Антикиллер

Но он старался и охотно брал на себя рискованную роль «причины конфликта», требуя у посторонних парней сигарету или деньги и нарываясь на оплеуху, дающую повод для вмешательства дружков. К тому же он не помнил обид. Вот и сейчас он вприпрыжку догнал приятелей и, как ни в чем не бывало, сказал:

– А хорошо бы сейчас пива с тарашкой да картошечки!

– А водки с бабой не хочешь? – отозвался Башка, и Попугай опять сник. Дело в том, что он до сих пор оставался девственником, а поскольку

половая жизнь членов команды проходила на виду, этот факт был общеизвестным и, конечно, не укреплял репутацию.

Девчонки команды после процедуры посвящения вовсе не становились обшей собственностью и вольны были сами выбирать партнера или партнеров. Но практически получалось так, что они спали со всеми.

И психологические Механизмы женского сознания играли с Попугаем злую шутку. Защитные мотивы самооценки требовали отрицательного ответа на периодически возникающий у девчонки вопрос: «А не блядь ли я?» И Попугай – единственный, кому было отказано – помогал спасительный ответ получить.

Именно поэтому обходили его вниманием и Томка, и Танька, и совсем невзыскательная Ирка. Каждой из них надо было гордиться тем, что она кому-то не дала. И Попугай идеально подходил для этой роли.

На приеме девчонка права выбора не имела, Попугай пытался этим воспользоваться и договорился с Амбалом насчет Светки.

Дело происходило зимой, Светка долго раздевалась и Попугай путался в одежде, чертыхался сквозь зубы, поминутно оглядываясь на плотное полукольцо сотоварищей в расстегнутых пальто – в подвале было тепло, почти жарко. Ободранная кушетка стояла вплотную к исчерченной непристойными словами и рисунками стене и, хотя Попугай неоднократно видел происходящие на ней соития, никак не походила на ложе любви и не пробуждала никаких желаний. Как, впрочем, и сама Светка, сложившая на спальное место шапку, шарф, пальто, кофточку, – юбку, зеленые с начесом рейтузы, лифчик и трусы.

«Куда же она собирается ложиться?» – тоскливо подумал он, ощущая полное бессилие и неспособность к предстоящему испытанию.

– Чулки снимать? Они не мешают... – спросила Светка, и он понял, что вопрос обращен к нему и речь идет о допотопных коричневых чулках в резинку, пристегнутых перекрученными подвязками к высокому черному поясу.

А поскольку он не был готов к такому вопросу, то повернулся и спросил у стоящего впереди всех Амбала:

– Снимать чулки-то?

Амбал почему-то заржал и остальные загоготали в пятнадцать глоток, а он разозлился и, чтобы протянуть время, скомандовал:

– Конечно, снимай! Живо!

Смех сразу прекратился, Светка стащила чулки и сняла пояс, обнажив тонкие белые ноги и такой же белый живот с глубоким пупком и густым треугольником волос.

Наступила томительная пауза. Зрители затаили дыхание. Следовало переходить к главному, хотя он совершенно не представлял, как это сделать, тем более что кушетка была завалена Светкиными вещами. Шагнув вперед, он взял Светку за грудь, потом потрогал густые жесткие волосы.

Она тоже стеснялась и хотела, чтобы все быстрее закончилось, а потому, взглянув вниз, ойкнула и тонким голосом сообщила зрителям:

– У него совсем не стоит...

Подвал загрохотал. Попугай покрылся краской не то стыда, не то унижения, буркнул что-то типа:

– Я не буду, – и начал нашаривать свои цветастые трусы.

– Замена на поле, – спокойно сказал Амбал.

Взяв по-хозяйски Светку за руку, он подвел ее к кушетке, сбросил вещи на грязный цементный пол, ловко уложил девчонку и привычно взгромоздился сверху.

Попугай вместе с остальными досмотрел процедуру до конца. Но когда Амбал предложил ему вторую попытку, только молча покачал головой. Оттолкнув его, к кушетке подошел Ржавый....

Сейчас забытое чувство публичного фиаско ворохнулось вновь, но ненадолго.

– Если пожрать, то можно и бабу! – весело ответил Попугай Башке.

Трое пьяных, которых Рында отогнал от Нинкиного киоска, никогда не покупали там самогон вместо водки. Это была обычная приколка, чтобы, взяв на понт, выбить бесплатную бутылку. Неудача обозлила, и они двинулись дальше по ночному Тиходонску, выбирая улицы потемнее. Они не ставили определенной цели, хотя были готовы ограбить, изнасиловать, избить встретившуюся жертву. Вполне могли и убить. Это были шакалы, хотя называли друг друга человеческими именами и прозвищами.

На Соляном спуске они увидели подвыпившего парня и попытались его ограбить. Но парень оказался крепким и тертым, завязалась драка, шакалы ретировались ни с чем.

На набережной их высветили фары патрульного автомобиля, попытка убежать ни к чему не привела. На рубашке одного имелись следы крови, у двух других оказались сбитыми костяшки пальцев.

На вопросы шакалы отвечали невнятно, но суть была ясна: напали на неизвестного мужчину и били его. Этого оказалось достаточно для того, чтобы они были освидетельствованы, допрошены и задержаны по подозрению в нападении на подполковника госбезопасности Галенкова.

На «пятачке» шла обычная ночная жизнь. Некоторую нервозность вносила повышенная активность милиции: трижды подъезжали патрульные машины и угрюмые сержанты расспрашивали про подозрительных людей.

Рында значительно прохаживался вдоль ларьков, с удовольствием рассматривая новые кроссовки – подарок Самвела. Тот предложил и уколоться бесплатно, но Рында колеса глотал под настроение, а на иглу садиться не хотел.

Он выпил пять банок пива, съел три порции шаурмы. Угощали его от чистого сердца: ночь сгущалась, милицейские патрули наводили на мысль о тревожных событиях за пределами освещенного «пятачка», единственным защитником которого являлся доблестный Рында.

Несколько раз он пытался завести разговоры с Ниной, но ничего не получалось: и сам он не отличался особым красноречием, и девушка не была расположена к общению.

– Я здесь временно, – сказала она. – В проектной конторе сократили, а жить-то надо. Подруга пока сюда сосватала. Сейчас на курсы английского записалась, на компьютере учусь – чтобы на хорошую работу устроиться. Не нравится мне торговать... И вообще все это, – девушка обвела рукой «пятачок». – К тому же у меня жених есть, – она прямо взглянула Рынде в лицо.

Глаза у Нины были большие, серо-зеленого цвета.

«Красивая», – подумал он, отходя.

Нина не походила на девчонок команды. Рында трахал и Таньку, и Ирку, и Светку, только Томка выделывалась, вспоминая его конфуз при вступлении.

– Я уже на тебя отработала, – усмехаясь, повторяла она слова Амбала. Но если б он захотел, никуда бы не делась; Сколько раз лежала пьяная

– что хочешь, то и делай. Но особого интереса не было. Бляди – они бляди и есть.

А как можно трахать Нину, он просто не представлял.

Когда он подошел к киоску Ивана, тот открыл заднюю дверь и показал, как его девочки на топчане за занавеской обслуживают клиентов. Ничего особенного он там не увидел, но разгорелся, только опасения за свое здоровье заставили отклонить предложение Ивана попользоваться любой, на выбор, И от импортной резины отказался – порваться может самая козырная.

Хотелось выпить водки, трахнуть какую-нибудь приличную бабу и лечь спать. Вместо этого приходилось в который раз обходить ряды киосков. Рында присел в тени, прислонился к железному боку очередного ларька и закурил подаренный кем-то «Кэмел».

Город спал, на «пятачке» наступила тишина, только из киоска Ивана доносилось слабое повизгивание. Последний клиент недавно ушел, Значит, Иван развлекается сам. Покупателей не было. Надо бы построить специальную будку для охранника, чтобы в спокойное время немного вздремнуть...

Но Рында тут же пресек ленивые мыслишки. Небось не на заводе лямку тянет, не в порту мешки ворочает. Ему повезло – попал в бригаду!