Необузданная сила

— Только немного разбита. Это не единственная причина, по которой мы не смогли лететь. ПРОКСИ заблокировал наши коды запуска прежде, чем исчез. Мы можем их разблокировать, но это займет определенное время. До этого мы прикованы к поверхности. Или пока ты не вернешь его.

— Куда он ушел?

— В этом и проблема. Я не слышал, чтобы он уходил. — На лице Кота отразилась ярость, но не только на дроида, предположила Юнона, но и на себя также, потому что он не мог помочь ей, когда она подверглась нападению. — Важно другое — почему он сделал это. Он мог быть имперским шпионом?

— Нет, — сказал Старкиллер тоном, не терпящим возражения. — ПРОКСИ никогда не предал бы меня.

«Нет», подумала Юнона, «но он будет пытаться убить тебя каждый день, пока ты живешь».

— Я думаю, что знаю, возможно, что случилось, — сказала она. — Это — основная программа. Я помню, что ПРОКСИ в то время, как был подключен к пульту, говорил что-то о вызове в его процессоре, когда сошел с ума. — Она коснулась затылка и поморщилась.

— Планетарный компьютер… — повторил Старкиллер. — Да. Это могло быть из-за него.

— Это еще не последняя проблема, парень, — зарычал Кота. — Этот дроид знает все, что мы сделали. Если планетарный компьютер теперь имперский союзник, это означает для нас крах!

«Больше, чем вы себе представляете», подумала Юнона со страхом.

— Мы должны найти его, и быстро.

— Я поищу, — сказал Старкиллер. — Его маяк все еще активен.

— Береги себя, — сказала Юнона. — Был ли повторно перепрограммирован компьютер или нет, ПРОКСИ больше не твой друг, не верь ничему, что он скажет тебе.

Со зловещим щелчком канал связи отключился.

Кота и Юнона сидели, уставившись на пульт и погруженные в собственные мысли. Она отчаянно хотела считать слова Кота правдой, чтобы снять ужасный груз с ее плеч. Старкиллер был убийцей джедаев, преданный Императору и преследующий свои собственные цели, а не из-за беспокойства за кого-либо еще. Было бы лучше бросить его здесь и сбежать с остальными мятежниками, пока еще есть время. Если бы только коды запуска не были заблокированы ПРОКСИ…

Она вспомнила неопределенное видение о распадающемся каменном здании, погружающемся в озеро. Это было сутью ее самой — она разрушалась и опускалась все ниже с каждым прожитым днем.

Не трать впустую свою благодарность мне.

Возможно, и чувство, все еще тлеющее болью в ее груди. Но она не дала ему заполнить себя. Она никогда не смогла бы. Могли бы такие эмоции тратиться впустую, если бы она держала их всегда внутри себя? Или это гнило бы там и душило бы ее сердце?

— Это не ваша ошибка, Koтa, — сказала она старому генералу. — Вы не должны обвинять себя.

Кота не ответил.

Со вздохом она отбросила свою боль, и сконецентрировалась на решении проблемы скорейшего отлета с планеты.

Глава 31

Дождь из пепла начал падать через минуту после того, как ученик закончил разговор с Юноной и Кота. Он игнорировал его, концентрируясь вместо этого на опустошении, которое было недавно понеслось по поверхности Раксус Прайм. Пространство вокруг остатков рудной пушки представляло собой сейчас пустошь. Только маленькая гора обломков возвышалась в центре равнины в месте взрыва. Все вокруг этого центрального пика являлось стенами кратера на много метров выше, на одном из которых он и очнулся, похороненный под слоем исковерканных пластиковых листов. Фрагменты пушки и звездного разрушителя были разросаны вокруг и уже охладились. Некоторые из них послужили источником пожаров, которые теперь погасил сыплющийся пепел. Всюду ощущался запах потревоженного выкапываемого распада и горящих отходов.

Сигнал ПРОКСИ вел по стене кратера вглубь пустоши. Он не тратил ни секунды, преследуя его, минуя дроидов и других мусорщиков, изо всех сил пытающихся освободить себя из-под насыпей хлама. Жуткая тишина наступила вслед за взрывом. Кучи мусора звякали и стонали. Дроиды, пораженные взрывом, жужжали тихо на своем программном языке. Случайные человеческие или инородные крики свидетельствовали, что некоторая часть из них пережила ударные волны.

Вскоре он услышал первые выстрелы из винтовки и понял, что все возвращается к норме на этом мире беззаконния.

Он был ранен в сердце словно тупым ножом словами Кота.

«ПРОКСИ больше не твой друг».

Юнона была единственным его компаньоном за всю его жизнь. Чем еще можно было объяснить действия ПРОКСИ, кроме, как влиянием планетарного компьютера? Он чувствовал себя прекрасно и не хотел думать, что ПРОКСИ заметил изменения в нем, от которых дроид теперь сбежал. Он не хотел предпологать, что ПРОКСИ увидел в присутствии Юноны угрозу жизни ситха. Он не смел вообразить, что ПРОКСИ мог ощутить неуверенность в нем, которая сформировалась, после Kaшиика.

Но, однако, невозможно было проигнорировать полностью тот факт, что ПРОКСИ исчез через несколько минут после того, как он призвал Галена в попытке получить Силу. Это не имело значения, сработала ли попытка или нет. Он сделал это, и это говорило об ошибках в формировании и развитии человека, которым, как он думал, он всегда был.

Он был секретным агентом Дарта Вейдера, способным перемещать звездный разрушитель, но в то же время, кем он был еще? Действительно ли он был бойцом сопротивления, другом, любимым? Он был все еще ПРОКСИ для своего Учителя, был запрограммирован, чтобы служить ему?

Пепел задерживался на его влажных щеках и формировал грязные полосы, которые он не вытирал. Безотлагательность толкала его вперед. Он должен был найти ПРОКСИ прежде, чем планетарный интеллект поглотит его полностью, высасывая все детали планов его Учителя и передавая их Императору. Или, хуже того, оставляя некогда лояльного дроида, копаться в хламе, как любой другой мусорщик.

Ученик Дарта Вейдра не позволил бы этому произойти. Независимо ни от чего, он знал, как превратить гнев и страх в такую силу, какой никакое существо не могло сопротивляться. Ярость от вмешательства планетарного компьютера в сущность его друга горела в нем, как солнце. Он должен был встретиться с ним, противостоять ему тысячекратной силой. Он поклялся себе в этом.

Сигнал маяка ПРОКСИ направлял его к отрогам гор. Ученик придерживался суши, пробегая и перепрыгивая через любознательных дроидов, пытающихся схватить его. Когда враждебные мусорщики или потрясенные взрывом имперцы обращали на него внимание, он просто игнорировал их. Объектом его ярости было интеллектуальное Ядро и ничто иное. Его ничто не могло отвлечь.

Позади него тащились цепочки дроидов, тянущиеся через пустошь, как цыплята позади их матери-несушки. Один за другим, их фоторецепторы изменяли цвет, образуя угрожающее темно-красное созвездие, сосредоточенное на нем. Ядро наблюдало за ним.

След вел вниз в длинную, наклонную шахту под пирамидальной насыпью из пластмассы и других неметаллических фрагментов. Ему пришло в голову, что путь, возможно, терялся в мусоре только для ПРОКСИ. Ядро не нуждалось ни в какой физической связи с внешним миром через информационные кабели и линии электропередачи. Он видел еще более странные огни. Кроме свечения, являющегося результатом выносливых бактерий, питающихся остатками органического материала в стенах, проблеск и мерцающий жар шел с конца туннеля.

Он зажег световой меч и замедлил свой шаг. Независимо от того, что ожидало его, он не собирался поступать опрометчиво там.

Мерцающий жар становился все более ярким. Туннель расширился и вывел его к большому открытому пространству, полному брошенных и превратившихся в утиль процессоров, отреставрированных и соединенных в общую, жужжащую сеть. Кабели свисали от потолка вдали, судорожно вспыхивая. Он нигде не заметил никаких экранов или клавиатур. Ядро не нуждалось в них. Окруженный планетарным сознанием машины, ученик почувствовал себя очень неуютно.

Он шел через лабиринт процессоров, осторожно ступая по кабелям и отведя световой меч в сторону. Он не хотел причинить Ядру больший урон, чем было необходимо. Пока не хотел.