Страница 29 из 36
— Кто тебе сказал, что Лисицина рылась в столе Жебунова? — выслушав Аню, первым делом поинтересовался Валентин.
— Засосов, — честно призналась она.
— И все равно, это не Лисицина! — после паузы, решительно заявил арт-директор.
— Убери руку, — тихо попросил Глебов. — Или мы точно на самолет опоздаем.
— А кто? — Анна сама не поняла, каким образом ее рука оказалась на коленке Ивана. — Рылась в столе, новое кольцо с бриллиантом...
— Да Засосов сам мог рыться в столе, а стрелку перевести на Лисицину, — отбил ее доводы Кутлер. — Кольцо с бриллиантом бросилось в глаза не одной тебе. Будь уверена, и Игорьку тоже. А с колечком-то как раз все нормально. Это я знаю точно. Это подарок. Но «Миссия» не имеет к нему никакого отношения.
— Не хочешь же ты сказать, что это твой подарок?
— Нет, не мой. У меня и денег-то таких нет.
— А чей? Босса? — внезапно осенило Анюту.
— А, кроме босса, состоятельных мужиков в Питере, конечно, больше нет, — издевательски заметил Валентин. — Ты не волнуйся, я сказал, что найду тебе вора, значит, найду.
От кого Зоя получила дорогое колечко, арт-директор так и не сообщил. Анна чуть не разругалась с ним. Сначала интриган Засосов, теперь Кутлер!.. Все всё знают, но с ней делиться информацией почему-то не хотят! Просто злости не хватает!
Разозлилась она действительно не на шутку. Всем досталось! И режиссеру, и оператору, и ассистенту, и костюмеру... Досталось Коле Игумнову, решившему в качестве старшего группы тоже прокатиться в Швейцарию, от которой до Монте-Карло рукой подать. Даже таможенникам с пограничниками в аэропорту и тем досталось! Но больше всех пострадал, конечно, Глебов.
— Кажется, у меня начинается звездная болезнь, — пожаловалось Анюта Ивану, когда они уже были в небе. — Ты прости меня, что я на тебя наорала.
— И ты меня прости, — взглянув на нее как-то по-особенному, ответил Глебов.
— За что? — удивилась она.
— Найдется за что, — попытался он превратить все в шутку, но это у него получилось неважно. Анна ясно почувствовала, что Иван просил у нее прощения на полном серьезе. Но за что? Что он ей такого сделал, что она ничего не почувствовала? Что?!
Все ее подозрения насчет бывшего зэка (она уже стала забывать этот его титул), совсем было поблекшие, вдруг снова обрели прежнюю яркость, засверкали, заиграли, разбередили душу.
«Да чего я в самом деле, — в который раз попыталась она себя успокоить. — Разве не видно, что он желает мне только добра? Может быть, ему просто стыдно за то, что он хотел использовать меня, чтобы добраться до моего обидчика и его денег...»
Успокоить себя более или менее удалось. Но в голове занозой застрял болезненный вопрос: за что же все-таки просил у нее прощения Иван Глебов?
В аэропорту «Куантрен» их встретил лично господин Жак Тириньи. Он не мог усидеть в офисе и примчался взглянуть на Анюту. Глава T&G уже видел первые отснятые на фото и видео материалы и все никак не мог поверить, что хрупкая девушка с ангельским лицом — это его хорошая знакомая, бывший менеджер «Валькирии» Анна Венгерова. Возможно ли?
Оказалось, что возможно.
— Вы как настоящая русская матрешка, — сделал он Ане замысловатый комплимент.
Коля Игумнов, на правах старшего группы, представил всех своих людей. Тириньи демократично пожал каждому руку, а Ивану чуть было не оторвал ее.
— Как же, как же! — говорил он с улыбкой. — Кто не помнит! Иван Глебов!.. Мы в Швейцарии любим спорт. И спортсменов любим. Правда, больше своих. Но великие для нас — свои.
Анне даже стало немножечко стыдно за то, что она недооценивала спортивную славу Ивана. Если его и в Швейцарии знают, то можно представить, что он был за хоккеист! А она его личным водителем наняла...
Поселили всю группу в гостинице «Хилтон» на берегу Женевского озера. Круче, видимо, отеля не нашлось. А она-то думала, что прагматичные швейцарцы засунут их в какой-нибудь трехзвездочный отель с потомками тех клопов, которые лично сосали кровь у таких знаменитостей, как Байрон, Гёте, Гюго, Бальзак, Стендаль, Лист, Вагнер... Все эти господа (и еще целый список) бывали здесь не раз. Кое-что, несмотря на занятость, Анна все же успела прочитать о Швейцарии и даже запомнить. Как не запомнить, например, что в той же Женеве есть улицы под названием Рай, Ад и Чистилище?!
Ей достался просторный номер с телефонами в ванной и туалете, с огромной кроватью под балдахином, гравюрами под старину на стенах и видом на озеро, на удивление большое и синее.
Анна долго смотрела на запруженную машинами и людьми набережную внизу, окантованную домами современной постройки. На небольшой порт, из которого выходили одна за другой несколько яхт под разноцветными парусами. На стрелку волнореза, откуда бил высоко в небо мощный фонтан, разбрызгивая на сотни метров вокруг водяную пыль.
Анне очень хотелось забраться в шикарную ванну с гидромассажем, но, прежде чем это сделать, она заглянула в номер Глебова, который он делил еще с тремя мужиками из съемочной группы, — что видно из их окон?
А из их окон был виден Монблан. Ослепительно белый, унижающий все соседние вершины, такой далекий и такой близкий.
«А вот здесь крыть нечем. Ну нет в Питере гор. Нету...»
Иван оказался один. Соседи его побросали вещи и сразу рванули в город. Понятное дело, нужно было пользоваться моментом. Сегодняшний день как бы не в счет, а вот с завтрашнего — работа, работа, работа... Сам Ваня никуда не рванул, потому что куда же он без тела, которое должен охранять?
— Сейчас я это тело приведу в порядок, такая жарища, и мы тоже погуляем. Я быстро, — пообещала она.
Анюта управилась в рекордные сроки, оделась полегче (белая расклешенная юбка, малиновый топ) и спустилась вниз, где ее уже ждал Глебов.
Растворившись в праздной толпе, которая словно специально высыпала на улицу одновременно с ними, они направились в центр города и очень скоро заблудились в лабиринте до невозможности узких улочек, с домами, казалось, вросшими друг в друга, нахлобучившими на окна-глаза черепичные крыши. От улиц не отставали и площади — крошечные, да еще с фонтанами в центре. Обычный номер в «Хилтоне» и то больше.
— Да, не Дворцовая площадь, — заметила Анна. — Зато зимой со снегом никаких проблем... Слушай, — вдруг вспомнила она, как господин Тириньи тряс Ивану руку в аэропорту, — если тебя узнали здесь... ты что, играл за границей? В Америке?
— Ну, в Америке, — неохотно признался Глебов. — Давай лучше поменяем тему.
— Ты подожди... Тема как тема. Я же не спрашиваю, сколько у тебя баб было.
— А я и не скрываю...