Мой талисман

– Ох, ты права, я больше не буду так говорить, – испугалась Натали. – Давай я сама напишу письмо дедушке, а ты сделаешь приписку от себя.

– Вот так-то лучше, – согласилась княжна, – мне нравится, когда девушки сами берут судьбу в свои руки. Иди, пиши, можешь написать и за меня, или передать от меня привет. А я подожду возвращения Кати, чтобы рассказать о письме твоей матушки.

– Покажи ей письмо, – посоветовала Натали, протягивая подруге распечатанный конверт, – все равно все заботы о свадьбе теперь лягут на нее, хотя я буду помогать ей во всем.

– Я тоже буду помогать, и, значит, у тебя будет самая прекрасная свадьба, – пообещала Ольга.

Она положила письмо на стол, а сама устроилась на диванчике у камина. На улице было промозгло, и хотя в доме хорошо топили, девушка чувствовала себя не очень здоровой. Она все время мерзла. Сейчас, запахнув на груди кашемировую шаль, княжна еще раз перечитала письмо. Брат рассказал ей, что ее жених тоже просил ускорить их свадьбу из-за нездоровья старого князя Курского, но Алексей отказал в этой просьбе. Еще месяц назад Ольга обиделась бы на брата, а сейчас была ему благодарна. Она еще не приняла для себя окончательного решения, и, самое главное, не хотела его принимать. Девушка очень боялась той правды о себе, которую должна была узнать в ближайшие дни. Неведение было лучше, оно, по крайней мере, оставляло надежду. А как она будет жить, если звезда надежды погаснет?

В коридоре послышались голоса, это Катя с Алексеем возвращались со званого вечера от Кочубеев. Ольга поднялась навстречу родным.

– Холи, ты не спишь? – удивилась Катя.

– Вас жду, – ответила Ольга, – пришло письмо от графини Софи, ее отец совсем плох, она торопит со свадьбой дочери.

– Конечно, мы все устроим как можно скорее и как можно лучше, – подтвердила княгиня, – но тогда и твою свадьбу нужно поторопить, иначе Сергей не сможет жениться из-за траура.

– Этот вопрос я уже закрыл вчера, – не согласился с ней муж, – я отказал в этой просьбе Курскому. Холи слишком молода, чтобы принимать такое важное решение наспех.Даже через два года ей будет только девятнадцать. Хороший возраст для замужества.

– Ты очень жесток, – вздохнула Катя, – ты не считаешься с чувствами людей.

– Не нужно, Катюша, – остановила невестку Ольга, – я приняла решение Алекса и согласна с ним. Давайте лучше обсудим свадьбу Натали, ведь она будет выходить замуж из нашего дома, из родных у нее остались только бабушка в Москве и барон Тальзит на юге. Оба далеко, но Натали хочет, чтобы они приехали.

– Я напишу старой графине Белозеровой и предложу свою помощь в организации торжества, – сказала Катя, – я думаю, она не откажется. А пока будем сами готовиться. Все, что захочет наша невеста, я сделаю.

С письмом к барону Тальзиту в руках в гостиную вошла Натали и присоединилась к разговору. Женщины так горячо начали обсуждать выбор церкви и наряд невесты, что князь Алексей счел за благо незаметно выбраться из комнаты и отправиться к себе в кабинет, справедливо рассудив, что так всем будет лучше. Через час он присоединился к жене в спальне, и та выдала ему уже готовое решение: свадьба состоится через месяц в Казанском соборе, прием после венчания от имени старой графини пройдет в доме Белозеровых, бал будет дан вечером в доме Черкасских.

– Ты, как всегда, все решила правильно, – согласился Алексей. – Ваш с Долли опыт в коммерции сделал из тебя великолепного организатора.

– Благодарю, – удивилась Катя, редко слышавшая от мужа похвалы, относящиеся к ее деловым проектам. Ей даже казалось, что Алекс ревнует ее к делу и к подругам.

– Не за что, – любезно сказал ее муж, – пока ты забываешь о делах, ложась в мою постель, я согласен делить тебя с Долли Ливен и Луизой.

– А еще с твоей сестрой Элен и Доротеей де Талейран-Перигор, – поправила Катя, – не нужно забывать и герцогиню Дино – она так успешно продвинула наш товар в Париже, что мы сейчас первые по продажам во Франции.

– А как насчет моего терпения? – уточнил Алексей, – что-то слишком много у тебя подруг.

– Зато муж – один, и он вне конкуренции, – улыбнулась Катя, – но, по-моему, ты это прекрасно знаешь.

– Давай проверим, – предложил князь, вынимая шпильки из каштановых волос жены.

Туго завитые локоны рассыпались по спине и плечам молодой женщины, Алексей взял с туалетного столика щетку и начал осторожно расчесывать длинные пряди. Он внимательно смотрел в глаза жены, отраженные в зеркале, и уловил тот момент, когда в них зажегся огонек страсти. Они оба любили этот сладкий момент предвкушения. Княгиня поднялась с маленькой банкетки и повернулась лицом к мужу.

– Я единственный, любимая? – ласково спросил князь.

– Да, – просто сказала Катя, – и я люблю тебя.

Она шагнула к мужу и, обняв его за шею, подняла лицо, ожидая поцелуя. Но он не спешил целовать ее, а, взяв лицо жены в ладони, долго смотрел, любуясь прекрасными чертами и огромными, очень светлыми глазами в черной раме густых ресниц.

– Счастье мое, – сказал Алексей и поцеловал эти глаза.

А когда он коснулся поцелуем губ Кати, произошло маленькое чудо: пришло ощущение, что они вновь стали одним целым, а их души соединились. Алексей сильнее прижал жену к себе, и к огромной нежности добавилась страсть. Горячая волна захлестнула обоих, муж подхватил Катю на руки и шагнул к постели. Небеса благословили их союз: они оба стали друг для друга единственными, а вместе были двумя половинками одного целого. И это было счастьем.

Холи проснулась от озноба. Все тело ломило, и мелкая противная дрожь, начинаясь где-то под ребрами, растекалась по телу.

«Простудилась, – подумала она, – как некстати. Императрица собиралась в Александро-Невскую Лавру, хотела взять меня и Натали».

Девушка свернулась калачиком, пытаясь согреться, но дрожь вновь сотрясла ее тело, а потом резкая боль скрутила живот. Ольга похолодела. Эти симптомы она знала очень хорошо. Это была вовсе не простуда, это восстановилась ее связь с луной. Девушка поднялась и, подойдя к камину, зажгла от огня свечу. Она повернулась к постели и увидела, что была права. На белой простыне ярко алело пятно крови.

«Ну, вот и все, – отрешенно подумала Ольга, – значит, доктор не ошибся… Я не смогу иметь детей». Если бы сейчас ей под ноги ударила молния или землетрясение разрушило бы дом, она не удивилась бы, а восприняла это как должное. Ведь рухнула ее жизнь, сгорела, превратилась в маленькую горку пепла – должен был рухнуть и сгореть окружающий мир… Но стены вокруг нее даже не шелохнулись, а в уютной темноте комнаты ярко пылал камин. Все было как всегда, и Ольга поняла, что мир не заметил ее беды. Жизни, как полноводной реке, не было никакого дела до крошечной лодочки, затонувшей в ее водах, ведь на волнах качалось огромное количество кораблей, ботов, шлюпок, дажегрубых деревянных плотов, чтобы река могла заметить чье-то крушение.

Ольга стянула с постели одеяло, закуталась в него и села на ковер около ярко горящего огня. Теплый, живой, он завораживал взгляд. Она начала следить за языками пламени и постепенно ее судорожно сжатые руки обмякли, а тело расслабилось. Княжна легла на пол, подложив под голову руку, отчаяние, сжигавшее душу черным пламенем, ушло, и странное спокойствие накрыло девушку, а в ее измученной голове мелькнула мысль:

«Спорить с судьбой – бесполезно, нужно принять то, что со мной случилось, нужно решить, как мне теперь жить».

Перед глазами Ольги встало Ратманово. Вот куда хотелось вернуться. Нужно уехать немедленно! Но тут же вспомнилось, что через месяц должна состояться свадьба Натали, и она не сможет бросить подругу, испортить той торжество. По крайней мере, до конца месяца ей придется остаться. А потом Ольга попросит об отставке, ссылаясь на то, что ей нужно поправить здоровье на юге. Сейчас многие увозят своих больных в Одессу, она тоже объявит, что едет в Одессу, а сама скроется в Ратманове. Старый дом поможет залечить раны и, может быть, лет через пять она уже сможет снова встретиться с бывшим женихом и даже посмотреть ему в глаза.