Страница 10 из 93
С присущей ему энергией Дефо принялся за дело. И вот сеть секретных агентов, обязанных доносить об умонастроениях, раскинулась по стране. Едва ли стоит говорить, что сплести сеть осведомителей было делом нелегким. Для этого и приходилось ее организатору колесить по городам и весям, закладывая «основание, — как сообщал он Харли, — такой разведки, которой еще никогда не знала Англия». А еще через некоторое время он с гордостью доносил своему патрону: «Мои шпионы и получающие от меня плату люди находятся повсюду».
Случалось и самому выступать в роли простого агента. На постоялых дворах и в тавернах он прислушивался к разговорам простого люда, в кофейнях и клубах, где собирались политические деятели, выявлял настроение влиятельных особ. В его обязанности входило также предотвращать возникновение тайных заговоров, в частности, направленных против объединения Шотландии с Англией. Выполняя это задание, он почти три года прожил в Эдинбурге под уже известной фамилией Голдсмит. Здесь его однажды чуть было не линчевала толпа, узнавшая в нем ненавистного англичанина.
В донесениях Харли он соблюдал величайшую осторожность, всякий раз подписывая их разными именами, хотя послания и были зашифрованы. Однажды его собственные агенты, не подозревая в нем своего шефа и приняв его за торговца, якобы укрывающегося от преследования, донесли на него в «центр», то есть ему же самому, как об опасном субъекте. И они имели на то основание. Маскируясь, Дефо изображал из себя противника правящей партии тори — партии крупных и средних землевладельцев.
В своей газете (продолжавшей регулярно выходить, даже когда его не было в Лондоне) он яростно нападал на представителей этой партии, за что его не раз пытались привлечь к суду. Как-то его заподозрили в том, что он сочинил очередной ядовитый пасквиль на палату общин, и казалось, ему снова не избежать тюрьмы. На выручку, как обычно, поспешил всесильный Харли. Сам же Дефо, изображая якобы антиправительственно настроенного человека, не особенно пытался опровергать общее мнение. Напротив, балансируя над пропастью, он был заинтересован в подобной репутации и всячески способствовал ее распространению.
Десять долгих лет Дефо оставался руководителем политической разведки. И даже тогда, когда Харли на какое-то время вынужден был оставить свой пост, продолжал «по наследству» верно служить новому министру. А позже, когда к власти пришли виги — партия торговцев и промышленников, он столь же усердно выполнял задания новых хозяев, приняв обличье противника их правления.
Чем можно объяснить такую весьма неблаговидную деятельность Дефо? Конечно, здесь сработал страх оказаться беззащитным перед угрозой тюрьмы, иначе говоря, чувство самосохранения. Необходимость расплачиваться за опрометчивое обещание служить коварному министру. А вырваться из его лап было не так-то просто. Но также безусловно и то, что Дефо был сыном своего времени — эпохи первоначального накопления капитала, представителем молодого делового класса, не брезговавшего любыми средствами ради обогащения. Но из-за того, что деятельность Дефо была тщательно законспирирована, о ней, в сущности, мало что известно и сегодня. Осторожность, с какой он руководил подчиненными агентами, пользуясь шифрами и тайнописью, его скрытая связь с Харли, которую, кстати, позже он начисто отрицал, отсутствие каких-либо в этом смысле компрометирующих документов, и прежде всего денежных ведомостей, где значились бы фамилии тех агентов, которым платили, и его самого, как, впрочем, и многое другое, остающееся и поныне невыясненным, — все это создает затруднения при изучении столь своеобразной стороны жизни Даниеля Дефо.
ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ (1749–1832),
немецкий поэт, драматург
Основоположник немецкой литературы нового времени. Автор всемирно известных шедевров, таких, как романы «Страдания молодого Вертера», «Годы учения Вильгельма Мейстера» и «Годы странствий Вильгельма Мейстера», трагедий «Фауст», над которой работал двадцать лет, и «Ифигения в Тавриде», драм «Торквато Тассо», «Клавиго» и «Стелла», автобиографии «Поэзия и правда моей жизни» и многих лирических стихов, поэм и баллад. Его собрание сочинений на немецком языке составляет более ста томов (на русском языке вышло десятитомное собрание).
Из биографии: родители, семья, судьба
Родился во Франкфурте-на-Майне — крупном торговом городе, в семье тридцатидевятилетнего имперского советника Иоганна Каспара Гете; матери его, Катарине Элизавете Текстер, тогда было всего восемнадцать. У Гете была сестра Корнелия, старше его, три другие сестры умерли в детском возрасте. Прадед поэта с отцовской стороны был кузнецом, дед — портным, который, женившись на вдове богатого трактирщика, приобрел крупное состояние.
Гете получил домашнее образование, затем учился в Лейпциге и Страсбурге, где изучал юриспруденцию, а также слушал лекции по медицине и различным научным вопросам.
Двадцати трех лет лиценциат права Гете приехал в 1772 году в захудалый городишко Вецлар-на-Лане, чтобы служить в архиве судебной палаты. Так началась его дорога в большую жизнь, путь к славе. В ноябре 1775 года Гете был приглашен герцогом Карлом Августом в Веймар с предложением заняться административной деятельностью. С 1782 года Гете занял пост главы правительства карликового государства. Здесь он получил дворянское звание, дружил с жившим здесь же Фридрихом Шиллером (им обоим воздвигнут памятник). Но летом 1786 года уехал в Италию, путешествовал и только два года спустя вернулся в Веймар, где и прожил до конца дней и умер в глубокой старости в полдень, сидя в кресле, подтвердив свои собственные слова, сказанные еще в молодости, о том, что намерен жить долго.
Личная жизнь: любовь, занятия, привычки
В кабинете Гете в его веймарском доме на Фрауэнплане (сейчас здесь музей) стоял большой письменный стол и высокий пятиножный стул с подставкой для головы. На столе, как положено, чернильница с пером, песочница и подушечка для локтя, лупа и готовальня — все по-немецки продумано. Однако Гете редко видели за рабочим столом, особенно во второй половине жизни. Обычно он диктовал секретарю, расхаживая по комнате, которую называл «своей кельей». Даже личные письма и лирические стихи записывались под диктовку, из чего иные делали вывод, что Гете едва ли в них вполне откровенен. Эта неприязнь, или, как он говорил, отвращение к чернилам и бумаге, с годами возрастала, процесс писания все больше тяготил его. И видимо, не случайно его герой Эгмонт признается: «всего несносней мне писанье». Когда же в молодости, по настоянию сестры, Гете собственноручно принялся за рукопись драмы «Гец фон Берлихингер», страницы ее были заполнены четким, опрятным почерком, без единой помарки.
В молодые годы Гете был худым, с короткой стрижкой и смуглым лицом. Он не курил, ежедневно в меру выпивал вина. Из его увлечений надо отметить рисование (брал уроки у художника Адама Озера, который иллюстрировал первое издание его «Вертера»), изучал геологию, минералогию и зоологию, даже открыл межчелюстную кость человека, а также предвосхитил теорию происхождения видов, создал учение о цвете.
Особую страницу в личной жизни Гете занимают его любовные романы. В юности он пленился служанкой Гретхен, которую потом увековечил под тем же именем в «Фаусте». Увлекся Фредерикой Брион, дочерью сельского пастора, Шарлоттой Буфф, послужившей прототипом Лотты в «Вертере», был помолвлен с Лили Шёнеман, дочерью банкира, об этой страстной любви он вспоминал и в старости, ей посвятил стихотворный цикл «К Лили». Но «вечная любовь» оборвалась на полуслове — мать девушки воспротивилась их союзу, да, по правде говоря, и родители Гете были не в восторге. Помолвку расторгли, но память об этой девушке он сохранил навсегда. В этот трудный для него момент появилась Шарлотта фон Штейн, жена герцогского обер-шталмейстера, она была много старше, и у нее было семеро детей. Любовь-дружба с ней длилась не один год, хотя сексуальные отношения так и не наступили, зато породили огромную, поистине бесценную переписку. Были у него романы и с Марианной, с Минхен, с Беттиной и Ульрикой. И только один многолетний роман по страсти закончился браком — с Кристиной Вульпиус. До женитьбы на Кристине, простой работнице фабрики искусственных цветов, Гете прожил с ней гражданским браком восемнадцать лет. Может быть, он так и не решился бы жениться на ней, если бы не один случай. 14 октября 1806 года (он навсегда запомнил этот день) французские солдаты-мародеры ворвались в дом и угрожали жизни Гете. Тогда Кристина, вооружившись парой пистолетов и потрясая ими, не раздумывая, встретила непрошеных гостей на парадной лестнице, преградив им путь. Через пять дней Гете обвенчался с Кристиной: такая преданность, счел он, стоила того. Кристина родила ему сына. Сохранилось более шестисот писем от их переписки, немало посвятил ей поэт и стихов.