Страница 13 из 17
Летом 1947 года главный конструктор пригласил профессора Вернова и его сотрудников в Подлипки, водил по заводу и бюро, показывал образцы ракетной техники, которую вывезли из Германии. Закончив экскурсию, Королёв начал расспрашивать физиков об их планах. Во время беседы определили вес первого блока научно-исследовательской аппаратуры – 500 кг.
Заручившись поддержкой руководства Академии наук, профессор Вернов получил у министра вооружений Дмитрия Устинова разрешение установить свои приборы на двух «А-4», привезенных из Германии. Осенью 1947 года физики приехали в Капустин Яр. Первый старт ракеты с научным блоком состоялся уже 2 ноября и прошел почти идеально: ракета отклонилась всего лишь на 5 км в сторону от расчетной траектории. Сигналы регистрирующей аппаратуры были приняты, раскодированы и проанализированы. Второй запуск 13 ноября оказался еще «чище» – отклонение не превысило 80 м, а ученые получили массу данных для обработки и осмысления.
Круг интересов физиков расширялся, и, узнав о проекте «Р-1А» с отделяющейся головной частью, они пришли в восторг: теперь можно было точно измерить газовый состав и температуру верхних слоев атмосферы, не опасаясь неизбежной «помехи», создаваемой продуктами горения «цельной» ракеты.
Для научных исследований военные выделили восемь трофейных ракет «А-4», которые инженеры НИИ-88 полностью перебрали, произведя необходимые замены. В частности, они установили хвостовые отсеки собственной конструкции, а также механизм для отделения головной части, который работал следующим образом: после «остановки» двигателя прибор управления выдавал команду на подрыв пиропатронов разрывного болта, соединяющего головную часть с корпусом ракеты; затем пружинный механизм плавно отталкивал головную часть. В итоге при том же диаметре корпуса ракета «Р-1А» стала на метр длиннее исходной «А-4».
Схема расположения измерительной аппаратуры в головной части ракеты «Р-1А»
Седьмого мая 1949 года состоялся первый старт «Аннушки». Отделившаяся головная часть упала в 210 км от места запуска. Возбужденный Королёв тут же потребовал самолет и полетел в район цели, с воздуха увидел две воронки, уговорил пилотов посадить «Ли-2» и самолично осмотрел места падения ракеты и отделяемой головки.
Более или менее успешно провели еще три баллистических старта с отделением головной части, а пятую ракету решено было пустить вертикально с аппаратурой физиков.
Научно-исследовательский блок «ФИАР-1» помещался в цилиндрический контейнер, который закладывался в мортиру, установленную на хвостовом отсеке рядом со стабилизаторами, и на заданной высоте выбрасывался с помощью сжатого воздуха.
Через 4 секунды начинался забор проб. Для облегчения поисков после приземления контейнер снабжался радиопередатчиком. На каждой из двух ракет, предназначенных для вертикальных пусков, устанавливались по две мортиры и по два прибора «ФИАР-1».
Двадцать четвертого мая 1949 года первые два блока «ФИАР-1» были подняты ракетой «Р-1А» на высоту 110 км. Механизм отделения головной части сработал как надо, контейнеры разлетелись в разные стороны от ракеты, покидая зону «паразитных газов». Некоторое время контейнеры летели без включения аппаратуры, наконец начали работать, но в этот момент вдруг раньше запланированного раскрылись парашюты. Режущий напор воздуха превратил их в пучок рваных лент, и контейнеры понеслись к земле.
Утешились физики через четыре дня, 28 мая, когда научные приборы целыми и невредимыми вернулись на землю с высоты 102 км.
Научные исследования на модифицированных ракетах «Р-1» проводились в течение семи лет – ракета оказалось очень удобной для изучения верхних слоев атмосферы. Правда, обозначались они уже не «Р», а «В» (от «вертикаль»). Так, на основе «Р-1А» были разработаны и летали «В-1А», «В-1Б», «В-1В», «В-1Д» и «В-1Е», на основе «Р-2» – «В-2А», на основе «Р-5» – «В-5А».
Что касается большой ракеты «Р-2», то после цикла испытаний она была еще доработана и принята на вооружение в 1952 году под индексом 8Ж38…
Отделяемая головная часть давала возможность не только определить состав верхних слоев атмосферы, но и начать медико-биологические эксперименты по изучению влияния факторов ракетного полета на живые организмы. Двадцать восьмого августа 1950 года Сергей Королёв утвердил техническое задание на разработку ракеты «В-1Б» и отделяемой герметичной кабины, в которой можно разместить подопытных животных.
Но что это будут за животные? Ответить на вопрос взялся Владимир Иванович Яздовский[69], до того руководивший лабораторией герметических кабин и скафандров в Государственном Научно-исследовательском испытательном институте авиационной медицины (ГНИИИ)[70]. Он сформировал группу из трех врачей и одного инженера, после чего приступил к работе.
Сергей Павлович Королёв с подопытной собакой (Капустин Яр, 1951 год)
Как и следовало ожидать, между членами группы возникли споры по выбору подопытных животных. Предлагали начать исследования с грызунов. Рассматривался вопрос об использовании обезьян – в США к тому времени на трофейных «А-4» уже летали макаки-резусы. Однако у последних часто случались нервные срывы, поэтому ученые вынуждены были погружать обезьян в наркоз, что значительно снижало ценность результатов. Кроме того, ни одной из обезьянок не повезло вернуться на Землю живой – ракеты и их головные части разрушались[71]. После долгих дискуссий было решено, что биологическим объектом для космических экспериментов станет собака, ведь она хорошо поддается тренировке и быстро привыкает к различным ограничениям. Не менее важно и то, что ее физиология изучалась в России на протяжении десятилетий, а работы профессора Павлова[72] широко растиражированы и знакомы будущим космическим медикам со студенческой скамьи.
Для полетов отбирались собаки весом не более 7 кг. Другое необходимое условие – отличное здоровье, выраженное в высокой сопротивляемости заболеваниям и устойчивости к различным неблагоприятным факторам внешней среды, что присуще прежде всего беспризорным беспородным собакам. Большое значение имел и возраст: старые животные и щенки хуже переносят неблагоприятные условия, а последние еще вертлявы, не в меру игривы, что может привести к срыву экспериментов. На основании опытов было установлено, что предпочтительнее взять собак в возрасте от двух до шести лет.
Цвет шерсти тоже имел значение. Желательно, чтобы шерсть была белой и гладкой – в ходе полета для наблюдения за животными использовались автоматические кинокамеры, а они в те времена плохо передавали полутона; длинная шерсть мешает фиксации датчиков, лохмы загрязняют кабину и станок, на котором фиксируется животное.
Отобранные собаки подвергались различным длительным испытаниям, и те животные, которые выдержали все экзамены на «хорошо» и «отлично», переводились в разряд кандидатов в космонавты.
Всего в виварии собрали 32 собаки. Здесь стояли квадратные клетки с деревянным полом – собаки быстро привыкали к ним и, возвращаясь с прогулки, прыгали в клетку столь же охотно, как и покидали ее. Кормили хвостатых космонавтов два раза в день. В пищу входили овощи, рыба, жир, мясо, молоко и другие продукты. Собак, которых готовили для полетов на ракете и находящихся на особом режиме, переводили на особое меню: колбаса, бульон, консервы, сладкое и витамины.
На протяжении недель собирались и анализировались данные о поведении каждого животного в виварии, на прогулке, во время еды, об их отношениях между собой, с окружающей обстановкой и людьми. Собранные сведения помогали правильно понимать реакции животных во время и после экспериментов. Более спокойных рекомендовалось использовать в длительных испытаниях.
69
Яздовский, Владимир Иванович (1913–1999) – советский ученый и конструктор, специалист по авиационной и космической медицине. В 1941 году окончил Ташкентский медицинский институт и подготовил кандидатскую диссертацию по нейрохирургии. Во время Великой Отечественной войны проходил службу в должности начальника медицинской службы 289-й штурмовой авиадивизии. После окончания войны был переведен в Научно-исследовательский испытательный институт авиационной медицины. В институте прошел путь от научного сотрудника, начальника лаборатории, отдела, управления до заместителя начальника института по науке (космическая биология и медицина). Под руководством В. И. Яздовского изучались медицинские проблемы разработки скафандров и герметичных кабин, осуществлялись биологические исследования верхних слоев атмосферы и космического пространства. В 1964–1967 годах В. И. Яздовский работал в Институте медико-биологических проблем (ИМБП) Минздрава СССР заведующим сектором и заместителем директора по науке.
70
На базе сектора военно-воздушной службы Научно-исследовательского испытательного санитарного института РККА 1 января 1935 года был создан Авиационный научно-исследовательский санитарный институт РККА. Позднее он был переименован в Научно-исследовательский испытательный институт авиационной медицины РККА имени И. П. Павлова, а затем – в Государственный научно-исследовательский испытательный институт (авиационной и космической медицины) Министерства обороны Российской Федерации. Первого января 1999 года институт преобразован в Научно-исследовательский испытательный центр (авиационно-космической медицины и военной эргономики) в составе Государственного научно-исследовательского испытательного института военной медицины Министерства обороны Российской Федерации.
71
Из всех обезьянок, которых американские ученые запускали в головных частях ракет на первом этапе исследований, без проблем вернуться на Землю повезло только филиппинским макакам Майку и Патриции – 21 мая 1952 года в ракете Aerobee-26 они поднялись на высоту 62 км.
72
Павлов, Иван Петрович (1849–1936) – один из авторитетнейших ученых России, физиолог, психолог, создатель науки о высшей нервной деятельности и представлений о процессах регуляции пищеварения; основатель крупнейшей российской физиологической школы; лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 1904 года «за работу по физиологии пищеварения».