Страница 3 из 30
Сэр Персиваль Глайд знатен, богат, превосходно воспитан, у него прекрасная внешность, и все свои достоинства вместе с глубоким уважением и преданностью любящего человека он положил к ногам своей невесты Лоры Фэрли. Но все это видимость. От этого джентльмена всего можно ожидать, он способен на любую низость. «Он наиболее опасен и фальшив,— свидетельствует Мэриан Голкомб,— когда надевает личину любезности». Он злодей— вот его сущность. Его жертвы: Лора Фэрли, ставшая несчастной леди Глайд, и Анна Катерик, превращенная в «женщину в белом» и погубленная.
В одном ряду с графом Фоско и сэром Персивалем оказывается Фредерик Фэрли, эсквайр, владелец имения Лиммеридж в Кумберленде, где развертываются многие значительные события романа. Мистер Фэрли не знает о злодейском замысле Персиваля и Фоско, но он их невольный сообщник. Если бы не безразличие ко всему, что не касается его собственной персоны, его капризов, его увлечения коллекциями древних монет, гравюр, рисунков и акварелей, то сэр Персиваль и граф Фоско не должны были бы появиться в Лиммеридже и не действовали бы там столь бесцеремонно. Мистер Фэрли эгоист, лицемер и сноб. Великие романисты Диккенс и Теккерей представили незабываемые образцы лицемеров и снобов. Мистер Фэрли не повторяет их, он иидивидуальность на свой лад. Этот изнеженный, томно-нервический, капризный холостяк мнит себя инвалидом, неописуемо страдающим от каждого звука, всякого постороннего движения, любого усилия. Уже первая встреча Уолтера Хартрайта с мистером Фэрли позволяет ему свидетельствовать: «Нервы мистера Фэрли и его капризы— это одно и то же». Он же первый беглыми штрихами набрасывает портрет мистера Фэрли во весь его маленький рост с его маленькими, как у женщины, ножками, обутыми в туфельки из лаковой кожи под бронзу. Давая вынужденный ответ о прискорбном событии, происшедшем в его имении и при его участии, событии, искалечившем жизнь его племянницы Лоры, мистер Фэрли снимает с себя всякую вину.
При встрече с мистером Фэрли Уолтер Хартрайт не мог не отметить, что слуга у этого ценителя искусства— «лакей с головы до пят». Что мистер Фэрли не может терпеть детей, особенно деревенских, называет их отродьем и предается мечте «усовершенствовать их конструкцию» так, чтобы они превратились в херувимов итальянской школы живописи, чтобы «курчавые облака служили им удобной опорой для подбородков» и чтобы не было «ни грязных ног для беготни, ни крикливых глоток для воплей».
Обнажая внутреннюю сущность лицемера и сноба, Уилки Коллинз выполнял гражданскую обязанность писателя и сводил с ними личные счеты. Он проявлял незаурядную независимость и в своих суждениях о нравственном состоянии различных слоев английского общества, и в образе своего житейского поведения. Он не робел перед пугающим предупреждением: «А что скажет миссис Гранди?», перед этой старшей сестрой княгини Марьи Алексевны из «Горя от ума» Грибоедова, перед этим олицетворением безжизненной и унижающей моральной прописи.
Совокупному злу, представленному Коллинзом в точно и живо обрисованных лицах, противостоят два центральных лица романа— Уолтер Хартрайт и Мэриан Голкомб.Автор полностью на их стороне, он им доверяет, он им сочувствует, он их поддерживает и поощряет, он ими любуется, не навязчиво, без понукания и поучений ставит их в пример, показывает: вот что могут честные, искренние, совестливые, мужественные и самоотверженные мужчина и женщина в борьбе с подлостью, наглостью, лицемерием, ложью, обманом, эгоизмом, безразличием, безответственностью.
«Если когда-нибудь настанет время, когда преданность моего сердца и все силы мои смогут дать вам хоть минутное счастье или уберечь вас от минутного горя, вспомните о бедном учителе рисования…» Это слова-обещания Уолтера Хартрайта, обращенные им к Лоре, которую он чистым, неискушенным сердцем полюбил. И он сдержал свое обещание-клятву, рискуя в неравной борьбе собственной жизнью, и вышел из этой борьбы победителем, не рассчитывая на вознаграждение, громкие похвалы и аплодисменты.
Не допуская малейшего принижения и поругания задушевных чувств, с целомудренным нравственным устремлением ведет непримиримую борьбу с жестоким, коварным обманом Мэриан Голкомб, ведет борьбу самоотверженно, не мысля о личном интересе.
В персонажах, в манере их изображения, в отношении к ним автора сказываются духовные и особенно нравственные запросы самого Уилки Коллинза.
«Природа полна для меня нетленного очарования и неизъяснимой нежности!» Эти слова произносит Фоско. С гораздо более натуральным чувством их могли бы произнести Мэриан Голкомб и Уолтер Хартрайт, а тем более сам Уилки Коллинз. С детства он был близок к природе и к ее проникновенному живописному изображению. Живописные работы отца возбуждали его детское воображение, сохранились в его памяти, он писал о них в своей первой книге. Первые впечатления бытия, вдумчивое созерцание классических образцов живописи и явлений природы— английской и многих других стран, особенно, может быть, «мягких, трепетных английских сумерек»,— отразились в его книгах, в его написанных словами пейзажах.
Почти каждый, кто пишет о романе «Женщина в белом», не забывает упомянуть о содержащихся в нем пейзажных рисунках, изящных и тонких, проникнутых чаще всего лирическим настроением. Лаконичный рисунок, несколько четких, прозрачных штрихов создают эмоциональную тональность того или иного эпизода, отвечающую душевному состоянию персонажа и воздейству ющую на него.
«Когда наутро я проснулся и распахнул ставни, передо мной под ярким августовским солнцем радостно искрилось море и далекие берега Шотландии обрамляли горизонт голубой дымкой». Это впечатление Уолтера Хартрайта в первое утро его пребывания в Лиммеридже. Неожиданная перемена обстановки «после мрачных кирпично-каменных пейзажей Лондона» приподнимает его настроение, он чувствует себя обновленным.
«На небе вихрем клубились темные тучи, с моря дул пронзительный ветер. Берег был далеко, но гул прибоя отдавался унылым эхом в моих ушах, когда я пришел на кладбище. Оно выглядело еще пустыннее, чем обычно. Кругом не было ни души». Уолтер Хартрайт пришел на кладбище, к могиле миссис Фэрли, чтобы проверить возникшее у него подозрение. Этому эпизоду «с привидением» предшествует во многих отношениях примечательная сценка из школьной жизни. Школьник Джекоб Постлвейт стоит на позорной табуретке, он наказан: он заявил, что видел привидение. В этой сцене, рисующей школьный быт, заслуживает внимания метод обучения и воспитания, способ, которым вразумляют юные существа. Опровержение не терпит сомнений, оно категорично и однозначно: «Нет, быть не может и никогда не бывает». Самый действенный способ доказательства: выколачивание (в прямом смысле) дури и вколачивание здравых суждений. Эта, казалось бы, случайно возникшая картинка школьной жизни (см.: Первый период. Рассказ учителя рисования, раздел XI) дает дополнительный штрих к широкому полотну,на котором изображены многие фигуры в разных соотнесенных друг с другом планах, в том числе и «лакей с головы до пят», и живое привидение.
Из многочисленных романов Уилки Коллинза выделяются несколько: «Женщина в белом», «Без имени», «Лунный камень», «Муж и жена»; переводом на русский язык выделены два: «Женщина в белом» и «Лунный камень». Второй из этих романов вышел в 1868 году. Его не без оснований считают первым английским детективным романом, а действующего в нем сыщика Каффа одним из предшественников Шерлока Холмса.
В «Женщине в белом», как и в других произведениях сенсационной литературы, говоря словами Белинского, сказанными по другому поводу, «проглядывает мелодраматизм». Проглядывают, и это нетрудно заметить, преувеличенные драматические эффекты и натянутая чувствительность. Таков был этот жанр. Впрочем, у мелодрамы были, есть и сейчас свои почитатели.
Этот роман — увлекательное чтение. О других его достоинствах сказано выше.
М. Урнов
ПЕРВЫЙ ПЕРИОД