Мятежная дочь Рима

— Для человека, нога которого не ступала на берег Британии, ты чересчур категоричен, как мне кажется, — насмешливо бросила Валерия. — Может, тебе стоит остаться на «Лебеде»? А я передам своему жениху, что, по твоему мнению, Британия недостаточно хороша для тебя.

По правде сказать, Валерию терзали дурные предчувствия, и сейчас насмешкой она прикрывала пробудившуюся в ее душе тревогу. Она уже успела изрядно соскучиться по дому, хотя, как истая римлянка, ни за что не осмелилась бы сознаться в столь преступной слабости. Своего нареченного она почти не знала, их знакомство в Риме было весьма недолгим. Не успела она оглянуться, как отпраздновали помолвку, и он уехал, оставшись в ее памяти довольно добрым, но при этом ужасно огромным, невероятно спокойным и… и старым. В том, что касалось мужчин, Валерия оставалась совершенно невинной. Она понятия не имела о том, как вести дом или воспитывать детей. И вот теперь ей предстоит стать женой… матерью… почтенной матроной. Готова ли она к этому? Или нет?

— Ты должна быть послушна мужу, — сурово наставлял ее отец. — Послушание — это тот стержень, на котором держится Рим.

— Но разве я не должна в первую очередь любить его? А он — меня?

— Без уважения нет любви, — отрезал отец. — А уважения достоин лишь тот, кто выполняет свой долг.

Все это она уже слышала тысячу раз. Романтический вздор, которым обычно набита девичья головка, мало кого интересовал. Родители пеклись о достатке и карьере.

Валерия подняла глаза к небу — тучи набухли дождем. Как странно, подумала она, ведь сейчас начало апреля, везде вокруг зеленеет трава, а над головой — эти холодные облака! Интересно, бывает здесь когда-нибудь по-настоящему тепло? Зато когда наступит зима, ей впервые в жизни удастся увидеть снег, теперь она нисколько в этом не сомневалась. Валерия не меньше своей служанки горела желанием очутиться на берегу, к тому же причитания Клодия смертельно ей надоели. Она сама хотела решать за себя. Тут в глаза ей бросилось суденышко, показавшееся Валерии больше, наряднее, а главное, чище остальных.

— А давайте наймем для переправы вон тот! — предложила она. Ее слова словно пробудили в Клодии дремавшую энергию, и под вопли разочарования маленькая флотилия рассыпалась в разные стороны. Суденышко, на котором остановила выбор Валерия, пристало к «Лебедю», о плате договорились неожиданно быстро, и после небольшой суеты пожитки Валерии стали сносить в лодку. Ее приданое занимало целую повозку, за перевозку его было заплачено еще в Риме. Телохранитель Валерии, Кассий, помог ей спуститься в лодку с такой осторожностью, словно она была сделана из тончайшего стекла, потом с помощью веревки спустили Савию, а Клодий важно уселся на корме рядом с капитаном, причем вид у него был такой, словно он самолично намеревался вести судно к берегу. Прыгая на волнах, суденышко двинулось к причалу. Над головой, вытянувшись клином, тянулись на север стаи гусей. Заметив их, Савия тут же воспрянула духом.

— Смотрите! Христос посылает нам добрый знак!

— Ну, если так, стало быть, они отнесут весть о моем приезде моему будущему мужу.

Клодий презрительно фыркнул:

— Чушь! Они летят над головами у сотен людей, которые верят в самых разных богов!

— Нет. Они появились специально ради нашего приезда.

Их суденышко, ведомое опытной рукой, проворно лавировало среди бесчисленных лодчонок, всякий раз буквально в последний момент избегая столкновения, а воздух вокруг звенел от ругани и приветственных возгласов, сливавшихся в оглушительный гул. Пристань была до отказа забита судами, так что, казалось, между ними и мышь бы не протиснулась, но потом их суденышко неожиданно вильнуло в сторону и ловко юркнуло в небольшую щель, где среди массы осклизлых камней торчали железные кольца. Был брошен якорь, и их имущество вскоре очутилось на берегу. Савия суетливой рысцой сбежала на берег по доске, а вслед за ней неторопливой поступью сошел Кассий. Появление римлян было встречено оглушительными криками, да и неудивительно, ведь они прибыли на торговом судне, и толпы нищих и лоточников, почуявших запах денег, моментально окружили их со всех сторон.

— Желаете попробовать ягненка из самого Лондиниума, госпожа? Подкрепиться после долгого путешествия?

Валерия шарахнулась в сторону.

— Нет, благодарю вас.

— Украшения для милашки! — завопил у нее над ухом медник.

— У меня и своих хватает.

— Не желаете ли флягу, трибун? А вот кому дешевый постоялый двор? Поднести ваши вещи, госпожа? Нет, нет, лучше меня вам вряд ли найти!

Кассий, набычившись, первым двинулся вперед, могучей грудью раздвигая толпу, оставив Клодия препираться по поводу платы с капитаном судна, внезапно объявившим, что они, мол, недослышали, и потребовавшим вдвое больше денег за перевоз. Валерия с Савией, взявшись за руки, двинулись за бывшим гладиатором, сами толком не понимая, куда идут, пока бритты вокруг ожесточенно толкались и отпихивали друг друга локтями, чтобы вдоволь налюбоваться очаровательной девушкой, к тому же, судя по ее виду, принадлежавшей к высшей аристократии. Женщины восторженно ахали, мужчины затеяли потасовку, и густое облако, в котором смешались ароматы едкого пота, жирной рыбы и кислый запах дешевого вина, окутали их, точно одеялом. Валерия вдруг почувствовала, что у нее кружится голова.

— Сюда, госпожа! — Заскорузлые пальцы сомкнулись на ее запястье, и Валерия похолодела. Какой-то простолюдин, грубый, с гнилыми зубами, заступил ей дорогу.

— Нет, сюда! — Еще одна рука вцепилась в ее плащ, и Валерия почувствовала, что ее тащат куда-то в сторону.

— Отпустите меня! — Она рванулась. Капюшон упал ей на плечи, и через минуту из-за стоявшего в воздухе тумана волосы у нее стали влажными.

Из-под ног взрослых внезапно выкатился какой-то замурзанный малыш, и Валерия вскрикнула. Ее толкали со всех сторон, толпа напирала. Брошь, которой был заколот ее плащ, вдруг куда-то исчезла, и плащ распахнулся, дав мужчинам полную возможность полюбоваться ее фигуркой.

— Клодий!

Но ее добровольный телохранитель, сжатый со всех сторон напиравшей толпой, безнадежно отстал. Эти бритты просто смеются над ними! Какой-то верзила самого устрашающего вида, красное лицо которого было изуродовано оспой, откровенно ухмыльнулся ей в лицо.

— Желаешь в постель, красотка? — Омерзительно посмеиваясь, он двинулся к ней.

— Оставьте нас…

— Комнаты! — проорал сзади Клодий. — Кто знает, как пройти к Губернаторским воротам?

— Сначала покажи деньги! — крикнул кто-то в толпе. — Дашь монетку — покажу дорогу!

— Да, римляне, платите! Платите бедным бриттам!

Кассий, злобно ворча, отталкивал жадные руки. В ответ в воздухе просвистела брошенная кем-то капустная кочерыжка и угодила телохранителю по голове. Пальцы бывшего гладиатора сомкнулись на рукояти меча. Мимо уха его тут же пролетел огрызок яблока.

— Дай, дай монетку! Проявите жалость к бедным островитянам!

— Какая ужасная провинция! Что за нравы! — возмущенно пыхтел Клодий.

— Будьте милосердны к нищим и голодным! — Из толпы в них полетели новые огрызки.

— Это просто возмутительно!

И вдруг где-то неподалеку раздался крик боли.

Глава 6

Осада закончилась так же внезапно, как и началась. Пронзительный вопль, раздавшийся где-то позади озверевшей толпы, последовавший сразу вслед за каким-то свистящим звуком, заставил всех насторожиться, а после раздался громкий треск, будто сломалась палка — о-о! Потом еще один удар, за ним еще, и вот они уже посыпались градом, в котором чувствовался даже какой-то определенный ритм — было похоже, будто совсем рядом цепами молотят зерно. Толпа отхлынула в разные стороны, и сбившиеся в кучу путешественники увидели военный жезл, которым чья-то рука молотила по головам и плечам оборванцев.

— С дороги, с дороги, грязные свиньи! Убирайтесь прочь, я сказал!

Их спасителем оказался высокий, атлетического телосложения римлянин — судя по блестящим доспехам и увенчанному перьями шлему, офицер. Его могучие руки, на которых вздувшиеся жилы казались веревками, были сплошь испещрены шрамами. Широченными плечами и бочкообразной грудью он не уступал быку. Впрочем, неустрашимость, с которой он пришел им на помощь, и ярость, сверкавшая в его глазах, почему-то живо напомнили Валерии это благородное животное.