Страница 87 из 100
По знаку председателя внесли гроб и поставили его посреди зала, неподалеку от алтаря Бафомета. Гроб был снаружи расписан в китайском вкусе красными, черными и зелеными рисунками, представлявшими различные орудия пытки. Было на нем также что-то написано по-китайски, чего Батайль, не знавший китайского языка, не мог прочесть.
Председатель (он у китайцев называется «великий мудрец Средины») обратился к присутствующим с речью, которая, впрочем, главным образом относилась к Батайлю и еще к двоим-троим таким же, как он, посторонним гостям. Он разъяснил, что в принесенном гробу лежит скелет великого изменника, т. е. одного из членов секты, выдавшего ее тайны ее врагам, т. е. католическим миссионерам. Но его измена была открыта, он был изобличен и предан самым ужасным истязаниям. «Душа этого великого преступника ускользнула от нас, — говорил председатель. — Мы не имеем возможности действовать на нее. Она ушла ко враждебному нам божеству. Но у нас в руках осталось тело гнусного предателя». Все это тело было разрезано на мелкие куски и раскидано на все четыре стороны. Оно давно уже сделалось добычей смрадного тления, давно сгнило, высохло и развеялось, потому что происшествие это случилось 80 лет тому назад. Но что осталось у нас и что никто не может от нас отнять — это костяк нашего лжебрата. Никакая сила в мире не может вырвать его из наших рук. На этом скелете мы мстим предателю за его измену; он служит нам при наших волшебных таинствах. Живой, он отказался служить нам, зато его бренные останки должны и вынуждены нам повиноваться и служить нам».
Вся эта речь была произнесена председателем со злобным одушевлением, перешедшим к концу в настоящее бешенство.
По окончании речи гроб открыли. В нем лежал скелет, на вид самый обыкновенный — такой, какой Батайль в качестве врача сотни раз разбирал и собирал. К гробу подошли 11 китайцев; все это были китайские медиумы. Они уселись вокруг гроба, вытянули руки и сблизили их, соприкасаясь большими пальцами и мизинцами, так что образовалась непрерывная цепь. Эта цепь рук повисла в воздухе над скелетом.
Тогда председатель пригласил собрание сотворить молитву. Не знаем почему, Батайль называет эту молитву «спиритическою». Приводим, курьеза ради, ее текст: «О ты, Хуан-Чин-Фу, дух костей и позвонков, дух сочленений, ты, принадлежащий к небу Люцифера, где ты пребываешь! Ни Адонаи, ни сын его не властны над тобою! Призываем тебя во имя величайшего и совершеннейшего божества: ты услышишь наш призыв. Приди, о, приди оживить этот череп и эти позвонки. Заставь этот скелет говорить с нами и отвечать нам. О, приди, дух костей! Хуан-Чин-Фу! Хуан-Чин-Фу!»
Полагаем, что очень многие из наших любителей-спи-ритов, усердствующих за ходячими столами, даже и не подозревают, что у них существует такая молитва.
По окончании воззвания настала на несколько мгновений полная тишина. Потом в воздухе послышался какой-то шорох и в то же время из гроба явственно раздался голос, произносивший: «Хуан-Чин-Фу! Хуан-Чин-Фу!» После того в гробу послышалась какая-то возня, похожая на стук костей. Батайль подвинулся к гробу и увидел, что скелет движется. Тут он рассмотрел, что скелет сохранился вполне в исправном состоянии. Одиннадцать медиумов ближе сдвинули свои руки, спиритическая молитва была прочитана еще раз. Затем все медиумы быстро убрали руки и сами отодвинулись в стороны, но с таким видом, как будто их кто-нибудь оттолкнул. Скелет еще громче застучал своими костями и задвигал головой, словно осматриваясь вокруг. Потом он поднял левую ногу, перекинул ее за край гроба, потом вдруг приподнялся весь и, щелкнув костями, встал на ноги, покачнулся из стороны в сторону и, наконец, опустился на стул, который ему был ловко подставлен сзади одним из высших чинов секты. Усевшись на стуле, скелет оставался неподвижным. Председатель встал сзади и начал делать над ним магнетические пассы. Одиннадцать медиумов тоже уселись вокруг скелета и на этот раз прикасались друг к другу не только руками, но и ногами. Председатель протянул руку и прикоснулся указательным пальцем к левой лопатке скелета. Но тот сидел по-прежнему не шевелясь. Тогда все присутствующие члены секты начали быстро бормотать какие-то заклинания на китайском языке, в которых то и дело слышалось имя Хуан-Чин-Фу. Но скелет все оставался неподвижным. Тогда председатель громким голосом произнес: «Я сейчас велю принести мощи Баал-Зебуба!» Очевидно, угроза была сильная, потому что скелет весь встрепенулся. Батайль при этом случае замечает, что во всех более или менее значительных обществах демонопоклонников имеются и хранятся выданные самим демоном разные части его воплощенного тела — чешуя, обрывки хвоста, зубы, волосы, куски рогов и даже когти. У сектантов «Сан-Хо-Хой» хранится пук волос с воплощения Вельзевула, который он вручил сектантам в знак своего благоволения и покровительства.
После того как была проговорена эта угроза, председатель снова обратился к скелету с вопросом, намерен ли он давать ответы, и на этот раз скелет ответил быстрым утвердительным кивком головы. Тогда председатель потребовал, чтобы скелет сказал ему: не готовится ли к выезду из Франции новая партия католических миссионеров, направляющаяся в Китай на проповедь? Скелет должен был сказать, когда эта партия прибудет в Китай, для того чтобы вовремя предупредить братьев, т. е. людей секты «Сан-Хо-Хой», живущих во внутренних областях Китая, куда направятся миссионеры. Тогда братия может заранее заготовить все для встречи этих пришельцев, чтобы вовремя на них напасть, захватить их, подвергнуть истязаниям и умертвить. На задаваемые вопросы скелет должен был отвечать стуками ноги: при утвердительном ответе — три стука, при отрицательном — два,
— Теперь скажи нам, о, дух костей и позвонков, отправилась ли партия миссионеров в путь или еще не отправилась?
Скелет, по словам Батайля, некоторое время оставался неподвижным, «как бы пожираемый внутренним страданием» (недурное выражение в устах врача); но так как неодолимая сила заставляла его повиноваться, то он все-таки в конце концов поднял ногу и трижды стукнул ею об пол.
Затем на вопрос председателя, сколько миссионеров едет в этой партии, скелет после нового, еще более продолжительного колебания одиннадцать раз ударил попеременно той и другой ногой.
На вопрос о том, давно ли они отправились в путь, сколько именно дней находятся в пути, скелет 24 раза ударил рука об руку. «Значит, они сделали около половины пути», — заключил председатель и начал спрашивать, к какому ордену принадлежат эти миссионеры. На вопросы: «Францисканцы?», «Лазариты?» — последовали отрицательные ответы; на вопрос же: «Иезуиты?» — скелет ответил утвердительным кивком головы.
Председатель объявил сеанс законченным. На этот раз, дескать, нам пока больше ничего не нужно знать. Хотели было убрать скелет, но в это время один из посторонних гостей, англичанин, пожелал, в свою очередь, сделать скелету какие-то вопросы. Председатель дал ему разрешение. Англичанин стал около скелета и начал делать над ним магнетические пассы. К сожалению, он выбрал для этого весьма неблагоприятный момент. Что тут такое было, Батайль не берется в точности объяснить. Вернее всего, что демон, одухотворявший скелет, находился в дурном расположении духа. Черти — народ капризный и своенравный и очень часто даже с самыми своими усерднейшими поклонниками выкидывают скверные и злые штуки, в чем наши читатели могли много раз убедиться по фактам, приводимым в нашей книге. Так было и на этот раз: англичанин, пожелавший попытать свою медиумическую силу над скелетом, вызвал неожиданную сцену, которая поразила всех присутствующих недоумением и ужасом. Как только англичанин начал делать пассы, скелет вдруг вскочил с места, размахнулся рукой и нанес англичанину ошеломляющую пощечину. Медиум отскочил назад с ужасным воплем. Скелет, в свою очередь, испустил страшный храп своими ноздрями, как взбесившаяся лошадь, и двинулся с кулаками на своего врага. Все невольно отпрянули в стороны. Англичанин ударился в бегство; скелет, стуча всеми своими костями, гнался за ним по пятам. Англичанин, хватая по дороге стулья, швырял их под ноги преследователю, но тот очень ловко через них перепрыгивал. Англичанин, наконец, запнувшись за что-то, растянулся на полу, и скелет тотчас же на него насел.