Страница 63 из 95
Я услышала, как у него перехватило дыхание, потом он громко засопел, закашлялся и с дрожью в голосе спросил:
– И… кто же это… Алексей?
– Мне запрещено это обсуждать, – отрезала я. – Но даю вам слово, что о поимке убийцы вы узнаете самым первым.
– А вы уверены, что не ошиблись? – не унимался он. – Если это мой брат, то лучше сразу скажите – я обязан это знать. Надо подготовить отца. Он сейчас на работе и ещё не знает, что мама в больнице. У него больное сердце. А если ему скажут, что на маму напал Лёша, – он просто не переживёт этого. Папа в нем ведь души не чаял…
Слушая Диму, я все больше и больше убеждалась в том, что босс был прав относительно этого ужасного человека. Все сходилось до мелочей. И даже фальшивые интонации в его голосе были мне теперь очевидны. Я уже не сомневалась, что имею дело чуть ли не с монстром, с очень хитрым, опасным и жестоким преступником, а потому нужно было быть крайне осторожной, чтобы не вспугнуть его.
– Знаете что, – мягко проговорила я, – вы пока ничего никому не говорите. Потом, когда все прояснится, а это случится не позже сегодняшнего вечера, как я надеюсь, вы сможете делать, что захотите. А сейчас не мешайте.
Договорились?
– Как скажешь, Мария, – донёсся до меня, как из могилы, его безжизненный голос. – Только очень прошу, лучше убейте его сразу, если это он… Я не смогу носить ему в тюрьму передачи… Вы понимаете меня?
– Да, понимаю, но ничем помочь не могу, – сухо ответила я. – До свидания…
– Постойте, там Родион насчёт девушек спрашивал, с которыми Алексей был знаком. Мне тут одна только что звонила…
– Кто? – перебила я, чувствуя, как по моей спине пробежал холодок.
– Вы её не знаете, это Рита Климова. Она только сегодня вернулась из турпоездки и позвонила мне узнать, как дела. И про Лёшу спросила. Я ещё удивился, откуда она его знает, а она сказала, что познакомилась с ним через Лену. Я не стал ей говорить, что Лена убита, просто сказал, что Лёша пропал и его разыскивают. Вот такие дела, Мария. Если это вам чем-то поможет, то буду рад…
– А где она живёт, эта Рита? – севшим голосом спросила я, понимая, что меня откровенно заманивают в ловушку.
– Вам дать её адрес или телефон? – услужливо поинтересовался ублюдок.
– И то, и другое.
Он продиктовал мне и то, и другое, и мы тепло распрощались. Положив трубку, я ещё посидела немного в растерянности, не зная, плакать мне или радоваться такому развитию событий, а потом сорвалась с места и начала собираться в ад. Боссу я не могла сообщить об этом, ибо понятия не имела, где он сейчас находится, но даже если бы и имела, то вряд ли бы что-нибудь сказала, потому как он тут же запретил бы мне даже думать о поездке к этой Рите. Я понимала, что нужно спешить – если этот подонок доберётся до Риты первым, то может погибнуть ещё одна девушка, и тогда босс уже точно найдёт в себе силы вытурить меня из фирмы. А этого мне хотелось меньше всего. Но с другой стороны, Дима вполне мог звонить мне, уже стоя рядом с распростёртым телом убитой белокурой красавицы, и разыгрывать из себя сражённого горем брата и сына. В том, что он был отличным артистом и мог разыграть кого угодно, я уже не сомневалась. Почему-то Дима представлялся мне этаким совершённым преступником, наглым и беспринципным, с ледяным сердцем и беспощадной душой, способным на все ради своей цели. Особенно это стало очевидным после того, как он напал на собственную мать. Лично в моей голове это никак не укладывалось. Ладно бы он был сумасшедшим, а то ведь нет, им руководил совершенно трезвый и холодный расчёт, и это пугало в нем больше всего.
Смотав с головы повязку, рана под которой уже затянулась, я нацепила беретик, чтобы прикрыть повреждённый затылок, надела плащ, взяла сумку со всеми своими причиндалами и поднялась на второй этаж к Валентине. Та сидела в столовой в кресле напротив включённого телевизора, читала какой-то женский роман и хрустела чипсами. Увидев меня, она изумлённо подняла брови, отложила книгу и подозрительно спросила:
– Ты куда это собралась?
– Знаешь, решила все-таки пойти маникюр сделать, – со скорбным вздохом сообщила я, присев на ручку её кресла. – Ты меня убедила…
Маникюр – это была тема наших с ней вечных споров. Она никак не могла понять, почему я никогда не хожу в парикмахерскую, а ухаживаю за ногтями сама.
Я не могла ей сказать, что мои ногти вовсе и не ногти в обычном смысле слова, а настоящие железные когти, причём довольно острые, и ухаживать за ними может лишь специалист вроде меня. Поэтому просто сводила все к спору о том, должна ли женщина вообще ходить в парикмахерскую делать маникюр или вполне может обойтись в этом вопросе без посторонней помощи, как, например, я. И мы всегда оставались каждая при своём мнении.
– Ты меня пугаешь, Машуня, – вместо того чтобы обрадоваться, насторожилась подруга, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Что случилось? А-а, понятно, тебе слишком сильно по голове врезали…
– Может быть, и так, – согласилась я. – В общем, я решилась, а там будь что будет. Схожу, пусть надругаются над моими ногтями – вдруг в этом действительно есть какой-то кайф…
– Ну иди, – заулыбалась она, – и ничего не бойся. Я Родиоше скажу, где ты, а то он просил никуда тебя не отпускать.
– Да уж, передай ему, а то опять ругаться начнёт. Тебя днём не было, а он тут такое устроил – я чуть с ума от страха не сошла.
– Он мне говорил, что немного понервничал, – нежно проговорила Валентина. – Он у меня такой добрый и милый.
– Ладно, пойду я, пока запал не прошёл. Не скучай здесь…
…Спустившись в приёмную, я набрала Ритин номер.
Трубку долго не брали, и я уже решила, что бедняжка уже мертва, как «покойница» вдруг взяла трубку и весёлым голоском спросила:
– Ну и кто же это мне звонит?
– А это вам звонит прекрасная незнакомка, – в тон ей ответила я.
– И что же она хочет? – рассмеялась Рита.
– Она хочет приехать к вам в гости. Вы не против?
– Прямо сейчас? Но у меня здесь такой бардак – я только что приехала.
Кстати, ты симпатичная незнакомка и, надеюсь, ты тоже би?
– Я просто прелесть, и я тоже би, – проворковала я мгновенно сориентировавшись. – И мечтаю тебя увидеть. Так мне можно приехать?
– Ты меня интригуешь, – с волнением выдохнула она. – Конечно, можно, если тебя бардак не волнует. А ты блондинка или брюнетка?
– Блондинка.
– Ох… я тебя уже хочу. Тебе мой номер Ленка дала? А то я её найти никак не могу…
– Да, Лена. И я видела твой портрет у Алёши и сразу влюбилась. Только давай так: до моего приезда никого не впускай из мужчин – я не хочу, чтобы даже запах их там был, понимаешь?
– Понимаю, киска, – нежно проговорила Рита. – Я никого из них не жду и никому не открою, если кто-то придёт. Я так истосковалась по нормальным русским девчонкам, ты не представляешь. Ты правда прелесть? А киска у тебя гладкая или пушистая?
– Гладкая и ждёт твоих губ, любимая, – с придыханием прошептала я. – А мужиков ненавижу. Пообещай мне, что запрёшь дверь на все запоры и никого не впустишь до моего прихода. Даже отца родного…
– Боже, как ты меня взволновала, – пробормотала она, – я уже потекла…
Немедленно, слышишь, немедленно приезжай. Адрес знаешь?
– Все знаю, Ритуля, уже лечу. Чмок!
Положив трубку и посидев немного, чтобы прийти в себя от охватившего меня вдруг непонятного возбуждения, я затем решительно встала и отправилась искать очередные приключения на свою круглую попку.
Как я ни спешила, но к дому, где жила Рита, я подъехала только минут через сорок. Она жила в районе «Войковской», в одной из старых панельных девятиэтажек, серых и неприветливых, как и погода в этот день. Было уже семь часов вечера. С момента, когда Дима появился у нас в офисе, прошло каких-то восемь часов, а уже столько всего произошло, что казалось, минула вечность.
Оставив машину на стоянке в конце двора, я вошла в нужный подъезд, возле которого не заметила ничего подозрительного, и стала подниматься на второй этаж, прислушиваясь к голосам, доносящимся из квартир. Как говорится, ничто не предвещало беды, но все равно у меня на душе противно скребли кошки. Я была уверена, что Дима сейчас где-то здесь, но где точно – знать не могла. Поэтому, медленно поднимаясь по ступенькам, я ежесекундно оглядывалась, наученная горьким опытом, и была готова в любой момент защитить свою больную, неразумную голову от удара. Рита, судя по её настроению, не должна была впустить его в квартиру, по крайней мере я так думала. Впрочем, этот мерзавец мог обмануть и уговорить кого угодно. Почему-то я решила, что не стоит говорить ей о том, что её собирается убить старый знакомый, – не хотелось её пугать. А потом, Даше ведь я сказала об этом, однако это её не спасло – маньяк как-то ухитрился войти в квартиру и прикончил её. Впрочем, рассуждать, правильно или нет я поступила, уже было поздно – я ступила на площадку второго этажа и увидела неясную тень, маячившую справа у одной из дверей в полутьме плохо освещённого пространства.