Страница 5 из 52
Вообще-то, когда говоришь о завоеваниях Галлии, Иберии и Британии, есть соблазн изобразить римлян эдакими злодеями, которые в погоне за наживой подчинили себе гордых свободолюбивых кельтов. Но справедливости ради отметим, что только благодаря римлянам в той же Галлии появились приличные дороги, да и распри между племенами поутихли. Так что давать оценку ходу истории мы не будем. Да и вообще все эти войны, сражения, амбиции римских императоров и так далее — куда менее интересная тема, чем жизнь простых людей, которые, по большому счету, не очень-то отличаются от нас с вами. (Хотя если именно вы, читатель, случайно оказались императором или хотя бы командующим армией, то вам, разумеется, интереснее про сражения почитать. Но лучше Цезаря я все равно не расскажу, тогда берите «Записки о галльской войне», там сплошные военные операции.)
Итак, как же жили древние кельты еще до нашей эры?
Глава 3. Как жили древние кельты и во что они верили
Как видно из истории, кельты не очень-то любили объединяться и действовать по принципу «все как один». При этом они сами себя кельтами не называли, а предпочитали говорить о принадлежности к какому-то племени. Так почему же мы, вслед за древними авторами, говорим о кельтах как о какой-то общности? Было хоть что-то, что объединяло их?
С большой оговоркой можно сказать, что древних кельтов объединяли схожие языки, более или менее похожее общественное устройство и религия. И то, возможно, мы так говорим, потому что знаем далеко не все детали. Но уж про что знаем, про то и буду рассказывать.
Итак, начну с общественного устройства. Вот что пишет Цезарь о галлах:
«Во всей Галлии существует вообще только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом, ибо простой народ там держат на положении рабов: сам по себе он ни на что не решается и не допускается ни на какое собрание. Большинство, страдая от долгов, больших налогов и обид со стороны сильных, добровольно отдаются в рабство знатным, которые имеют над ними все права господ над рабами. Но вышеупомянутые два класса — это друиды и всадники. Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодежи для обучения наукам, и вообще они пользуются у галлов большим почетом. А именно, они ставят приговоры по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах — решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто — будет ли это частный человек или же целый народ — не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений. Это у них самое тяжелое наказание. Кто таким образом отлучен, тот считается безбожником и преступником, все его сторонятся, избегают встреч и разговоров с ним, чтобы не нажить беды, как от заразного; как бы он того ни домогался, для него не производится суд; нет у него и права на какую бы должность» (Записки о галльской войне, VI, 13).
Немного переведем дух — уж очень длинными фразами писал Цезарь. А заодно и сделаем кое-какие выводы. Римский полководец был человеком неверующим и далеким от мистики, а потому не очень интересовался «богопочитанием». К тому же друидов он воспринимал в первую очередь как законников и управленцев, а не как служителей культа. И на это у него имелись веские основания: друиды были в то время серьезной политической силой, а «богопочитание» было тогда (как, впрочем, в любой другой стране в любое другое время) не в последнюю очередь мощным инструментом власти. Цезарь в своих «Записках» рассказывает нам об одном друиде из племени эдуев по имени Дивитиак (или Дивициак — в разных источниках по-разному).
Для тех, кто все еще представляет себе друидов в виде белобородых старцев-колдунов, остановлюсь на этом персонаже особо. Начну с того, что известный специалист по истории кельтов Григорий Бондаренко очень метко прозвал Дивитиака друидом-администратором. И правильно, поскольку про то, как общался с богами этот Дивитиак, нам не известно ничего, а вот о том, как он вступал в дипломатические переговоры с Цезарем и вел их весьма успешно, мы хорошо осведомлены. Известно также, что в результате своей дипломатической деятельности этот друид стал другом римского народа. С ним дружил не только Цезарь, но и Цицерон. Правда, Цицерон, который интересовался не только политикой, сообщает, что Дивитиак умел предсказывать будущее по предзнаменованиям и умозаключениям, но как именно он это делал — так и осталось загадкой.
Однако вернемся к тому, что говорит Цезарь о друидах, в том числе и лично ему не знакомых:
«Во главе всех друидов стоит один, который пользуется среди них величайшим авторитетом. По его смерти ему наследует самый достойный, а если таковых несколько, то друиды решают дело голосованием, а иногда спор о первенстве разрешается даже оружием. В определенное время года друиды собираются на заседания в освященное время в стране карнутов (это одно из галльских племен. — А. М.), которая считается центром всей Галлии. Сюда отовсюду сходятся все тяжущиеся и подчиняются их определениям и приговорам. Их наука, как думают, возникла в Британии и оттуда перенесена в Галлию; и до сих пор, чтобы основательно с нею познакомиться, отправляются туда для ее изучения» (Записки о галльской войне, VI, 13).
Что же за наука такая была у друидов? Не знаю.
И никто не знает. Больше того, скорее всего никто никогда не узнает. От тех же античных авторов известно, что друиды свое учение не записывали, хотя предполагается, что, как и у жрецов всех времен и народов, священные тексты у них имелись. Некоторые наивно полагают, что друиды-де были поголовно неграмотными, но это не так: галлы времен Цезаря умели читать и писать и использовали для письма аж три алфавита: греческий, латинский и лепонтийский. Причем грамотными были не только образованные люди, но, судя по надписям на керамических изделиях, и простые горшечники. Но священные тексты записывать не полагалось.
И если кто-то скажет вам, что он лично читал священные друидические тексты, не верьте ему. В лучшем случае его ввели в заблуждение любители мистификаций. В худшем — он уверен, что сам общался с призраками умерших друидов, и тут уж надо ненавязчиво посоветовать человеку отказаться от выпивки или чего похуже.
Всякие премудрости типа «гороскопа друидов» и прочие якобы дошедшие до нашего времени друидические сочинения — чистейшей воды вымысел из серии «я это придумал и сам в это поверил».
Я понимаю, что, признавшись в собственном неведении, неизбежно разочаровываю читателя, который, возможно, ждал от этой книги подробного пересказа сокровенных друидических представлений о мире. И если после этих строк вы скажете, что книга ерундовая, а автор — недоучка, я не обижусь. Знали бы вы, как часто приходится это слышать кельтологам в ответ на признание в том, что о друидах известно крайне мало! «Ну вот, а еще университеты заканчивали! — отвечают им с презрением. — А не знаете, что в последнем номере журнала для домохозяек (вариант: на сайте шуток и приколов) настоящий друидический сонник опубликовали!» И что тут возразишь? Да ничего. Так читатели женских журналов и посетители сайтов шуток и прибауток и считают тебя дипломированным ослом.
Дошло до того, что кельтологи стали реагировать на слово «друид» очень нервно. Когда известный специалист по истории Ирландии Сергей Владимирович Шкунаев читал нам, тогда еще студентам и аспирантам, лекцию, то слово «друид» старался вообще по возможности опускать, а там, где оно было неизбежно, понижал голос, как будто говорил что-то очень неприличное. После лекции мне приснился сон: подходит к забору человек явно хулиганской наружности, оглядывается (нет ли кого поблизости?), берет из кармана мел и пишет через весь забор… да-да, то самое слово из пяти букв, которое на «д» начинается и на него же заканчивается.