Бог

Как можно увидеть, познать Бога — это особая и большая тема о духовной жизни, ее основных принципах, этапах развития, критериях истинности, опасностях на ее пути. Главная же мысль выражена в словах Христа: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5,3).

Христианское учение о Боге-Любви явилось беспрецедентным в древнем мире иудейского и языческого богопонимания. Но как оно возникло у правоверных иудеев: Иисуса Назарянина и Его учеников — едва ли разрешимая загадка без признания Божественного источника этого учения.

Credo, quia absurdum.

Евангелие вполне определенно говорит о том, что Бог есть Дух и в то же время Он Существо личное, хотя в особом значении этого слова. Особенность заключается в совершенно новом, принципиально отличном от всех дохристианских представлений учении — о едином Боге при троичности Его Ипостасей (Лиц).

Основная идея этого учения состоит в утверждении, что Бог — это безначальный Отец, предвечно рождающийся от Него Сын (Логос), и предвечно исходящий от Отца Дух Святой. Три Ипостаси равночестны, имеют одну сущность, единую любовь, единый ум, единую волю, единое действие. Некоторое понимание этого совершенно необычного учения о Боге дают аналогии.

Так, образом того, как одно может одновременно быть множественным, является, например, атом. У греческих мыслителей понятием «атом» (греч. а-tomoj — неделимый) обозначалась та предельно простая частица, из совокупности которых состоят все вещи. Но в 20-м веке было открыто, что внутри атома, оказывается, находится целый мир. Так и Бог, будучи Существом абсолютно прóстым — неделимым, в то же время во внутренней Своей жизни является Триипостасным.

Святые Отцы, исходя из того, что человек является образом Божьим, предлагают и иную аналогию, которую приводит святитель Игнатий (Брянчанинов). «Образ Троицы Бога, — писал он, — троица человек… Ум наш — образ Отца; слово наше — образ Сына; дух — образ Святого Духа… Ум без мысли существовать не может, и мысль без ума. Потому-то всякая мысль имеет свой дух».

Учение о Боге Троице отвергает все формы языческого политеизма и, в частности, тритеизм (три бога), триморфизм (три различных проявлений моноипостасного (единоличностного) Бога). Христианская Троица — это и не семейная триада языческих пантеонов, в которых в качестве второй «ипостаси» является рождающая богиня-мать. В Святой Троице нет ни мужского, ни женского начала. В ней — рождает Отец (а не мать), второй Ипостасью является Сын (а не богиня), третья Ипостась — вообще неизвестный язычеству Дух Святой (а не сын или дочь). При этом, все три Ипостаси равночестны в отличие от семейной языческой триады. Поэтому кроме числа три в этих триадах нет ничего общего со Святой Троицей.

Христианское учение о Триипостасном Боге является беспрецедентным в истории религиозного сознания, и этот факт заставляет задуматься о его происхождении.

Христианство «встало в резкое

противоречие по отношению ко всем

существовавшим до него религиям».

(Ф. Энгельс)

Неосторожные критики христианства указывают на языческую мифологию как на источник христианского учения о Боговоплощении. Однако даже самые авторитетные идеологи атеизма исключают такую мысль, поскольку христианство предлагает то, чего совершенно не знал древний мир.

В мифах политеистических религий Греции, Рима, Сирии, Финикии, Индии и т. д. боги как угодно воплощаются и перевоплощаются, меняя свои маски как актеры и принимая на время различные обманные образы. 3евс, например, превращался в быка, сатира, орла, даже в золотой дождь. Юпитер — в дракона (крылатого змия). Однако не о реальном воплощении идет здесь речь. "Боги, — говорил Эпикур, — не пойдут на то, чтобы сделаться людьми действительными". В то же время мифология наделяет богов всеми страстями человеческими, как возвышенно-романтическими, так и самыми постыдными. У Кришны, например, по одному из сказаний, было 8 жен и 16 тысяч наложниц, от которых он имел 180 тысяч сыновей.

Христианство же исповедует не призрачное, но действительное восприятие Сыном Божьим человеческой природы (Ин.1; 1-34): "рождается Христос Бог, ставший человеком через присоединение плоти, обладающей разумной душой". Он был чист от всякой страсти. Церковь на основании Евангельского повествования сформулировала и характер этого соединения Бога с человеком: неслитно, неизменно, неразлучно, нераздельно.

Необходимо отметить и следующий важный факт, что Христос — в отличие от мифических богов, не имеющих никаких исторических корней — является реальной исторической личностью, о которой сохранилось множество свидетельств. Его страдания и смерть не случайны, не бессмысленны, как, например, у Адониса, Аттиса или Осириса, но добровольны, жертвенны и взяты на Себя, «чтобы сделать человеков богами и сынами Божиими".

Все эти отличия Боговоплощения от языческих мифов настолько принципиальны, что даже ведущие атеистические идеологи вынуждены были признать это. Так, Ф. Энгельс, который утверждал, что "все христианство, за исключением только последнего заключительного камня, было уже готово" в философии Филона и культе цезарей, говорит, что "этим последним камнем здания христианства было учение о воплощении сделавшегося человеком Слова в определенной личности и о Его искупительной жертве на кресте для искупления грешного человечества. Каким образом вложен был этот последний камень в стоическо-философские теории, об этом у нас нет действительно достоверных источников…". То же повторяет и один из ведущих советских атеистических идеологов А. Ранович: "Для нас важно восстановить не столько то общее, что есть между христианством и восточными культами, сколько различия между ними, важно установить специфику христианства по сравнению с родственными восточными культами. Эта специфика состоит в учении о воплощении".

Откуда же возникло это единственное в мировой истории учение, если поверить, что никаких достоверных источников оно не имеет? В действительности же этот источник есть, и он назван историей. Восемь древних авторов, которых Церковь называет апостолами, указывают на него — Христа — в своих писаниях, объединенных впоследствии в одну книгу — Новый Завет. Какие основания не доверять им?!

Мы проповедуем Христа распятого,

для иудеев соблазн, а для

эллинов безумие".

1 Кор. 1, 23.

Кого называют спасителем? Естественно, того, кто исцеляет неизлечимо больного, дает хлеб умирающему от голода, принимает в лютую стужу замерзающего, освобождает пленного из жестокого рабства… Спасителями являются полководцы и герои, умирающие за свой народ, цари и властители, издающие справедливые законы, искореняющие произвол сильных мира сего, развивающие науку, образование, медицину, искусства — все те, которые дают народу в достатке, а тем более в избытке, хлеба и зрелищ. На фоне этой несомненной, по-видимому, очевидности выглядит непонятной, странной и неприемлемой для подобного материалистического сознания христианская истина о Спасителе, распятом, как последний злодей. Апостол Павел выразил эту мысль с большой силой: "мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие".

Почему же христианство называет Иисуса Христа Спасителем? От какого несчастья избавил он человека?

Христианство утверждает, что причиной всех страданий и бед человеческих является, в конечном счете, духовная и нравственная деградация человека. Она как ядовитый маточный раствор порождает соответствующие кристаллы зла во всех проявлениях жизни, во всех ее измерениях и масштабах — от единичной личности до человечества в целом. Потому спасение человека возможно только при условии, если подорван будет сам корень зла в природе человека и открыты реальные возможности к новой жизни. Это, учит христианство, и совершил Христос. Не касаясь богословского объяснения этого вопроса, необходимо указать на главное: Христос через Крест, смерть и Воскресение исцелил воспринятую Им человеческую природу и дал каждому уверовавшему средства приобщиться к ней, став, таким образом, родоначальником нового человечества.