Прикосновение Макса

Уже спокойно девушка сказала — я думала, что почувствую себя другой, когда увижу Вас. Мне хотелось мести, увидеть, как Вы горите в аду. Но знаете — мне все равно, что с Вами произойдет. Вы не стоите того, чтобы даже думать о Вас.

Когда она отвернулась от преступника, ее глаза и мысли были сконцентрированы только на Максе. Но все остальные, включая офицеров, следили за их конфронтацией.

Макс, и Вульф и все остальные заметили кое-что, ускользнувшее от внимания девушки.

Филипп Торнтон прекратил улыбаться.

Находясь в четырех кварталах от ее дома, и не взирая на то, что было уже около трех часов утра, Морган чувствовала себя взбудораженной событиями этой ночи. Она не могла покинуть музей раньше. Другие участники располагались в таких местах, чтобы не спугнуть вора.

Это было относительно безопасное соседство, хорошо освещенные и тихие в это время улицы. Однако, Морган не пережила эти десять лет самостоятельно, не научившись рисковать. У нее был при себе и оглушительный полицейский свисток, на брелке и кошелек, похожий на булаву… Быстро шагая к дому, кошелек она держала в одной руке, а в другой наготове, находился свисток.

Это были обычные предосторожности, но не возбуждения ни угрозы, от окружающей ее среды девушка не чувствовала. Все ее мысли были об удачном задержании вора, всего несколько часов назад, а также о преступниках в целом.

У нее было устойчивое чувство, что грядущие недели принесут еще больше напряженности и волнений, чем вся их операция по задержанию. И до и после открытия выставки «Тайны Прошлого», их ожидали интересные события. Впереди у девушки было много работы, особенно связанной с мерами безопасности, которые ужасно отставали от нормы. На нее должно было лечь еще больше ответственности, учитывая одно предположение. Она сомневалась, что Макс будет долго ждать, прежде, чем устроить Дайне медовый месяц.

Это казалось Морган просто прекрасным. Она наслаждалась ответственностью. И с нетерпением ожидала возможных опасностей, напряжения и даже волнений. С той шайкой воров, все еще сбивавших с толку полицию, и Куином, который, вполне вероятно, еще заставит город ощутить его присутствие, это было очень возможно.

— Добрый вечер, Моргана.

Девушка замерла на несколько мгновений, ее сердце забилось с неравным ритмом. Проход, приводящий к ее дому, был всего на расстоянии нескольких ярдов, слева от нее. Медленно повернувшись к углу здания, откуда раздавался голос, она увидела только деревья и тени. Затем часть темноты переместила, двигаясь к ней. Без тени размышления девушка пересекла лужайку и когда ее глаза привыкли к полумраку, заметила, что он все еще носил лыжную маску — но она была закатана наверх, открывая нижнюю часть лица.

У него сильная челюсть, отметила она про себя. И его рот был так красиво сформирован. И чувствительный, и чувственный, и изогнутый с юмором…

Приходя в себя, Морган избавилась от его обаяния. Ради небес, этот человек был вором! Подойдя к нему, она сказала, — у меня есть дубинка, и я не поколеблюсь ее использовать.

Куин рассмеялся и поднял руки в жесте умиротворения. — Поверьте мне, Моргана, я в этом не сомневаюсь. Последней вещью, которую я хотел бы сделать — это пробудить Ваш весьма внушительный характер. — Его тон был таким же, как она помнила — настолько легкий, беззаботный и слегка насмешливый.

— Что, черт возьми, Вы здесь делаете? — потребовала она. — Если Вы хотите ограбить это здание, то сможете убедиться, что я скажу полиции, кто точно это сделал.

— Вы задеваете меня за живое, милая. Неужели я был бы настолько низким, чтобы ограбить дом моей обожаемой?

— Очень забавно. Можете забыть разыгрывать Дон Жуана, потому что я не куплюсь на это. А что касается того, как низко Вы опустились, то позвольте мне самой судить об этом. Я не хотела бы иметь Ваш нерв в зубе.

Когда он рассмеялся, его белоснежные зубы сверкнули в замечательной улыбке. — Моргана, Вы — восхитительны.

Девушка проигнорировала то, что походило на искренний комплимент, так как внезапно кое-что поняла. — Как Вы узнали, что я живу здесь?

— Квартира триста двенадцать, — лениво ответил Куин. — Я проследовал за Вами домой, несколько дней назад.

Морган задумалась, пытаясь обратить больше внимания на ее окружение. Он, вероятно, был разоблачен — и она не заметила его. — Хорошо, не делайте больше этого, — приказала она раздраженно. — В случае, если Вы еще не поняли, я не хочу иметь с Вами ничего общего.

— Я просто раздавлен, — пробормотал молодой человек, и добавил — меня привело сюда любопытство, Моргана. Почему Вы не рассказали полиции о том, что я был тогда в музее?

Морган не ожидала, что он спросить об этом и отчаянно пыталась придумать логичный ответ. — Я сказала Вам тогда, что это было слушком фантастичным, чтобы поверить. Кроме того, то, что Вы украли — что, я думаю, что Вы украли — было ничем по сравнению с тем, что вынесла та банда. И вообще, какое это имеет значение?

— Я же говорю — любопытно. — Примирительным тоном он произнес, — я боюсь, я поспешил с выводами. Ну Вы знаете, о вечных надежах весны. Однако, как просто Вы все объяснили, я отступлю, чтобы зализать свои раны в одиночестве.

Морган чертыхнулась про себя, когда поняла, что не хотела, чтобы он сейчас же ушел. — Я уже сказала Вам, прекратите играть. Во-первых, Вы — вор, а это уже кое-что к чему я не испытываю симпатии. Во-вторых, так получилось, что я — директор выставки, которая манит Вас как песня сирены. И, в-третьих, любая женщина нуждалась бы в том, чтобы специалист проверил ее голову, если бы она хоть в течение одной единственной минуты поверила чему-нибудь, сказанному Вами.

Куин улыбнулся. — Моргана, предположите, что это не игра. Предположите, что я отрицал бы любой интерес к Тайнам Прошлого, и уверял Вас, что мне можно полностью доверять.

— Я бы Вам не поверила, — твердо ответила девушка.

— Вы очень мудры, Моргана. Действительно, очень мудры. — Она должна была развернуться в обратном направлении, когда он шагнул к ней. Или когда забрал ее свисток. Или вытащить кошелек из сумочки и нацелить на него. Однако, ничего из этого она не сделала. А только самым естественным способом подняла к нему свое лицо, и таяла в его руках, так будто принадлежала им.

Девушка чувствовала тепло и силу его рук сначала на ее шее, потом когда он прижимал ее к себе. Глядя не нее, его глаза мерцали таким зеленым огнем, что даже окружающая темнота не могла уменьшить этого. А затем его губы накрыли ее.

Это был дразнящий поцелуй, без принуждения, только желание, зажигающее в ней мерцающую высокую температуру. Она едва ощутила, как выпустила кошелек, с тем, чтобы обнять его талию, и лишь смутно слышала звон ключей, все еще свисающих с ее пальцев.

Все, что она действительно знала, было твердостью прижатого к ней тела и соблазном того поцелуя.

Когда он поднял голову, девушка чувствовала себя совершенно ошеломленной и смогла только вглядываться в его темное лицо в тишине. Ее бешено стучало, не хватало воздуха, она не могла даже думать. Мужчина мягко снял ее руки со своей талии, и отстранился полностью освобождая. Если он и чувствовал хоть что-то от их объятия, это было не заметно. Но, во всяком случае, когда он заговорил, его голос казался удивленным.

— Не забывайте меня, Моргана.

Это было похоже на окончание свидания, и этот впечатление усилилось, когда он отошел обратно в тень. И прежде чем она смогла призвать свое остроумие, он ушел.

Как и тогда, в музее, Морган почувствовала себя лишенной, ощущая его отсутствие также остро, как и присутствие. Ей пришлось выдержать с собой серьезную борьбу, чтобы не назвать его имя.

Черт возьми, она даже не знала его имени! Все, что она знала, было бесславным прозвищем потворствующего вора.

Стоя одна в темноте, Морган тихо ругала себя, разъяренная и огорченная тем как легко — как невыносимо легко — ему удалось заинтриговать ее ум и затронуть тело. Это была типичная холодная ночь Сан-Франциско, но она чувствовала себя разгоряченной, говоря себе, что это было только от затруднительной ситуации. Девушка потянулась к шее в высоком вороте ее свитера и замерла.