Страница 24 из 32
Зрители на суде выступили в роли присяжных. Они должны были проанализировать все факты, новые и старые, а также слухи, касающиеся смерти Моцарта, особенно версию об отравлении. Большинство «присяжных» вынесло общий вердикт о том, что имело место убийство. Но конкретно, кто же его совершил? Тут голоса разделились следующим образом: 60 назвали убийцей Хофдемеля, 39 — ученика Моцарта Зюсмайра, 28 — Сальери. Решение жюри присяжных в значительной мере основывалось на выводах Фрэнсиса Карра. Вскоре он выпустил об этом книгу, ставшую своего рода сенсацией. В ней впервые было обстоятельно рассказано о «взбудоражившей всю Вену» драме, происшедшей 6 декабря 1791 года в доме Хофдемеля.
Толчком к созданию книги послужило неизвестное письмо Моцарта. В декабре 1970 года на аукционе «Штаргардт» в Марбурге было продано за 28 тысяч марок письмо Моцарта от 2 апреля 1789 года и адресованное члену масонской ложи, юристу Францу Хофдемелю. В нем содержалась просьба о денежной ссуде в размере 100 гульденов для поездки в Берлин. Просьба была удовлетворена. Но из-за болезни композитора поездка не состоялась.
Кто же такой этот Хофдемель? Это был преуспевающий член судебной палаты, юрист, вполне обеспеченный, отличавшийся, однако, дурным характером. Слыл мрачным субъектом, честолюбцем и бешеным ревнивцем. Его молодая красивая жена отличалась весьма легким нравом. Звали ее Магдалена. Она была начинающей пианисткой и любимой ученицей Моцарта. Он посвятил ей свой «самый интимный» фортепианный концерт с оркестром и некоторые сонаты.
Для Ф. Карра является несомненным, что молодой красивый и знаменитый Моцарт и прекрасная Магдалена были любовниками. Рассказывали, что Моцарт никогда не брал девушку в ученицы, если не был в нее влюблен. Как говорится, по долгу службы Моцарт часто бывал в доме четы Хофде-мель на улице Грюнангергассе, 10. Здесь он музицировал и часто обедал. Но главной целью посещений были занятия музыкой с Магдаленой. Случалось, молодые люди оставались наедине — муж Магдалены скрепя сердце по делам покидал свою 23-летнюю супругу.
6 декабря 1791 года Вену взбудоражило известие о драме, происшедшей в доме Хофдемеля. Сразу же следует напомнить, что случилось это сразу же после смерти Моцарта.
В тот день Магдалена возвратилась домой из собора святого Стефана, где заказала службу в память по умершему днем раньше Моцарту, своему учителю. Едва она вошла в комнату, как муж бросился на нее с бритвой в руке, намереваясь убить.
Она была на пятом месяце… В ужасе закричав и разбудив годовалого ребенка, который тоже залился криком, Магдалена пробовала защищаться.
К счастью, на крики прибежали соседи. Хофдемель бросился из комнаты и заперся у себя. На просьбу отворить дверь не отвечал. Тогда ее выломали и увидели страшную картину: тридцатишестилетний судья лежал на кровати с перерезанным горлом, все еще сжимая в руке бритву. Он скончался от потери крови.
Жену его нашли без сознания. У нее на лице, шее, руках и груди имелись многочисленные раны. Ее спасли усилия двух врачей, но она так и осталась обезображенной. Позже, после длительного лечения, ее сослали к отцу в Брюнн (Брно), назвав это «великой милостью императрицы, взявшей вдову под свое покровительство». Там она и разрешилась от бремени.
Была оказана императорская милость и Францу Хофдемелю. Монарх явно был убежден, что виновны Магдалена и Моцарт, а не Хофдемель. Вот почему разрешили похоронить самоубийцу как добропорядочного католика в нормальной могиле, а не в безвестной яме, зашитым в коровью шкуру.
Учитывая, что Магдалена была женой состоятельного человека, талантливой натурой и отличалась красотой, трудно представить, считает Ф. Карр, чтобы она хоть однажды не позировала художнику, как это было принято в те времена. Но так как ни одного ее портрета не сохранилось, Ф. Карр полагает, что они (или он) были впоследствии уничтожены.
Ниссен, за которого позже вышла замуж вдова Моцарта Констанца, даже не упоминает Хофдемеля в своем жизнеописании Моцарта. Так же как нет ни строчки о нем в довольно полной биографии композитора, написанной Вольфгангом Хильдесхаймером.
Зато семейная драма Хофдемелей нашла отражение в художественной литературе. Ей в 1841 году Леопольд Шефер посвятил свою новеллу «Моцарт и его подруга». А в 1932 году на эту полузабытую новеллу опирался писатель Вольфганг Гётц, работая над рассказом «Франц Хофдемель». Но еще раньше австрийский драматург Франц Грильпарцер подозревал в совершении убийства не Сальери, а Хофдемеля и намекал, что полиция приказала молчать всем, кто был хоть как-то связан с композитором.
Но почему же Франц Хофдемель пытался убить свою жену? Только ли из ревности, потому, что ему стало известно, как далеко зашли отношения учителя музыки с его ученицей?
Тут все гораздо сложнее. Видимо, Хофдемель задумал свою месть давно и не без «подначивания» со стороны братьев масонов. По тайному решению ложи Моцарта приговорили к смерти за то, что он попал в скандальную ситуацию со своей оперой «Волшебная флейта». В ней он разгласил тайны мистерий посвящения в масоны. За разглашение тайны в XVIII веке полагалась смерть. К тому же Моцарт ушел из той ложи, в которой состоял, и перешел в новую — «К вновь коронованной надежде». Всего этого члены ложи не могли простить, они считали, что брат Моцарт преступил их закон.
Тогда-то и выбрали они Хофдемеля своим орудием, ловко играя на его ревности.
Во время обедов в его доме ревнивец регулярно подливал Моцарту в вино яд.
Но вот Моцарт скончался. Казалось, рогоносец отомщен, любовник жены устранен и можно испытать облегчение. Однако вместо этого Хофдемель пытается убить и Магдалену. Что это — безрассудство или просто глупость? Ведь убийство жены не удастся скрыть. Но выше личного здесь присутствует общественное — то есть интересы масонской ложи. Магдалена догадывалась, кто отравил Моцарта, он и сам не раз говорил ей о своих подозрениях. Опасаясь, что она заявит, кто отравитель, муж решил ее устранить.
Что касается яда, которым пользовался убийца, то это был страшный смертоносный напиток, известный еще со времен Древнего Рима. Назывался он «Agva Toffana» («Вода Тофаны») — по имени придумавшей его отравительницы. Состав этого яда, проявлявший свое действие лишь месяцы спустя, долгое время был неизвестен. Только в середине XX века установили, что он состоял из мышьяка, сурьмы и окиси свинца,
И это еще одно подтверждение того, что Сальери не был отравителем. Он не мог давать такой яд Моцарту. Ведь они виделись не регулярно, от случая к случаю, а Моцарта травили долго и педантично в течение года.
Разумеется, свои выводы о том, кто был отравителем, Ф. Карр основывает не только на трагическом происшествии в доме на Грюнангергассе. Как считает, например, немецкий драматург Рольф Хоххут, тщательно изучивший версию Карра, тот приводит в подтверждение своему весьма убедительному детективному расследованию факты, от которых нельзя отмахнуться. Как минимум они являются косвенными доказательствами.
Что касается роли Сальери во всей этой истории, то он скорее всего стал просто-напросто ловко подставленной фигурой. Император, обозленный и шокированный случаем с Хофдемелем, потребовал любыми средствами скрыть скандал, крайне нежелательный при дворе. Версия с Сальери как виновником смерти Моцарта вполне устраивала монарха и его окружение. Отсюда и поспешные похороны композитора, как безродного бедняка.
Странным выглядит и молчание до конца жизни (1842 год) Констанции, жены Моцарта. И то, что в течение многих лет она не пыталась отыскать могилу мужа, а побывала на кладбище спустя шестнадцать лет, когда это стало не так опасно и прошла обида на супруга за его неверность. Ни слова она не проронила по поводу смерти мужа и его похорон. Как и оба знаменитых врача, лечивших его в последние дни.
Молчал ученик и друг Моцарта Зюсмайр. А ведь ему Констанция вполне могла кое-что рассказать, хотя бы в порядке самооправдания, поскольку месяцами жила с ним в Бадене и у нее от него, как некоторые полагают, был сын. В пользу этого говорит и тот факт, что она впоследствии затушевывала в письмах имя Зюсмайра и поначалу не хотела выполнять последнее желание покойного мужа о том, что ученик должен закончить его «Реквием».