Страница 21 из 46
Все взоры были тогда обращены на Латеранский собор, которому предстояло решить участь Южной Франции. Фульк, отправляясь в Рим, захватил с собой Доминика, чтобы получить от папы утверждение новой монашеской общины. Иннокентий, как гласит предание, колебался, но колебания его были рассеяны сновидением: он видел во сне, что Латеранская базилика пошатнулась и уже была готова упасть, когда какой-то человек, в котором он узнал смиренного Доминика, поддержал ее своими сильными плечами. После этого Иннокентий одобрил план создания нового ордена с условием, что Доминик и его братия примут устав одного из существующих орденов.
Вернувшись, Доминик собрал свою братию. Последняя состояла тогда из шестнадцати человек, пришедших с разных сторон — из Кастилии, Наварры, Нормандии, Северной Франции, Лангедока, Англии и Германии: поразительное доказательство могущества церкви, стиравшей и уничтожавшей все национальные различия перед религиозным идеалом. Эта монашеская община приняла устав регулярных каноников св. Августина, к которым принадлежал Доминик, и избрала аббатом Матвея Гальского; он был первым и последним, носившим это звание, так как внутреннее устройство ордена в дальнейшем изменилось. Орден делился на провинции, и каждая из них находилась в ведении своего провинциального приора; все приоры зависели от одного генерала. Все должности были выборными; существовали правила для заседаний капитулов, как провинциальных, так и общих. Всякий монах был обязан во всем повиноваться старшему по должности. Как солдат на действительной службе, он мог быть во всякое время послан на дело, если того требовал интерес церкви или ордена. Братья действительно были как бы воины рати Христовой; они не обрекали себя, как монахи других орденов, на созерцательную жизнь за стенами монастыря; наоборот, они должны были жить среди мирян, и их готовили к этому; они хорошо умели убеждать других, были сведущи в богословии и риторике и готовы на все решиться и все перенести в интересах воинствующей церкви. Братьями-проповедниками их назвал сам папа Иннокентий.
В первоначальном уставе ордена не было обета бедности. Он был принят в 1220 году, а в основные правила ордена был внесен только в 1228 году. С этого времени братьям-проповедникам запрещалось приобретать земли или арендные статьи, предписывалось не просить никогда ни у кого денег и вменялось в «великое прегрешение» хранить при себе ценные вещи. Сам Доминик в этом отношении служил примером крайней строгости. Он умер в Болонье в 1221 году на постели брата Монета и в его одежде, так как своей постели у него не было, а его единственная одежда износилась до нитки.
В год смерти Доминика орден уже насчитывал шестьдесят монастырей и был разделен на восемь провинций — Испания, Прованс, Франция, Англия, Германия, Венгрия, Ломбардия и Романья. Смерть его не задержала движения могущественной машины, им построенной и пушенной в ход. Повсюду самые образованные люди эпохи надевали на себя доминиканскую рясу; повсюду пользовались они уважением и почетом. Папство скоро оценило их заслуги, и мы вскоре уже встречаем их среди выдающихся деятелей курии. В 1243 году ученый Гуго Вьенский первый из доминиканцев был избран в кардиналы, а в 1276 году доминиканец Петр из Тарентезы оказался на престоле св. Петра под именем папы Иннокентия V.
Однако тот факт, что канонизация Доминика последовала не скоро после его смерти, показывает, что он произвел на современников не такое сильное впечатление, как уверяют его ученики. Он умер в 1221 году, и лишь 3 июля 1234 года папская булла причислила его к лику святых. Его великий соратник, или, вернее, соперник, Франциск, умерший в 1226 году, был канонизирован уже через два года после смерти, в 1228 году; молодой францисканец Антоний Падуанский умер в 1231 году, а был канонизирован в 1233 году; 12 апреля 1252 года был убит доминиканец св. мученик Петр, 31 августа был поднят вопрос о его канонизации, и не прошло года после его смерти (25 марта 1253 года), как он был уже признан святым. Тот факт, что между смертью и канонизацией Доминика протекло тринадцать лет, показывает, по-видимому, что его выдающиеся заслуги были оценены не сразу.
Если св. Доминик был деятельным и опытным миссионером, то св. Франциск, в миру Джованни Бернардоне, являлся аскетом-созерцателем. Он был сыном богатого купца в Ассизи, который предназначал его к коммерческой деятельности. Но когда ему исполнилось двадцать лет, опасная болезнь резко изменила его характер, он перестал предаваться жизни молодежи своего круга и посвятил себя делам благотворительности; он раздавал все, что мог, и отец обеспокоился, как бы он не пустил по ветру семейные накопления. Убедившись, что сына не переделать, он привел его к епископу, чтобы юноша перед духовным лицом отрекся от наследства. Франциск исполнил это, а чтобы сделать свое отречение более полным, он снял с себя все одежды, за исключением власяницы, которую носил для умерщвления плоти. Чтобы прикрыть его наготу, епископ должен был подарить ему старый крестьянский плащ.
С того дня Франциск повел скитальческую жизнь нищего, которая, впрочем, давала ему такие доходы, что на собранную милостыню он мог восстановить четыре пришедшие в упадок церкви. Все мысли Франциска были направлены к трудам для собственного спасения, терпя добровольное нищенство и служа ближним, даже прокаженным; слава о его святости распространялась быстро. Вскоре к нему присоединились другие, и в конце концов образовалась группа из восьми человек. Тогда Франциск объявил, что настал час идти в мир проповедовать Евангелие, и они разошлись по двое во все стороны горизонта. Когда они сошлись снова, то к ним добровольно присоединились еще четверо; тогда Франциск выработал им устав, и все двенадцать, как говорит францисканское предание, чтобы получить признание от папы, явились в Рим, где в это время заседал Латеранский собор. Советники папы были сильно против основания нового ордена, но красноречие и серьезная убежденность Франциска увлекли папу; устав был одобрен, и братьям было разрешено идти проповедовать слово Божье.
В первое время они должны были зарабатывать себе пропитание личным трудом; прошение милостыни им разрешалось только в случае крайней нужды. Братья после некоторых колебаний посвятили себя евангельской проповеди, и вскоре францисканский орден стал одной из наиболее могущественных организаций христианского мира. Когда в 1221 году Франциск созвал первое общее собрание ордена, то присутствовало от трех до пяти тысяч, причем среди собравшихся были один кардинал и несколько епископов; на капитуле 1260 года орден разделили на тридцать три провинции и три викариата (наместничества), всех настоятельств было в нем сто восемьдесят два. К этому времени орден проник уже во все католические и даже в окрестные страны. Минориты (меньшие братья), как они сами называли себя, настолько отличались от всех существовавших в церкви монашеских орденов, что, например, в Германии и Венгрии их поначалу приняли за еретиков и изгнали. Во Франции их из-за строгости жизни сочли за катаров. В Испании пятьсот миноритов умерли мученической смертью. После этого возникла необходимость как-то оградить братьев от преследований, и Франциск составил новый устав, менее строгий, чем первый, и представил его папе Гонорию IV. Папа одобрил его, сделав, однако, некоторые изменения, но Франциск наотрез отказался менять что-либо в своем уставе, утверждая, что все пункты его продиктованы самим Иисусом Христом, и устав был принят в первоначальном виде.
Этот устав очень прост; в сущности, это не что иное, как краткое толкование клятвы, которую давал всякий брат в том, что будет жить по Евангелию в послушании, в целомудрии, в нищете. Всякий желавший вступить в орден должен был раздать свое имущество бедным; если то было невозможно, то достаточно было одного желания сделать это. Всякий мог иметь только самую необходимую грубую и дешевую одежду, обувь могли носить только те, кто совершенно не мог без нее обойтись. Все должны были странствовать пешком. Никто не должен был брать денег, ни сам лично, ни через третье лицо; только министры (главные провинциалы) могли брать деньги на уход за больными и покупку одежд, в особенности в странах с суровым климатом. Работа строго предписывалась всем способным к физическому труду; но вознаграждение за нее нельзя было брать деньгами, а лишь тем, что было необходимо братьям. Устав требовал полной нищеты и полного самоотречения и повиновения. Глава ордена — генерал-министр выбирался провинциальными министрами, которые могли сместить его, если этого требовали интересы ордена. Разрешения на проповедь давались генералом, но никто из братьев не имел права проповедовать в епархии без разрешения местного епископа.