Страница 51 из 95
– Лаура, тебя папа за это ругать не будет? По её лицу пробежала тень, но лишь на мгновение, а потом она осклабилась, продолжая молча сверлить меня своими чёрными глазками. Да, разговаривать она явно не желала. Ну что ж, не больно и надо. Может, ей просто сказать нечего…
– Ты, факнутая, кормить будешь? – с ненавистью выкрикнула Ольга. – А то подохнем тут все, смотреть не на кого будет!
Глаза сумасшедшей насторожились. Видать, такой поворот событий её не устраивал. Интересно, как бы она отреагировала, узнай, что Светлана уже мертва?
Но сказать ей об этом я не могла, вдруг она ещё распсихуется и забудет, зачем сюда пришла. А может, вообще решит, что семь бед – один ответ, и перестанет кормить и поить нас, чтобы мы все погибли…
Наконец она зашевелилась, посмотрела назад и что-то там взяла. В проёме показалась наполненная водой полуторалитровая пластмассовая бутылка. К горлышку был привязан шёлковый шнур. Не меняя положения тела, Лаура начала медленно, с каким-то садистским наслаждением, спускать нам воду, наблюдая за нашей реакцией. Арина сразу вскочила, подбежала и встала рядом со мной, жадно следя, как раскачивалась опускавшаяся бутылка. Из пересохшего рта её вырывались хрипы.
Ольга тоже подползла на карачках и уселась у наших ног, задрав голову кверху.
Картина была жуткая, но я очень надеялась, что весь этот кошмар скоро кончится.
К Лауре в тот момент я не испытывала жалости, даже наоборот, сердце сжималось от злости на господа за то, что создал и позволил гулять на свободе подобное существо, которое давно уже надо было или посадить в психушку, или пристрелить, как бешеную собаку.
Когда до бутылки уже можно было дотянуться, я подняла руки, будто хотела схватить её за донышко, и в то же мгновение выпустила правой рукой первую пулю. Не знаю, успела ли больная увидеть, как сверкнула на свету медная пуговица, переворачиваясь в воздухе и со свистом рассекая его, но только в следующий миг в левом глазу её образовалось красное пятно, голова дёрнулась кверху, лицо удивлённо застыло, и уже без признаков жизни голова упала на край люка, свесившись вниз. Безумие в её глазах остановилось. Верёвка ещё . продолжала скользить меж пальцев, пока бутылка не коснулась пола, и потом движение прекратилось.
Бедные девчонки, увидев все это, обомлели, забыв о жажде, и, открыв рты, таращились наверх, откуда уже бежала тонкая струйка крови, капая прямо на плечо Арине. Но она этого не замечала. Я понимала, что поступила жестоко, прикончив на их глазах человека, пусть даже убийцу, но иного выхода у нас не было.
Не дав им опомниться, я отодвинула Арину, схватила верёвку, отвязала бутылку, отвинтила крышку и протянула им со словами:
– Пейте, сейчас вам понадобятся силы. Да не пяльтесь вы туда! Все уже кончилось.
Они как по команде вздрогнули, перевели ошалелые взгляды на меня, и их руки сами потянулись к воде. Они начали жадно пить, а я занялась верёвкой.
Расчёт мой был прост. Лаура была достаточно умна, значит, никак не могла не подстраховаться, то есть не привязать другой конец шнура. Мало ли вдруг кто дёрнет нечаянно или захочет пошутить, и верёвка упадёт вниз. А тогда возникнут проблемы с тем, как её вытаскивать, придётся разговаривать и так далее. Нет, Лаура должна была все предусмотреть.
Осторожно, чтобы не спугнуть удачу, я начала тянуть шнур вниз. Он бесшумно скользил по краю люка, и мне все казалось, что вот-вот появится конец и упадёт сюда, в яму, где будет совершенно бесполезен. Шнур был, наверное, не меньше километра в длину, потому что никак не хотел заканчиваться. Может, там у неё целая бухта? Девчонки уже напились и тоже, затаив дыхание, заворожённо следили за движением верёвки. Прошло ещё несколько томительных мгновений, и случилось то, чего я никак не ожидала, – показался рваный конец, завис на мгновение, словно раздумывая, и свалился вниз. Все, амба.
По подземелью пронёсся тяжёлый вздох. Три измождённых и затравленных души обречённо смотрели на лежащую на полу бесполезную верёвку, а сверху на неё стекала густая кровь. За все время никто из нас не произнёс ни слова. Я молчала, потому что думала, что сейчас меня разорвут. Наобещала, идиотка, поселила в них надежду, сегодня, мол, уже дома будете, ни о чем не волнуйтесь, не переживайте, я такой-разэдакий детектив, ищейка, мать мою за ногу, которой я никогда не знала, всех спасу, всем помогу и вообще за мной как за каменной стеной. Доигралась. Арина с Ольгой смотрели на меня, как две волчицы, у которых я отобрала последний кусок мяса или отбила единственного в лесу самца. Глаза их горели голодным огнём, а мне казалось, что это у них от слепой ярости. Решив, что нужно как-то разрядить затянувшуюся паузу, я виновато промямлила:
– Вот сволочь…
– Кто? – процедила Ольга с пола. – Верёвка?
– Да нет, это я сволочь, – пояснила я с горечью. – Зря психопатку прикончила.
Как ни странно, но это почему-то возымело обратное действие. Все расслабились и даже заулыбались.
– Да ладно тебе, – вздохнула Арина. – Туда ей и дорога. Кто ж знал…
– А ловко ты её уделала, – Ольга уважительно посмотрела на мои руки. – Научишь как-нибудь?
– Научу, если выберемся.
– Нет, не выберемся, – мудро констатировала Арина, отхлёбывая воду из полупустой бутылки. – Теперь нам точно хана – кормить некому. И поить тоже.
– Эт-точно, – Ольга поползла к Светлане, сняла с неё тряпки и направилась в свой угол. – Без воды мы долго не протянем. Предупреждаю: Светку я хавать не буду. Лучше умру…
– Ты что говоришь, дура! – испугалась Арина, бросив взгляд к стене, где лежала Светлана. – Кто ж её есть собирается?
– А что, фильмы не смотрела? Моряки, когда с голоду помирают, жребий тянут и друг друга хавают по очереди, только бы выжить.
– Это у моряков, может, философия такая, а у меня другая, – обиженно изрекла Арина, подсаживаясь к ней на джинсы. – Я считаю, что нет смысла ради спасения жизни совершать поступки, после которых потом придётся всю жизнь от стыда умирать. На хрен такая жизнь!
– Правильно, Ариша, – поддержала я её, все ещё стоя под люком. – И вообще, нечего тут нюни распускать. Мы обязательно выберемся…
– Ой, только я тебя умоляю, – болезненно скривилась Ольга, – не начинай опять, а? И так тошно…
– Да, Машуля, сядь лучше, отдохни, водички попей, расслабься. Все же одно доброе дело ты сделала. – Арина ободряюще улыбнулась.
– Да, и какое же?
– Свет у нас теперь есть. А при свете и умирать не так страшно.
– Да, наверное, вы правы, – пробормотала я, подходя к ним и опускаясь рядом. – Пошло оно все к черту. Пусть вон там все лежит, капает, а я больше и пальцем не пошевелю.
– Правильно, не трать энергию, – Арина положила голову мне на плечо. – Давайте лучше поспим. Время уже, наверное, часа два ночи. Утро вечера мудрёнее.
– Утром нужно попробовать верёвку покидать, как лассо, – зевая, проговорила Ольга, укладываясь на мои колени. – Вдруг зацепится за что-нибудь.
– Не за что там цепляться – рядом только стол с картой и пустой коридор. Все, спим.
Шла уже моя вторая бессонная ночь, поэтому меня быстро сморило, и я незаметно уснула, убаюканная слабым биением их сердец…
Проснулась я от резкого звука. Наверху что-то загремело, и я сразу открыла глаза. Девчонки спали, положив головы с двух сторон на мои колени, и сладко посапывали. Ничего не изменилось в подвале. Страшное одноглазое лицо Лауры покоилось наверху, там горел свет. Верёвка с засохшей кровью скомканная валялась на полу. Рядом стояла бутылка, в ней ещё оставалось немного воды.
Осторожно похлопав девушек по плечам, я тихо сказала:
– Эй, просыпайтесь, в доме кто-то есть. Они сразу подняли головы и сонно уставились на меня.
– Что ты сказала? – сипло проговорила Ольга.
– Наверху кто-то гремел только что. По-моему, мы не одни.
Как по команде мы с Ариной резко поднялись, а Ольга уселась в свою излюбленную позу лотоса. Больше никаких звуков пока что до нас не доносилось.