Перекресток

Да и потом, скажу тебе, как профессионал. В открытом столкновении нет сейчас у них шансов. Потому-то и не давят. Тут, если давить по-настоящему, то, во-первых, весьма реально, что проиграешь, а во-вторых, от страны ничего не останется. От их собственных богатств.

– В этом есть резон, – добавил молчаливый молодой человек с узким длинным, немного печальным, лицом. – Богатства-то у них здесь. Те, кто в основном вывозил, уже смылись и со своими богатствами сейчас за бугром.

– Послушай, Василич, – сказал Кондрат. – И поверь профессионалу!… Нет у тебя сейчас ничего, что могло бы заинтересовать не то, что президента, но и вообще более или менее серьезного человека. Разве наши посиделки из полудюжины болтунов, это сила?

– А наши связи?!!

– Какие связи!? Те, кто мог и хотел что-то делать, давно ушли. Так, перезваниваются изредка. А те, кто ничего не могут, на кой хрен они кому-нибудь нужны? Впрочем…

Кондрат заметался. До встречи оставалось четырнадцать минут. Ему придется чуть ли не бежать. А такую дивчину, что звонила, нельзя заставлять ждать. Как будет выглядеть старый солдат, если опоздает на свидание?

– Извините, дела, – бросил он недоуменным соратникам и пулей выскочил из комнаты.

Он, разумеется, не опоздал. Более того, метров за пятьдесят до места встречи, выровнял дыхание и прошел энергично, но без видимой спешки. Минута в минуту он был на месте.

– Вы точны, полковник, – послышался за спиной знакомый голос. Молодая женщина шагнула откуда-то сбоку и сзади. -Таня, – представилась она и протянула руку.

Кондрат по-гусарски поцеловал ее. Землячка, подумал он. С Кубани, Нижнего Дона, Приазовья, или Крыма. Из наших мест. Ведет себя прилично, но видимо все же оторва. Или была оторвой. Ну, наши девки все моторные. Еще те…

– Александр, – по молодому просто представился он. – Можно просто Саня.

Она приняла эту манеру.

– Александр, пройдем в кафе, а то тут так холодно…

– С удовольствием!

– С вами хочет встретиться один человек, – начала Таня, когда они уселись за столик.

– Какой?

Она не ответила сразу.

– Вы познакомились с ним в Белом доме в 1993 году при весьма веселых обстоятельствах. Хотя он говорил, что тогда было не до смеха, но вы его рассмешили.

«Иваныч, профессор, – пронеслось в мозгу. – Ну, жук! И как профессионально. Впрочем, многие жаждали бы вычислить, где он сейчас.»

– Я готов. Но…

– Не сочтите за блеф, но он приехал специально, чтобы встретиться с вами.

– Так он здесь?!!

– Почти рядом. Ну… по нашим меркам.

– А вы из Свароговых внуков?

Она засмеялась.

– Считайте, что да…

– А как мы встретимся?

– Приезжайте завтра четырнадцати часовой электричкой с Ленинградского вокзала на платформу, – и она назвала платформу. – Вас встретят.

Полковник посмотрел на нее. И вдруг сказал с грустью.

– Завидую Иванычу!…

Она неожиданно покраснела.

– Мы с вами еще встретимся? – спросил Кондрат.

– На банкете и балу по случаю победы, – вдруг засмеялась она.

– Первый танец мой. Так и скажи Иванычу, землячка.

– Саня, дружище, рад тебя видеть!

Они сидели с Интеллектуалом в низкой комнате старого дома на окраине почти пустой деревни, теснимой с одной стороны коттеджным строительством, а с другой прижимающейся к лесу.

– И я тебя…

– Помнишь, как мы ссали в темноте в туалете Белого дома, когда уже выключили электричество, а ты сказал, ничего, победим, Чубайс все вымоет?

– Знаешь, откровенно говоря, забыл. Вспомнил, когда ты мне это напомнил в нашу первую встречу через четыре года после этого.

– Да, память избирательна…

– Ладно, Иваныч, не тяни! Знаю, как ты последнее время гремишь и всех на уши ставишь. Чего хочешь?

– Саня, не я ставлю. – Он посерьезнел. – Это Боги. Можешь смеяться, но надо просто правильно верить.

– Если судить по результатам, то ты веришь правильно.

– Ты попал в точку. Но Боги только помогают. Делать надо самим. Я предлагаю тебе возглавить военную организацию Свароговых внуков.

– А что у вас других нет? Вон как лихо ментовки жжете.

– Знаешь, я за максимальное использование техсредств, но есть ситуации, когда требуется более точная работа. Другое дело, что иные твои коллеги до сих пор хотят пехотой воевать. Мы так не будем делать. Но, сам профессионал, знаешь лучше меня, чем сильнее стратегические средства, тем важнее спецоперации. Без них никуда не денешься.

– А вы готовы уже и войну начать?

– Холодную, Саня, холодную!… Но в холодной войне как раз и важны спецоперации.

– Слушай, а правда у вас есть бомба, или ты тогда блефовал? – Полковник был жив и любопытен, как мальчишка. – И вообще, вы всю эту бучу затеяли без одного профессионального военного?

– Только офицеры запаса. Кстати, неплохо готовили в СССР, да и ныне в России, офицеров запаса. Что бы ни говорили иные оппоненты.

– Твои бы комплименты услышать преподавателям военных кафедр.

– Знаешь, придет время, услышат. Я действительно глубоко уважаю и ценю их труд. Настоящий интеллектуал просто должен быть офицером запаса. Но вот бомбы у нас нет. Зато есть масса других очень сильных средств.

– А я, было, подумал, что есть, когда твой, этот, Иван Сидоров рявкнул в телекамеру. Знаешь, сам профессионал, академию окончил, знаю – быть не может! А как поглядел на твоего монстра, усомнился. Может, и вправду есть?

– Ваня отличный парень, отличный ученый, надежнейший человек. Пока есть такие как Ваня, Русь жива. Да и остальные не хуже. Познакомишься со временем, оценишь.

– Ну, вы даете!

– С тобой дадим похлещще. Так согласен?

– Да.

Так полковник, получивший псевдо «Батя», начал строить компактную профессиональную армию Свароговых внуков. Ее ядро составили бывшие знакомые Бати. Требований было только два. Во-первых, высокий профессионализм, во-вторых, убеждения, если не полностью соответствующие новой вере и новой стратегии возрождения, то хотя бы не противоречащие ей.

Последнее было не так-то просто. Не все, далеко не все, даже битые жизнью военные, могли понять, что новые принципы построения армии не только в интересах нации, но и в интересах самих военных.

Забегая вперед, скажем, что не так уж много сумел Кондрат собрать под свои знамена коллег. Что только еще раз подтверждало мнение Интеллектуала о том, что нынешняя армия не созрела для реформирования себя изнутри.

Но в распоряжении Бати были молодые грамотные офицеры запаса. И горстка понявших идеи Интеллектуала профессионалов высокого класса. Их было достаточно, чтобы создать боевое ядро. В конце концов, молодой Фидель Кастро во главе горстки дилетантов бил десятикратно превосходящих профессионалов. Да и современная история знает немало подобных примеров.

Ядро команды Бати первоначально составили три человека. Их интерес к политике, как и у большинства политизированных советских и российских офицеров, определялся здоровой реакцией на то, что в армии шутливо называют «мелочами нашего неустроенного быта». Однако иные «воины» терпят эти мелочи с покорностью баранов.

Другие просто бегут из такой армии, как волки за флажки. Такие, откровенно говоря, всегда нравились Интеллектуалу гораздо больше. Но просто сбежать и не провести после этого на досуге «разбор полетов» было, по его мнению, проявлением ограниченности. Той ограниченности, которая служит основанием для иной гражданской публики называть офицеров тупыми.

Но это явно несправедливо. Тупых везде хватает. Важно, чтобы тупыми были не все поголовно.

А «не тупые», сбежав из армии, задумывались над тем, почему произошло крушение их надежд и идеалов. Многие после этих размышлений пришли в политику. К сожалению, большинство из них попало под влияние явных провокаторов из числа так называемых «казенных патриотов».