Пойманные игрой

- Могла бы сказать об этом до того, как тащить нас сюда, - продолжала злиться Арагна.

- И ты бы так же охотно согласилась пойти? Сомневаюсь. Осталась бы на том берегу или к воротам пошла, которые не открыть. Мы с Сарфом не один раз ходили этим коридором и сможем вас провести, если никто не станет корчить из себя умника.

- Пойдем, там видно будет, - прекращая бестолковый спор, поторопил Хагер.

Коридор, которым повела ловкачка, чувствовался почти физически. То и дело попадались неестественно выгнутые ветки, птицы, как будто приклеенные к ним, и с глазами, похожими на капли пластмассы. А еще Хагер ощущал невидимую упругую преграду, на которую наталкивался то плечом, то локтем. Ловкачка не преувеличивала, говоря, что идти придется шаг в шаг. Не единожды она показывала места, в которые, не предупреди заранее, "провалился" бы каждый, - странные образования, мерцающие при определенном угле зрения. От них даже ощущалась притягивающая сила. Коснись специально или невзначай - мигом затянет. Даже когда деревья стали редеть, группа продолжала идти гуськом.

- Мне одному кажется, что кто-то зовет на помощь? - нарочито громко спросил Брандин.

Стоило ему сказать это, как и Хагер услышал крики. Они доносились откуда-то спереди. Кричал мужчина. Наверняка орал уже достаточно долго, потому что успел охрипнуть и в словах сквозила усталость.

"Неужели она не слышит?"

Ловкачка шла первой и не могла не обратить внимания на призывы о помощи. Даже когда обычно безучастная Арагна признала, что слышит ор, Руни не ускорилась ни на шаг.

- Помощи просят, - проговорил Хагер.

Девушка даже ухом не повела. Вмешался Брандин: несколько раз повторил, что кому-то может понадобиться их помощь, но ловкачка отреагировала только после последнего, довольно грубого упрека в трусости.

- Наверное, один из провалившихся, - без тени жалости в голосе произнесла она, - мы все равно не сможем ему помочь.

Хагер так и не успел толком расспросить, почему не смогут и чем это грозит бедолаге, потому что коридор сделал крутой виток, затем еще один - и они очутились около странной,искаженной стены бамбука, подход к которой перегородило несколько упавших пальм. Между бамбуком и пальмами стоял воин - средних лет, довольно приличного уровня, судя по одежде. Увидев людей, он с утроенной силой принялся колотить по невидимой преграде. Со стороны это выглядело жутко: пустота, в которую врезались его кулаки, пружинила и скрадывала звуки, но каждый удар стоил игроку кровавого отпечатка. Отпечаток, впрочем, тут же исчезал, но с каждым новым ударом вновь появлялся, расплываясь алой кляксой.

- Помогите, прошу вас! - в голосе провалившегося звучали истерические нотки. - Я не хочу тут умирать!

Брандин дернулся было на зов, но ловкачка перегородила ему путь.

- Не смей! - приказала она, а для большей убедительности приставила к горлу заклинателя кинжал. Сделала это так быстро и ловко, что Хагер пропустил момент, когда она потянулась за оружием. На какое-то время даже пойманный умолк, ошарашенный происходящим.

- Думаешь, я боюсь?! - с полоборота завелся Брандин.

Она хранила такое ледяное спокойствие, что Хагеру стало не по себе. Еще час назад он не поверил бы, что ловкачка способна на убийство того, кого сама спасала от смерти. Но ее холодность пошатнула уверенность. Лезвие кинжала прильнуло к глотке Брандина, как младенец к материнской груди. Захоти девчонка разделаться с заклинателем - ей понадобится пол вздоха на задуманное. Так она, пожалуй, отправит его к праотцам. Одним ударом. Хагер мысленно выругался, на всякий случай приготовился выхватить топор.

- Ты не поможешь ему, - Руни не сводила взгляда с Брандина, - никто не поможет. Раньше приходилось звать "Мастеров", чтобы вытащить игрока из "провала". Для этого нужен специальный допуск и код, которого не знает никто из нас. Пойдешь помогать - застрянешь сам. Поверь, я знаю, о чем говорю.

- Не слушай ее! - во всю глотку заорал игрок в ловушке. - Она обманывает! Гляди, что здесь есть!

Герой отошел в сторону, и причина, по которой он угодил в "провал", обрела очертания золотого сундука с головой дракона на крышке. Хагер ни разу не видел таких в игре, но читал о них в "Путеводителе по Форсвейму". А потому помнил, что игра размещает золотые сундуки случайным образом по всему миру, и в них, как правило, хранятся редчайшие и наиценнейшие артефакты.

- Я поделюсь с тобой сокровищем! - продолжал умасливать Брандина игрок. Пинком он откинул крышку сундука: даже с приличного расстояния была видна рукоять черного меча, бархат накидки, блеск драгоценных камней и несколько совершенно непонятных предметов, которые внешне не выглядели хоть сколько-нибудь ценными.

- Оно того не стоит, - произнесла Руни. Она так остервенело сжимала рукоять клинка, что костяшки пальцев сделались неестественно белыми. - Он поплатился за жадность, не повторяй ошибок. Ни один меч и ни один предмет не стоят твоей жизни. Хочешь подохнуть вот так, как муха в паутине без паука? - Она буквально сверлила заклинателя взглядом.

Казалось, время остановилось, пока Брандин решал, как поступить. Хагер даже начал верить, что заклинатель пойдет против Руни, наплюет на ее предупреждения, на угрозы - и сделает по-своему. Но тот все же отстранился, обреченно повесил голову, но не сказал ни слова.

Уходили они с тяжелым сердцем. Хагер, которому, по большому счету, было плевать на провалившегося, не мог вытряхнуть из головы его криков и проклятий. До самого вечера они гнались за путниками, как воронье. Никто не отваживался заговорить об этом, но на лицах каждого угадывалась обида на самих себя. За трусость, нерешительность? Черт его знает.

Уже вечером, когда джунгли, наконец, кончились и игроки решили разбить лагерь на границе пустошей, Хагер улучил момент приободрить скисшего Брандина.

- Не бери в голову, - он постарался, чтобы крепкий хлопок по спине оказался для заклинателя внушительно-отрезвляющим. Брандин закашлялся. - Теперь, приятель, кажется, каждый сам за себя и против всех

- И мы тоже против? - Брандин разбередил огонь палкой, пламя зашипело искрами.

- И мы, - не стал юлить Хагер. - Но еще мы друг за друга, чувствуешь разницу?

Заклинатель неопределенно мотнул головой, и Хагер прочел в этом попытку отделаться от разговора. Чувствуя, что сон не скоро его разберет, воин вызвался дежурить первым.

Сначала громко засопел Сарф, а позже он начал еще и похрапывать. Весьма громко. Храп разбудил Руни. Ловкачка, должно быть, весьма ощутимо ткнула его локтем: Сарф заворчал, поерзал на сеннике, но не проснулся. Девушка зевнула, отряхнула с себя грязь и присела к костру, как раз напротив Хагера.

- Ложись, я постерегу, - предложила она.

- Рано же еще.

- Все равно проснулась, - она улыбнулась, - а у тебя глаза на сонном месте. Завтра будет тяжело, - она стала серьезной, посмотрела в огонь, как во всевидящее око. - Пустоши небезопасны. Если не будем действовать, как одна команда, - пропадем. Я знаю, что наша с Сарфом компания вам в тягость, но если мы разделимся, то вряд ли хоть один дойдет до Стендара. Извини, если мы... - она запнулась, сделала вдох.

Самое время остановить ее, сказать, что и они не подарок, но ком встал в горле. Хагер чувствовал, что перебивать ее нельзя, что Руни готовилась к этим словам.

- Прости, если я была слишком груба, - наконец, выронила она. - И на Сарфа не обижайся. Мы старые друзья, всю жизнь вместе, он - моя защита.

"Парень?" - хотел спросить Хагер, но взамен произнес:

- Да я и не обижался. Самого паранойя заела. Так что прими и мои извинения.

И понял, что не обманул.

Следующие несколько дней были тяжелыми, как будто невидимый разработчик выкрутил отметку сложности до хардкора. Гейм-дизайнеры постарались на славу: багровая песчаная почва пустошей была усеяна костями, колючими растениями и остатками оружия. Время от времени Брандин и Сарф порывались подобрать что-то годное на продажу, но вскоре их магические мешки оказались забиты копеечным хламом. Первым от мусора избавился лучник, Брандин оказался большим скрягой и продержался до вечера. Но наутро его мешок заметно отощал.