думаю, что лучше обнаружить неисправность сейчас, чем он откажет в нужный момент.

— Конечно, капитан Эклипс.

ПРОКСИ бодро зашагал прочь, и она подумала, что он был бы в менее прекрасном настроении, если бы она приняла его предложение. Конечно, на «Блуждающей Тени» было бы тихо без бесконечных поединков между ним и его хозяином, но она предполагала, что теперь, когда он вернулся на своих ногах, все вернется в свое обычное русло. Может быть, признаки его дисфункции станут очевидными вовремя.

Старкиллер тоже смотрел на неё.

— Спасибо, — сказал он.

Юнона поворачивалась и сидела, потупившись.

— Ты уверен, что его процессор чист? Ядро, возможно, напичкало его всеми видами вирусов.

— Его сознание — его собственное, — заверил он ее. — Из всех нас, он, вероятно, единственный, кто может это сказать.

— Говори за себя, парень, — отозвался Кота.

Старкиллер взглянул на старого генерала.

— Скажи своему другу, сенатору Органа, что мы не собираемся сидеть, сложа руки. Сопротивление должно действовать, а не сыпать обещаниями.

Он удалился в свою комнату, а она снова стала ждать. Казалось, это было единственным, что ей оставалось делать.

*

Двумя днями ранее она оставила свое привычное место, чтобы освежиться. По возвращению, почувствовав себя намного лучше со свежей памятью и дыханием, она услышала разговор Koтa и Старкиллера в кокпите.

— … не могу определить твой стиль, — говорил старый генерал. — Мне поможет это понять, если ты скажешь мне, кто был твоим настоящим учителем.

— А кто говорит, что вы должны понять меня? — ответил Старкиллер. — Там будет Гарм Белл Иблис. Он не знает ничего о вас, или чего-то, что может вам угрожать.

Юнона задержала дыхание.

— Единственная угроза, о которой каждый должен беспокоиться — Император, — продолжил Старкиллер тоном, предполагающим, что беседа окончена. — Я могу убить его. Это — все, что вы должны знать.

Koтa долгое время молчал.

— Будь осторожным, парень. Когда ты говоришь так, я ощущаю тень темной стороны, обращающейся к тебе.

Эти два мужчины сидели в напряженной тишине. Когда Юноной решила, что настало время вмешаться, Старкиллер заговорил снова.

— На Фелуции, была девушка — ученик, который обратился на темную сторону. Я позволил ей уйти.

— Бейл рассказал мне. И что?

— Была ли у нее надежда, когда она упала?

Koтa щелкнул языком.

— Это то, что случилось с твоим учителем?

Старкиллер не ответил.

— Ах, — воскликнул Koтa, наконец. — Оставь меня в покое, парень. Ты мучаешь меня своим молчанием.

Юнона вернулась назад, поскольку Старкиллер выходил из кабины. Когда дверь в его каюту закрылась за ним, она вошла в рубку и увидела, что Koтa, сидящим в кресле и обдумывающим что-то свое тайное.

Она почувствовала, что злится на них обоих. Что было в этих мужчинах, которые окружали ее, чтобы таиться в тишине, или говорить кругами о правде, которую они скрывали? Она могла сказать Кота о Старкиллере, но генерал был полон бесконечным отчаянием и постоянной готовностью жаловаться. Конечно, никого на самом деле не заботило, как звали Старкиллера или кем был его учитель. То, что он сделал, было всем, что имело значение.

В зависимости от того, сказала она себе, что он на самом деле делал.

*

На восьмой день Старкиллер позвал ее и ПРОКСИ в свою каюту.

Она заколебалась, задаваясь вопросом, правильно ли она расслышала, затем оставила задумавшегося Koтa и направилась по гудящему кораблю. Дроид встретил ее у входа каюты, и они вместе вошли в ее тусклое угловатое пространство.

Старкиллер стоял в ее центре. Выражение его лица было очень серьезно. С шипением дверь закрывалась за ними.

— Стой там и не говори ничего, — сказал он ей, указывая на угол, где она будет скрыта в тени. — ПРОКСИ, начинай.

Дроид встал между ней и Старкиллером. Она могла только видеть Старкиллера и силуэт ПРОКСИ.

Огни замерцали и потускнели почти до темноты. Старкиллер глубоко вздохнул и склонил голову.

Металлическая поверхность ПРОКСИ ожила и начала изменяться.

Темная тень упала поперек каюты.

— Мой лорд, — сказал Старкиллер, и сердце Юноны остановилось.

Темная фигура, которая теперь стояла на месте ПРРКСИ за секунду до этого, заговорила.

— Твои действия на Раксус Прайме оставили Императора… раздосадованным. — Свинцовая интонация Вейдера послала рябь отвращения вниз по спине Юноны. — Кто еще присоединился к твоей цели?

Старкиллер поднял голову, чтобы посмотреть прямо на своего учителя.

— Враги Императора осторожны. Я заслуживаю их доверия и уважения, но некоторые из них остаются все еще подозрительными. Если когда-либо обнаружится, что я говорю с вами, то мои усилия не приведут ни к чему, и у нас не будет никакой армии, чтобы бросить вызов Императору. — Он выпрямился. — Вы не можете вызывать меня. Я сам свяжусь с вами.

Пальцы Вейдера в перчатке сжались в кулак.

— Когда?

— После того, как союз будет сформирован и готов ударить по основам Империи.

Темный Повелитель ничего не говорил в течение долгого времени. Его мысли были скрыты всепокрывающей черной маской. Юнона хотела надеяться, что разговор был закончен, когда Вейдер, наконец, медленно кивнул.

Она была наедине со Старкиллером впервые после Фелуции. Был ли это момент, именно тот, который она так долго ждала?

«Есть большой конфликт в тебе», сказал ему Вейдер когда-то. «Твои чувства к новым союзникам становятся более сильными. Не забывай, что ты все еще служишь мне».

Мысль, что он может быть не полностью проигранным делом, заполнила ее надеждой, но это была надежда, оцениваемая вполне реальной неуверенностью. Когда она видела, как он шатался на Раксус Прайме, неся своего сломанного дроида в одиночку, выражение на его лице почти сломало ее решимость подозревать его. Мысль о потере его старейшего товарища сделала его эмоционально голым — даже если это был дроид, который пытался убить его всю его жизнь. Она видела конфликт в его лице, о котором говорил Вейдер. Она поняла тогда, что его мнение о нем не было полным.

Все же, когда она выбежала, чтобы встретить его и попробовала принять часть веса ПРОКСИ на себя, он оттолкнул ее в сторону и продолжил идти самостоятельно. Это было, как если бы он чувствовал, что его эмоциональная уязвимость была вызвана ею, как будто она так или иначе управляла его чувствами, и она в нем разожгла гнев. Это не было ее ошибкой, которую она совершила. Она не заставляла его спасать ее на «Эмпирикале». Он, возможно, легко оставил бы ее и вел корабль самостоятельно.