Страница 9 из 43
Как они появились? Кто сумел воссоздать и настолько улучшить техническое наследие Сидорова и Батищева, что в короткий срок умножилась производительность Тульского завода?
Всего за год до смерти Алексея Сурнина — в 1810 году — пришел на завод новый механик, Павел Дмитриевич Захава. Он быстро изучил завод и понял, что участок {35} обработки стволов — самый важный: сколько бы ни улучшалось и ускорялось изготовление других частей ружья, если во-время не поспеют годные стволы, ружей все равно не будет.
Вот почему Захава первым делом поставил перед собой задачу — создать для обработки стволов новые станки, такие, чтобы их механические «руки» работали еще искуснее, еще быстрее, чем это было в батищевских махинах, и чтобы количество этих одновременно работающих «рук» было намного больше. Именно Захава и создал те новые сверлильные и шустовальные станки, которые помогли заводу решить задачу, поставленную военным ведомством.
После Отечественной войны 1812 года Захава еще много лет продолжал улучшать технику металлообработки. Он был неустанным искателем новых, более совершенных, более передовых способов производства, создателем новых, более совершенных металлообрабатывающих машин.
В эти годы место обтиральных махин Батищева стали все чаще занимать токарные станки для обточки стволов по наружной поверхности. Но это изобретение Нартова теперь внедрялось на русских заводах как продукция иностранных заводов. При попустительстве и прямом содействии правящих кругов эти станки приходили па Тульский завод то с Петербургского завода англичанина Берда, то прямым путем из Англии с завода Джона Ллойда. Столичное, да и местное начальство каждый раз ждало от них чуть ли не чудес в обработке стволов. Как же, ведь заграничные! А на деле эти станки оказывались очень плохими.
Вот и теперь — это было в один из дней 1824 года — собрались мастера завода вокруг такого новешенького токарного станка. С ними и механик завода, технический его руководитель, Павел Дмитриевич Захава.
Все вместе осматривают только что обточенный на станке ствол. И что же?! Поверхность получилась такая, что и в старину мастерам, работавшим вручную, стыдно было бы ее сдать приемщику. Грубые следы резца, царапины, {36} неровности, впадины — все это не только портило вид ствола, но и снижало качество ружья.
Покачал головой Захава. Еще и еще раз осмотрел станок, пустил его, остановил, приказал обточить один за другим еще несколько стволов, внимательно следил за движениями супорта и резца. И каждый раз получалось то же, что и с первым стволом. Захаве были видны все причины плохой работы заграничного станка.
И как ни велика была вера начальства в непогрешимость иностранных машиностроителей, Захава не побоялся сказать правду: совсем плох английский станок, не такой должна получаться поверхность ствола, а гладкой, без борозд и царапин, а главное — без впадин, чтобы стенка ствола была ровной толщины по всей его длине.
Борозды и царапины устранить нетрудно. Уже давно заметил Захава этот недостаток работы токарных станков и придумал, как его устранить. Больше того, уже успел он создать необходимое для этой цели устройство. Обтиральные станки Батищева, которые еще не так давно работали на заводе, можно приспособить для зачистки борозд и царапин, которые остаются после обточки. Надо только так изменить устройство станка, чтобы одновременно обрабатывалось еще больше стволов, чем это было при Батищеве. Тогда эта обтиральная машина будет поспевать за обточкой и во-время зачищать все стволы, которые по одному, но быстро сходят с токарных станков. Как задумал, так и сделал. И вот теперь взял Захава стволы, обточенные на английском станке, приказал принести из приемной палаты еще много таких же стволов и повел собравшихся в опытную мастерскую. Здесь стоял уже собранный обтиральный станок — прямой «потомок» махины Батищева, но все же с заметными изменениями в устройстве.
В каждой каретке станка закрепили по 20 стволов, а всего во всех 12 каретках — 240 изделий. Пустил Захава станок, двинулись каретки со стволами к такому же количеству брусков. Изделия, тесно прижатые к брускам, непрерывно скользили вперед и назад, с них сходила мелкая, точно металлический песок, стружка. Постепенно стали исчезать неглубокие царапины, борозды да впадины — поверхность ствола становилась гладкой, блестящей. Но... недостатки все же оставались в виде борозд и впадин в тех местах, где они были глубокими. Да и не {37} надеялся Захава, что такие недостатки исчезнут, понимал, что их устранить невозможно, что с этими изъянами надо бороться по-другому — надо добиться того, чтобы токарные станки стали лучше работать, чтобы в их устройстве не было тех недостатков, которые он, Захава, приметил уже давно, а особенно нынче, когда наблюдал за работой нового английского станка. И он рассказал о них своим товарищам — и тем, которые вместе с ним работали над созданием новых станков, и тем, которые работали механиками и мастерами.
Заметил Захава, что хоть в токарных станках супорт и заменил руку рабочего, да не совсем — подача супорта с резцом в конце хода выключалась рабочим вручную. Если чуть раньше он сделает это или опоздает немного, получаются неполадки на поверхности изделия. Значит, надо еще больше заменить руки и глаза рабочего, добиться того, чтобы подача супорта автоматически выключалась в конце хода. И еще заметил Захава, что во время обточки под нажимом резца обрабатываемые стволы изгибались — от этого и получалось, что в одном месте стенка оказывалась потолще, а в другом — потоньше. Надо было добиться того, чтобы не получалось изгиба. А главное, вспомнил Захава об устройстве токарно-копировального станка А. К. Нартова и понял, что если снабдить токарный станок копировальным приспособлением, то резец точнее будет снимать металл с изделия, меньше будет царапин, борозд, впадин.
Все это рассказал Захава своим товарищам и предложил им общими силами взяться за создание нового, наиболее совершенного токарного станка.
И в том же 1824 году задача была решена. Тульские станкостроители во главе с Захавой создали наиболее совершенный токарный станок того времени. В его работе не было тех недостатков, которые приводили к плохой обработке стволов; в его устройстве был сделан новый смелый шаг на пути к еще более полной замене рук рабочего автоматически действующими механизмами: резец совершал свои движения вдоль изделия и в глубину его по «указаниям» копировального приспособления. Скользящая подпора — «люнет», как его теперь называют станочники, сопровождала резец с противоположной стороны изделия и не давала стволу прогибаться. И наконец, в конце хода супорт станка автоматически выключался. {38}
Павел Дмитриевич Захава был замечательным изобретателем-станкостроителем своего времени. В 1825 году он создал наиболее совершенный цельнометаллический станок для третьего (окончательного) сверления стволов. Английские, американские и французские станки того же назначения не выдерживали никакого сравнения со станком Захавы, и еще очень долго западные оружейники оставались позади в технике сверления стволов. Захава неутомимо изобретал один за другим станки для многочисленных разнородных операций изготовления различных частей ружья — все больше и больше выключал ручной труд из производственного процесса. Он создал целый строй станков-специалистов по какой-либо одной операции изготовления определенной части ружья, И эти станки изготовлялись на Тульском заводе не только для своих нужд, но и для других заводов — для Сестрорецкого, Ижевского.
Благодаря творениям П. Д. Захавы и под его руководством удалось наладить на Тульском заводе передовой способ производства, основанный на разделении труда: каждый мастер выполнял только одну определенную операцию. Все это позволило действительному члену Российской Академии наук И. Гамелю заявить в 1826 году:
«Состоящий в г. Туле оружейный завод, который уже издавна славился, в последние 8 лет улучшен так, что по части искусственной (технической — 3. П.) ныне ни один оружейный завод в свете с оным сравниться не может. Искусственная часть оного находится ныне на такой степени совершенства, каковая не существует даже на лучших ружейных фабриках в Англии».