Страница 11 из 16
Сергей молча выпил и стал закусывать, поглядывая на соседей по купе.
— И на полях там только иммигранты, — продолжил мужчина, обращаясь к Капитолине Петровне. — Только сплошь наш бывший советский народ. Они ж, местные, не дурные, чтобы в навозе ковыряться.
— Про английский остров рассказывает, — пояснила Капитолина Петровна.
— Самое смешно что? Народ наивный и дико доверчивый. Система такова. Если у тебя телевизор черно-белый за него платить не надо. А если цветной — будь добр, плати.
— Что платить?
— Налог. Приходит извещение. По почте. Такого-то числа к вам придет инспектор. С проверкой. Мы цветной, естественно, в шкаф, ставим в угол черно-белый. С помойки. Приходит-заходит. «Какой-такой у вас телевизор?». «А у нас черно-белый. Блэк энд уайт». Он не глядя, в бумажке у себя чирикнул, повернулся и пошел себе.
— А как с водой у них?
— С водой дюже плохо. За воду отдельно плати, сколько накрутит. Так они, местные, пробочкой дыру в раковине закроют и в этом, как в лохани, полощутся.
— В Эстонии с водой тоже плохо, — сказал Сергей. — Водомеры, как сумасшедшие крутятся.
— У них же там море.
— А с пресной — перебои. В России закупают. Там крантик. Солдаты охраняют. Бронзовые. Подразделение что ли такое. Кран-то бронзовый. На дармовщину не получишь.
— Что ж. Независимость. У нас тоже, вильна, незалэжна. От кого только. Весь Донбасс без работы.
— У Вас брата в Эстонии нет?
— Нет.
— Очень уж на Валерку похожи. Он в Финляндии работает.
— Нет, я в Финляндии не бывал. Это вы зря на меня говорите.
— Я же не про вас, — удивился Сергей.
— А как же вы туда попали? — спросил Литр Иваныч.
— Я в моря ходил. Застряли в порту. В Ливерпуле. Хозяин задолжал. Ни денег, ни жорева. Кто куда и разбрелись.
— Значит родину побоку? — презрительно спросил Литр Иваныч.
— А я родине сильно нужен? А батька мой, что на шахте всю жизнь уголек рубал, нужен? На эту пенсию проживёшь? А брат старший? Инженер-голова, не чета мне — под Москвой на стройке раствор месит. И в Москву не суйся! на вокзале менты. Они нас за версту, шакалы, чуют. Я теперь слышу — по телевизору скажут, мента убили, — и думаю: еще одного кровососа вонючего раздавили. Туда и дорога, падали. Нет уж, — решительно сказал мужчина. — Родину лучше любить издалека. Мы в Англии к полисмену подошли: «дай шляпу, сфотографироваться». «На, возьми». А ты к нашему подойди! Попробуй! Парень с нами жил. Из Литвы. Приехал, стал местность искать. И блуданул. Языка не знает — куда? Как? Подошел к машине патрульной, адрес показал. Так ты думаешь его под микитки и в кутузку? Посадили, и до места довезли.
— Да ладно, — недоверчиво сказал Сергей.
— Как хочешь. Верь — не верь. Они же знают, что на полях одни иммигранты. Англичанин в земельке ковыряться не будет, навоз выгребать. Да еще за такие пенсы. Закрывает власть на это глаза. Ты работай, и до тебя дела особо нету. Не дерись, не воруй — за это сразу в тюрягу, с этим строго у них. Нарываться, конечно, тоже не надо.
— Ну, это как везде, — поддакнул Литр Иваныч. — А вот как там платят, вопрос?
— Нормально платят. Четыре фунта в час. Жилье — там же. Дом на пятерых. Где-то фунтов по пятьдесят выходит. Плюс электричество. Но это же… Сами понимаете. Не на тех напали. Опять же, присылают по почте извещение: завтра к вам, в шесть часов придет электрик. Приходи, ерёма, мы готовы.
— Русский народ не пропадет.
— Еще у них, что любопытно. Система карточная.
— Еда по талонам? — спросил Сергей.
— Еды там полно. Одного сыра сто сортов наверно. Нет, карточка — это такая штука, что перевел на нее деньги, вставил, допустим, в электросчетчик — есть свет, вставил в газовый счетчик — есть газ. Нет денег на карточке — сиди, дуня, в темноте.
— Но вы то не сидели.
— Но мы то, понятное дело. Не тот, так другой — специалист, газо-водо-кино-фото-теле-радио-монтер. Знает, где что открутить, какую пипочку нажать, какую трубочку отводную приварганить. Но вот дурь, я скажу — краны отдельно с холодной и горячей водой. Мыться просто… Пригоршню оттуда, пригоршню отсюда. Так тоже придумали, смеситель из резиновых трубок сделали, на соски одели — красота.
— А цены? Цены как?
— По достатку и цены. От дешевых до невозможных. Есть деньги — у тебя на столе всё качественное и вкусное, нет — адью. Но вот, я скажу, так. Телевизор новый — двадцать фунтов, стиральная машина — двадцать фунтов, холодильник — двадцать фунтов. Хоть каждую неделю покупай. Но мы обычно на рынке блошином. Там всё по фунту. И чего только нет. Местные торговать любят, навезут черта с рогами. Я себе машину купил за пятнадцать фунтов.
— Не может быть!
— Да чего. Это у них не дорого. А вот встанет она тебе уй-ю-юй. Пятьсот фунтов страховка обязательная. Сразу. Заплатил, и под лобовое стекло. Нет квитанции — тот же сосед на тебя стуканёт в полицию, мол, машина твоя мешает ему, суке, парковаться. Бензинчик тоже кусается. А без машины никак. На работу за сорок километров ездить.
— А остаться там?
— Ребята остались. Кто женился даже. Зеленую карту получают. Возможности, я скажу, есть.
С переливами зазвонил мобильный.
— Алло, — на распев протянула Капиталина Петровна. — Я, конечно. Вот как?! Хорошо. Спасибо. — Она взяла сумочку и сказала: — У меня в этом поезде подруга едет. Алты[13] зовут.
— Казашка? — спросил Литр Иваныч.
— Туркменка. Приглашает айву[14] поесть. Пойду, посплетничаю.
— У вас с блютузом? С наворотами? — спросил Сергей, показав на телефон.
— Обычная «Нокия», — улыбаясь, ответила Капиталина Петровна. — Не скучайте.
— Ну, а мы по рюмашке, да? — подмигнув, сказал Литр Иваныч.
— Вы, мужички, давайте, я эту пропущу, — сказал попутчик.
— Настаивать не будем. Давай, Мотылек, накатим. За гладенькую дорожку. Так что ж всё же не остались? — спросил Литр Иваныч, закусывая. — Если так всё складывалось удачно.
— Семья. Дети. Приеду, навещу. Побуду. Да и к брату, в подсобники. В Англию мне уж всё, задробили лафу.
В купе зашла проводница.
— Белье будет брать? — спросила она мужчину.
— Сколько?
— 70 рублей.
— Да нет, я так…
— Матрацы без белья не брать, — предупредила проводница. — Я за вами прослежу.
— Вы нам чайку сделайте, пожалуйста, — попросил мужчина проводницу. Когда она ушла, он доверительно сказал: — Я, пожалуй, по царским делам, пока перед станцией не закрыла, — и тоже вышел.
— Так-то, брат-Мотылек, — произнес Литр Иваныч, — 70 рубчиков бельишко. Как здрасте вам.
— Половина моей зарплаты. Чай принесет, чем заплатим?
— Пусть этот и платит, раз заказал.
Поезд стал притормаживать и остановился на станции.
— Сколько стоянка? — спросил Сергей. — Может выйдем? долларов заработаем.
— В глаз хочешь? — лениво ответил Литр Иваныч.
В купе резко зашли двое. В проеме двери встал милиционер.
— Уголовный розыск! Где ваша попутчица?
— Вышла, — недоуменно сказал Сергей.
— Когда?
— Да вот… Недавно.
— Эта? — оперативник показал фотографию.
— Похожа, — согласился Литр Иваныч.
— Она вам выпить предлагала?
— Да нет, — уверенно ответил Литр Иваныч.
— Мы в командировке, — подержал Сергей. — Завтра — в контору, дела делать. Вот цапфу везем. Какие пьянки? Чай заказали, спросите у проводницы.
— Ладно. А напарник ее?
— Валера?
— Какой он Валера! Всё, ладно.
— Да кто хоть они такие?
— Клофелиньщики, — буркнул опер и вышел из купе.
— Какие «кло»? — спросил Литр Иваныч у Сергея.
— Да я не понял. Это наверно сленг ментовский. Феллини. Режиссер такой итальянский. Я, правда, не видел. Мне Маныч… Ну, в общем, рассказывали. Карнавалы он снимал.
— Опа! — Литр Иваныч достал из-за спины бутылку. — Карнавал!
13
Алты — опасность, скpывайся (блатной жаргон, феня)
14
Айва — сигнал тревоги (блатной жаргон, феня)