Необузданная сила

Он подошел ближе. Тридцать секунд назад он был полностью сосредоточен на своей миссии. Теперь, стоя у развалин, он был крайне угнетен. Запрет Koта не помог. Это только вызвало его еще большее любопытство. Так перед чем он должен был бы оказаться? Ощутил ли стареющий генерал что-то через Силу, несмотря на все его заявления о том, что он уже ее не чувствует?

Отрезанный конус большой хижины раскололся при падении. Он видел открытый вход. Он выглядел так, как если бы кто-то взорвал дверь, чтобы войти. Кроме присутствующих здесь свидетельств использования энергетического оружия он обнаружил множество следов бластерных выстрелов. Эти шрамы шли по прямым линиям, лишь незначительно изгибаясь к концу. Не взрыв, а словно надрезы…

Бриз дул по зарастающей поляне, заставляя что-то двигаться внутри разрушенной хижины. Он поднял световой меч, но не зажег его. Движение не походило ни на одну из многих разновидностей хищников Кашиика. Это был кусок ткани, трепещущий на ветру. Наклонившись вперед так, что его голова оказалась в тени, он увидел остатки длинного гобелена, обернутого вокруг неоструганной доски. На нем был символ стилизованной охотничьей птицы, возможно, с крыльями и гордо поднятым клювом.

Странное чувство отозвалось в нем дрожью, как если бы он встретился с чем-то из другой вселенной.

Неспособный остановить себя, он ступил в темноту развалин и потрогал засохший символ пальцами левой руки. Все вокруг было в беспорядке от сломанной мебели и гигантских нитей паутины. Воздух был прохладным. Он вдруг почувствовал чувство удушения и клаустрофобии. Он вернулся к двери, как если бы схотел сбежать, и остановился при виде маленького синего кристалла, лежащего на земле под его ногами.

Дрожа, он опустился на колени, чтобы рассмотреть его поближе. Мерцающий драгоценный камень был размером с сустав его мизинца и не был ничем похож на фокусирующий кристалл светового меча.

Его голова заполнилась вопросами и предположениями. Почему его влекло к этому месту? Что случилось здесь, и значило ли это что-нибудь для него вообще?

И он погрузился в видение, более яркое, чем любое, виденное им прежде.

*

Кашиик пылал. Пожарища были видны даже из космоса, равно как и огромные клубы ядовитого дыма, отравлявшие воздух. Кольцо имперской блокады вокруг планеты было сплошным и непреодолимым. Любопытные на планету не допускались, беженцы не выпускались. Единственные, кто перемещался на поверхность и обратно, были имперские штурмовики.

И он.

Шаттл, несущий его, приземлился на утесе, на краю глубокого, синего залива. Сражения бушевали вокруг него, поскольку мятежник Вукиес сражался с имперцами на ходоках, не заботясь, что это было безнадежно с превосходящим численностью противником. На огромных лесных фортах под навесом происходила переброска бойцов сопротивления и боеприпасов на участки, где проходило самое жестокое сражение. Энергетическое оружие изо всех сил пыталось пробить вековую кору зрелых деревьев Врошир.

Ученик увидел все это словно во сне. Он был частью сна, но не участником этих событий. Хотя он попробовал говорить и поворачивать свою голову, он не мог. Видение не позволяло ему изменить то, что уже случилось.

Офицер Империи подбежал к нему.

— Лорд Вейдер, — он задыхался. — По прибытии мы попали в засаду, но в этой ситуации…

— Мне неинтересны ваши оправдания, командующий, — сказал ученик голосом его Учителя. Вокруг них на земле повсюду лежали тела имперских штурмовиков. — Я нахожусь здесь с собственной миссией.

Оставив потеющего чиновника, ученик в одежде Дарта Вейдера, последовал дальше.

С каждым шагом его тяжелых ботинок, он вздрагивал. Ничто не могло сдержать его роковой марш. Его не заботило, видел ли он прошлое глазами его Учителя или видел свое собственное будущее, что он тот, в кого был помещен помимо своей воли принудительно, чтобы стать Дартом Вейдером, путем странной хирургической замены. Но он был уверен, что он больше не хотел этого видеть.

Его поле зрения стерлось. На него летел большой, вращающийся топор. Его левая рука двинулась, отклоняя его энергией темной стороны. Его правая рука вытянула и зажгла одним быстрым движением световой меч. Повернувшись, он оказался перед тремя солдатами вуки во главе с огромным представителем этой разновидности с рычащим обликом и легкой броней на темно-коричневом меху. Рев существа был почти физически болезненен, даже через его ослабленные чувства.

В прошлом или будущем его руки двигались с силой и уверенностью, направляя световой меч к пластинам, топору, затем выдвигаясь вперед, чтобы встретить берсеркера грудью. Два удара разделили воина на куски, не оставив ни царапины на его черной броне. Два других вуки выглядели не лучше.

Он не тратит напрасно время. Как только последнее тело, все еще дергаясь, упало на землю, он вновь продолжил свой путь дальше.

Ученик, как Дарт Вейдер, устраивал резню каждый раз, когда наталкивался на очередную группу вуки, а как он сам испытывал желание кричать.

Когда он повернул и увидел деревню, выросшую перед ним около тонкого, струящегося ручейка, ученик взмолился, чтобы он попал в засаду и был убит прежде, чем представление могло потерять значение.

Этого не должно было случиться, и он мог только в отчаянии видеть, как Вейдер, с помощью силы прыгнул на первую из деревянных платформ, которые выступали из ствола молодого дерева Врошир. Хижина, ученик, конечно, вошел уже в будущее, теперь вырисовывалась в вышине с ее деревянными стенами, мерцающими смолой. Многочисленные гобелены колыхались на ветру, и на одном из них было изображение поразительного символа птицы, которое он нашел среди руин. Вуки обнаружил врага, вторгшегося в деревню, и быстро спрыгнул с веревочной лестницы, ведущей к платформе ниже уровнем прежде, чем Вейдер смог подняться.

Высокий человек в коричневой одежде появился на одном из балконов хижины, глядя вниз на Вейдера. Он стоял с ремнями на бедрах, между угрожающего вида воинами вуки. Маленькие нюансы отмечали его как того, кто жил среди аборигенов долгое время. Его лицо выглядело немного знакомым.

— Возвращайся, Темный Лорд, — крикнул он. — Независимо от того, что ты хочешь, ты здесь этого не найдешь.

— Ты не сможешь спрятаться от меня, джедай, — ответил Вейдер.

Человек напрягя и сделал жест рукой. Воины вуки, раскачавшись на веревках и виноградных лозах окружающих деревьев, с дикими криками и ревом ринулись на одинокое существо в черном. Видение ученика распалось на бесконечный поток изображений: как, один за другим, каждый из нападавших упал с платформы с разрезанными членами и сломанной шеей. Он стал темно-красным пятном и медленно, неизбежно, все, что встречал, окрашивал в ужасно красный цвет.

Когда воины были повержены, он обратил свое внимание к опорам хижины. Подняв одну руку, Вейдер погрузился в темную сторону, сгибая и взламавая древний лес. Он сопротивлялся, так как был не столь ломкий, как металл. Его крутило и сгибало выпускемой энергией.

Но это не защитило людей, находившихся выше. Хижину бросало, как судно в бурном море. Вуки прыгали в стороны, стремясь уйти от опасности.

— Отдайте ему это, — крикнул им одетый человек. — Быстро!

Вейдер сжал свой кулак, с трудом, но опоры, наконец, сломались. Он раскинул обе руки, и хижина качнулась из стороны в сторону. С вызывающим отвращение звуком, сломались последние из ее опор, и хижина, кувыркаясь, упала на платформу ниже. Вуки отлетели во всех направлениях. Осколки и пыль заполнили воздух.

Вейдер даже не вздрогнул, хотя хижина рухнула непосредственно перед ним. Расколовшись и открывшись, как перезрелый фрукт.

Он не двигался, пока из плотного облака пыли, не увидел яркий синий цвет светового меча и его противника, идущего на него, как призрак.

Они сражались на деревянной платформе, искусство высокого человека было достойным Вейдера, но его силы были не так велики. Кем бы ни он был, бой не был его сильной стороной. Он напоминал древний стиль Шии-Чo, или только поверхностное знание более новейшего стиля Maкаши. Его выпады были легко отклонить; его защита была относительно легко преодолима. Вейдер играл с ним некоторое время, затем усилил натиск, вынуждая его отступить к краю.