Страница 4 из 59
— Но вы и ученый, если не ошибаюсь. Вы представляете, что значит «случайно попасть» в спутник, летящий с космической скоростью на высоте двух тысяч километров над поверхностью Земли. Какое оружие могло выполнить такую задачу?
— Этого я не знаю, но хотел бы узнать.
— Путем осмотра места, над которым произошла катастрофа?
— А почему бы и нет?
— Потому, что если всерьез придерживаться вашей официальной точки зрения, то «оружие», уничтожившее спутник, можно искать где угодно, в любой точке планеты или… даже за ее пределами, что гораздо вероятнее.
— Не совсем так, мистер Тумов, — снова блеснул зубами Пигастер, — не совсем так. Я уже имел удовольствие объяснить вам, что наш спутник — это целая летающая лаборатория. Там были сотни приборов, непрерывно передающих показания по радио. Анализ последних показаний приборов свидетельствует, что спутник получил удар по вертикали снизу. Удар был вызван не снарядом и не волной взрыва, а скорее каким-то мощным излучением, например потоком нейтронов.
— Какая ерунда! — вскричал Тумов — Мощный поток нейтронов, источником которого является Земля!
— Я сказал, например, потоком нейтронов, — ласково улыбнулся Пигастер. — Это могли быть не нейтроны, а какие-то другие частицы. Если удастся найти остатки спутника…
— Уцелевшие после падения с высоты двух тысяч километров?
— Конструкция спутника предусматривала и такую возможность. Отдельные контейнеры могли достигнуть поверхности Земли.
— Если бы удалось найти хоть один болт с вашего спутника, это было бы замечательно, — задумчиво сказал Тумов. — Тогда многое прояснилось бы. Боюсь только, что это невыполнимая задача. Легче найти иголку, сброшенную в джунгли с самолета.
— Все же попробуем найти, — снова заулыбался Пигастер. — И вдруг найдем не иголку, а что-нибудь более крупное! Это было бы еще замечательнее.
— Вы подразумеваете источник нейтронного излучения? — вмешался в разговор Озеров. Он задал вопрос по-французски, постеснявшись продемонстрировать перед американцем свое, как он сам считал, очень плохое английское произношение.
Пигастер и Тумов повернулись к сидящему позади них Озерову. В глазах американца блеснула настороженность. В вопросе ему почудилась ловушка. Впрочем, он быстро нашелся.
— Источник едва ли, — сказал он, также переходя на французский, — скорее какие-нибудь следы. Лучевая установка такой мощности — сложное сооружение. Следы в пустыне должны остаться. Если мне разрешат беспрепятственно передвигаться по всему району…
— Можете не сомневаться в этом, — вставил Тумов.
— Тогда что-нибудь найдем, — с поклоном закончил Пигастер.
— По-моему, надо искать не «следы», а сам источник излучения, — твердо сказал Озеров. — Я тоже склонен думать, что он там где-то существует. Озеров сделал длинную паузу.
Американец удивленно приподнял брови и, чуть прищурившись, ждал.
— Но это природный источник излучения, а не искусственный, — заключил Озеров.
— Ах вот что, — разочарованно усмехнулся Пигастер. — Интересно, очень интересно… Три головы, три точки зрения, — продолжал он по-английски, обращаясь к одному Тумову, и, помолчав, спросил совсем тихо: — Мистер Озеров, случайно, не писатель?
— Что вы, он геолог, — немного обиделся за приятеля Тумов. — Довольно известный геолог.
— Ах, этот Озеров, — снова изумился Пигастер. — Автор ядерной гипотезы Земли? О-о!.. Россия выдвинула в комиссию ведущих ученых. О-о, мне выпала большая честь… О-о-о! — Он умолк и потом добавил, как бы про себя: — Интересно, очень, очень интересно… О-кей.
Самолет уже шел на посадку. На горбатых, покрытых пятнами зелени склонах виднелись беспорядочно разбросанные желтые и белые домики. Это был город Кобдо — центр одного из западных аймаков
[1]
— Вы можете ехать немедленно, господа, — вежливо сказал за завтраком Зундуйн Очир — представитель монгольского Министерства иностранных дел.
Он встретил экспертов на аэродроме, проводил их в гостиницу и теперь сидел вместе с ними в маленьком застекленном павильоне ресторана.
Дымился горячий плов, приправленный яблоками, алычой и тонко нарезанными ломтиками моркови. Айран, монгольский сыр и густой крепкий чай дополняли несложное меню.
— Мне поручено сопровождать вас до Тонхила, — продолжал Очир. — Это в четырехстах километрах отсюда, у подножия Алтая. Там вы встретите нашего геолога Батсура с караваном машин, лошадей и верблюдов. Батсур — член комиссии экспертов. Он поедет с вами на Адж-Богдо. Мы хотим попробовать провести машины через перевал Тамч-Даба в Монгольском Алтае. Там проходил старый караванный путь в Китай, но им давно перестали пользоваться. Дорога заброшена…
Озеров с сомнением покачал головой.
— Едва ли машины пройдут через Тамч-Даба.
— Подразделение саперов уже ремонтирует дорогу на северном склоне Алтая, — объяснил Очир. — Они получили приказ обеспечить спуск вашего каравана в Барун-Хурай — обширную впадину, расположенную между Монгольским Алтаем и Джунгарской Гоби. Дальше все будет зависеть только от вас. Машины доставят экспедицию к подножию северного склона Адж-Богдо. Начнете работать. Через несколько дней прибудут лошади и верблюды, тогда сможете исследовать центральную часть Адж-Богдо. Работы рассчитаны на месяц. Если окажется необходимым, срок может быть продлен по желанию одного из экспертов.
Разговор велся по-русски. Мистер Пигастер неторопливо жевал плов, запивал чаем, равнодушно поглядывал в окно. Там по узкой мощеной улице караван навьюченных верблюдов осторожно пробирался мимо стоящих у подъездов легковых и грузовых машин.
Верблюды вытягивали длинные шеи и протяжно ревели; гортанно покрикивали смуглые погонщики, одетые в яркие халаты и высокие войлочные шапки. За плоскими желтыми крышами виднелись поросшие лесом склоны невысоких гор, а над ними яркое синее небо.
— Прошу извинения, господа, — обратился по-английски к Тумову Пигастер. — Когда и как мы можем двигаться дальше? Мы должны спешить. Очень спешить…
— Предлагают хоть сейчас, — сказал Тумов. — Но мне кажется, нам следует передохнуть и выехать завтра утром.
— На чем мы полетим? — прищурился Пигастер.
— А мы не полетим, — пояснил Тумов, наливая себе холодного айрана. — Мы поедем на грузовиках, потом на верблюдах, потом на лошадях и, в заключение, пойдем пешком.
— Вы, конечно, шутите.
— Даже в мыслях не имел…
— Тогда я протестую, господа, категорически протестую. Это перечеркивает все планы. Нужны самолеты, вертолеты, вездеходы. Да, господа, если у вас их нет, Америка может доставить все это через два — три дня.
— Я в отчаянии, мистер Пигастер, что вас так расстраивает способ передвижения, — вмешался по-английски Очир. — Я в отчаянии и от того, что ваши американские самолеты и вертолеты, которые, бесспорно, очень хороши, будут здесь в Гоби так же беспомощны, как и наши. Гостеприимство не позволяет нам идти на риск. Мы не можем позволить, чтобы хоть один волос упал с головы кого-либо из членов высокой комиссии.
Тумов чуть заметно подмигнул Озерову, поглядывая на лысину Пигастера.
— Там, на далеком юге, — продолжал Очир, — лежит пустыня, окружающая пустынные безлюдные горы. Там нет поселков, нет даже стойбищ, нет складов горючего, нет аэродромов. Постоянные ветра и бураны необычайно затрудняют посадку самолетов и делают невозможным использование вертолетов.
— Самолеты и вертолеты летают даже в Антарктике, — заметил Пигастер.
— Летают и здесь, когда нет иного выхода, — спокойно сказал Очир. — Конечно, можно было бы подыскать посадочную площадку и оборудовать ее для приема экспедиции. Но на это потребуются еще недели. И даже добравшись самолетом к подножию Адж-Богдо, все равно придется ждать там прибытия лошадей. А на машинах комиссия доберется за пять — шесть дней. В наших краях машина и лошадь надежнее самых новейших самолетов, господа.
1
Аймак — район