Перекресток

Она грустно усмехнулась.

– Я не рассказываю ему сказки, я посылаю ему, вернее, своей старой бабке, у которой он живет, деньги на жизнь. Да и то немного…

– Тогда, почему же ты отказываешься от моего предложения?

– Я?… Отказываюсь?… – Она закатила глаза с намеренно утрированным профессиональным кокетством.

Потом рассмеялась с уже обычным выражением лица.

– Я согласна.

Суть предложения Интеллектуала состояла в следующем. На средства из резервного фонда Интеллектуала Татьяна покупает скромную однокомнатную квартиру в Москве. Кроме того, Интеллектуал дает ей деньги на жизнь на год вперед. Чтобы она не нуждалась в продолжении своих малопочтенных занятий.

Но профессор не обустраивал жизнь вульгарной содержанке. Квартира Тани должна была служить резервным убежищем для него лично, или для самых ближайших соратников на крайний случай. Так что, видеться они вообще были не должны.

Кроме того, от себя лично, как сказал Интеллектуал, он бы настоятельно советовал Тане попытаться продолжить учебу в Москве. Разумеется, на платном отделении.

– Это не реально, – сразу сказала она.

– Стоит хотя бы попытаться. Иначе ты с тоски сдохнешь, сидя целыми днями как сторожиха в своей конуре.

– Но прошло столько лет…

– Отделим мух от котлет. Начнем с формальностей. Академическая справка у тебя есть. Если она устарела, берешь такую же, но оформленную более поздним числом. У вас в Хохляндии за триста баксов можно любую бумажку получить! Сама говорила. И тогда на платное отделение тебя восстановят без проблем. Были бы деньги!

– Давай, пока не будем о деньгах. Но ты представляешь, как мне после шести лет на панели все вспоминать?

– Вспомнишь! Это будет тебе стимулом к жизни.

– Ладно, допустим… Но теперь посчитаем. Ты даешь мне, на все про все, шестьдесят пять тысяч. Квартира станет в пятьдесят. Учеба на платном отделении меда в Москве чуть ли не пять тысяч в год. Мне на год, как ты говоришь, останется десять тысяч. Мне же надо еще и бабке что-то посылать!

– А бедная студентка и не должна шиковать! Тем более, у тебя наверняка что-то припасено. Просто лень себя заставить.

– Боюсь я, Иваныч… А потом, что дальше?

– Не бойся… Дальше будет, как в сказке!

– Только пострашнее…

– Не для нас.

Вопрос с квартирой был решен за три недели. Вопрос с учебой был в процессе решения. Татьяна снова расцвела и выглядела, если и не моложе своих лет, то, хотя бы, не старше. Вернувшийся смысл жизни сделал свое дело. Она заметно похудела, подтянулась. Движения ее стали более стремительными. Иногда даже, наедине с собой, она начинала, делая что-то по дому, приплясывать и напевать про себя.

Пришла пора «прерывать контакты», как сказал Интеллектуал. Майским теплым вечером они сидели за столом на кухне ее более чем скромной новой квартиры в одном из самых малопрестижных районов Москвы.

Однако майский вечер способен сделать волшебным даже гнуснейший район юга огромного мегаполиса, окруженный промзонами. Они пили чай с дешевым печеньем. «Привыкаю к студенческому быту»,- шутила Татьяна.

– Ну, теперь до связи!

– Все-таки, ты совершенно необыкновенный мужик, Иваныч! Ты не боишься, что я тебя просто кину? И, когда ты прибежишь сюда, как затравленный волк, здесь или никого не будет, или будет мужик, который спустит тебя с лестницы.

– А сумеет? – усмехнулся Интеллектуал.

– Сумеет, – по-девчоночьи, с давно забытым выражением надула она губы. – Он будет тренером по кикбоксингу!

– Тогда придется уйти. И переть пехом, – Интеллектуал задумался на мгновение, – сто сорок шесть километров.

– А по дороге тебя поймают менты, чтобы ты не был такой подлой занудой!…

– Значит, такова воля Богов… Ну а если серьезно, в таком деле всегда есть риск. И я бы мог прочитать тебе здесь целую лекцию из теории принятия решений, как надо грамотно строить свое поведение в подобных ситуациях. Но, боюсь, этого не вынесет даже такая умница, как ты. А чисто на бытовом уровне, на уровне здравого смысла, подумай сама и пойми, что кинуть может любой контрагент на твоем месте. Молодой, старый, мужчина, женщина… И твоя кандидатура не хуже и не лучше другой в этом плане.

Так что, здесь надо или верить, или нет. А не считать варианты. В таких случаях варианты как раз не считаются. Это не эмоция, а результаты высокой теории.

Ее лицо дрогнуло, и она сказала чуть осипшим голосом.

– Хорошо, теория так теория… Тогда ты должен понимать, что меня шесть лет подряд драли каждый вечер в среднем по три раза. А если я, после того, как эйфория от всех этих перемен пройдет, снова захочу самца? Уже просто для себя? Ну, чего ты смотришь как мороженый судак! Иваныч, ну хоть иногда приходи…

– За что ты мне нравишься, Танюха, так это за смену режимов. То ты фея, то ты шлюха, то ты умница, то ты вдруг начинаешь думать передком. Но, все равно, ты – чудо! А приходить мне нельзя. Впрочем, довольно скоро, может быть даже еще до осени, мне придется воспользоваться твоим убежищем.

– А потом?

– А потом будет либо победа, либо конец… В последнем случае все это останется как память о глупом старом Иваныче, который умел дарить чудеса.

– Я не буду говорить, что буду тебя ждать. Это значит скорее накликивать на тебя беду. Я не хочу, чтобы ты пришел сюда, как травленый волк. Но если придешь, приму и спрячу. А потом… буду ждать. С победой!… А сейчас… – Она порывисто встала, скинув легкий халатик. Интеллектуал с восхищением смотрел на ее фигуру. На плоский впалый живот и широкие бедра, на длинные стройные ноги с высоким подъемом, на сильную гибкую талию и высокую грудь. У него даже голова слегка закружилась.

– Иди ко мне… – сказала она.

И он вплотную подошел к ней и стиснул в судорожных, страстных объятиях.

Глава 17.

Президент России, как обычно, начал день с часового плавания в бассейне. Потом легкая тренировка. Основная нагрузка будет вечером. Если…, если эти болваны опять не отвлекут на свои пустяки. Ну что им еще надо?… Оппозиции нет, все, что требует Запад, выплачивается до цента, самые непопулярные меры претворены в жизнь!… Цены на хлеб и молоко повышены втрое, цены на транспорт – вдвое, цены на жилье – в три с половиной раза. И ничего, никаких особых волнений!…

И это еще при целой серии неудач! То неурожайный год, то зима, такая, что все трубы полопались. Ну, допустим не все… Вот в этом моем личном бассейне не полопались же!? Просто надо тщательнее, дисциплинированнее, ответственнее!…

Да, хорошо бы успеть и на лошади проехаться сегодня!… Весной так хочется дать себе полную нагрузку. Но ведь еще и английским надо позаниматься… Он же современный политик мирового уровня! Но…, но все же придется почти неподготовленным идти на эту дурацкую незапланированную пресс-конференцию… Не могли без него!… На лошади сегодня все же не удастся. Жаль…

– Я не понимаю ваш вопрос! – раздраженно бросил президент в зал. – Вы что, сомневаетесь в волеизъявлении народа? Вы что, сомневаетесь в поддержке народом курса президента? Объясните тогда свою позицию!… – закончил он с легкой угрозой.

Нечесаный журналюга в обвисшем свитере, – «какие они все же неопрятные!…» – подумал президент, – не смутился.

– Мы не сомневаемся в поддержке народом курса президента. Мы сомневаемся, что народ не передохнет, платя такие деньги за жилье, и, при этом, не имея отопления и воды, как в этом году. Вопрос в том, что наши читатели хотели бы узнать, будет ли так и в следующем году. А курс президента народ, несомненно, поддерживает… Но вопрос был не об этом!…

– Какая наглость!… – задохнулся от возмущения президент. Так вульгарно и некорректно ставить вопрос!… Он что же думает, что мы хамить не умеем? Умеем!! Но не опустимся до этого! Хотя больше этот битник на его пресс-конференции допущен не будет.

– Я не сантехник, – с достоинством ответил президент. – С такими вопросами обращаются в ЖЭК, а не к президенту страны. Еще вопросы?