Страница 146 из 153
Олловейн яростно погнал скакуна. Мучила глухая пульсирующая боль в ноге. Он предоставил остальным нагонять бегущих. Его целью был приземистый воин, стоявший в бреши вала. Он прижимал к себе крохотную белую фигурку. Мастер меча выругался. У них Эмерелль! Значит, палисад пал и сыны человеческие побеждены. Они опоздали!
— Я требую беспрепятственного вывода войск! — кричал тролль срывающимся голосом. — Я Думгар, герцог Мордштейна! Король Бранбарт страшно отомстит за мою смерть. — Тролль поднял правую руку. В ней он держал длинный костяной нож. — И я перережу тиранше…
Стрела выбила оружие из руки Думгара. Тролльский герцог вскрикнул. Эмерелль бросилась вперед, пытаясь отползти подальше от чудовища.
Олловейн рванул поводья на себя и выскользнул из седла. Горячая волна боли окатила его, когда он коснулся своей раненой ноги. Хромая, он поспешил навстречу королеве. Думгар попытался схватить Эмерелль. Поймал ее за длинные волосы. В левой руке он держал дубинку.
Внезапно перед Мордштейном возник стройный воин. Альфадас вонзил меч в живот троллю. Затем развернулся, пригнулся и всадил ему кинжал в подколенную впадину.
Олловейн добрался до Эмерелль. Руки королевы были связаны за спиной. Рот ей заткнули кляпом, глаза завязали кожаной повязкой. Олловейн обнял ее.
— Ты в безопасности.
Князь троллей прижимал руки к животу. Из раны валились на снег внутренности. Альфадас остановился перед Думгаром.
— Тебе знакомо это оружие, убийца? Оно принадлежало ребенку. Им я разделаю твою печень, а потом скормлю ее своей собаке. А если ты родишься снова, то, клянусь, я найду тебя и убью еще раз.
— Ты наверняка эльфийский ярл, — выдавил из себя Думгар. — Ты опоздал! — Он затрясся от кашля. Рухнул на колени, по-прежнему держась за живот обеими руками. — У тебя красивая светловолосая баба, которую ты обрюхатил, не так ли? Мои охотники нашли ее в лесу прошлой ночью. И от ее гордости не осталось и следа.
Альфадас опустил кинжал и побледнел.
Тролль убрал руки от живота. Голубоватые внутренности из его толстого тела плюхнулись в снег.
— Было очень вкусно повстречаться с ней. — Думгар закашлялся. — Она перед тобой, — с трудом дыша, прохрипел он. — Она перед тобой!
И, закашлявшись, он упал лицом в снег.
К свету
Ульрик потер голые руки. Мерз он ужасно. Гундар ошибся. Их одежда не высохла. И костер погас. Они сидели в темноте уже целую вечность. Холод разбудил мальчика. Нельзя было засыпать! Но он так устал. Он проспал и не подложил дров в огонь. От ярости он готов был завыть. Но это ничего бы не дало. Ульрик переворошил пепел в надежде найти хоть крошечную искорку. Тщетно. Нельзя было засыпать!
Хальгарда не упрекала его. Она уже давно ничего не говорила. У нее стучали зубы. Руки были ледяными.
Если бы Кровь вернулась! Интересно, жива ли она? Ульрик вслушивался в темноту. Он молился о том, чтобы услышать тихий плеск волн. Но тишина стояла мертвая.
Мертвая тишина! Ульрику вспомнились слова Хальгарды. Они лежали в могиле. Йильвина не дышала. Тролль… Иногда Ульрику казалось, что он слышит, как тот шевелится. Этот парень хитер! Может быть, он лишь притворился мертвым? Или на какое-то время потерял сознание, а теперь только и ждет возможности напасть?
Тролли — хитрые, подлые, непонятные существа! Мальчику вспомнилось, как тролль с ожогами на животе схватил его в Хоннигсвальде и отнял кинжал. Негодяй даже не стал сражаться с ним по-настоящему. Кинжал просто отбросил в сторону. А потом тролль отнес его в место, где все кричали. Ульрик знал, что там делают! Он видел.
Там должны были убить и его.
Но потом пришел другой тролль с каменным молотом на поясе. И они стали разговаривать. Потом тролль с каменным молотом долго смотрел на Ульрика, а затем произнес что-то на своем хрюкающем языке. Конечно, Ульрик ничего не понял, но догадался, что может идти. Он быстро нашел Хальгарду. Он умел находить Хальгарду!
Она очень обрадовалась, когда он вернулся. Совсем как тогда, в городе, когда он спрыгнул с саней деда. Сказал Эреку, что пойдет назад, к Кальфу и маме. Солгал. Надо надеяться, что дед простит его.
Хальгарда потерялась, когда сани тронулись, как он и опасался. Но он быстро отыскал ее. Они даже смогли бы догнать последние сани, если бы стражники не закрыли так быстро ворота… Когда тролли пришли в Хоннигсвальд, они отвели его, Хальгарду и остальных на берег фьорда. А потом начали забирать мужчин и женщин. Ульрик помнил крики. Это было ужасно. Нельзя думать об этом! От таких мыслей до сих пор становилось страшно.
Он вглядывался в темноту.
Если бы он хоть что-то видел! Ульрик поднял руку и медленно поднес ее к лицу. Даже когда ладонь коснулась кончика носа, он не смог ничего разглядеть. Дома никогда не бывало так темно. Даже когда шерстяная занавеска его спальной ниши была задернута, всегда можно было увидеть хоть немного света. А сейчас было ощущение, словно у него вообще нет глаз. Возможно ли это? Может быть, тролль заколдовал его и оставил без глаз?
Ульрик ощупал лицо. Нет, глаза на месте.
— Ты тоже боишься? — спросила Хальгарда.
Мальчик с трудом разобрал то, что она говорила, — настолько слаб был ее голос.
— Нет! — решительно произнес он.
Он ведь ее герой! Он не имеет права испытывать страх. Он защитил ее от тролля. И вернулся в Хоннигсвальд, чтобы забрать ее. Если бы только не было так темно… Не бояться легче, когда видишь что-то вокруг.
— Интересно, там, снаружи, день?
— Не знаю. — Ульрик сам себе казался бесполезным. — Я посмотрю, как Йильвина. Может быть, я могу что-то сделать для нее.
Вообще-то ему даже не нужно было вставать, чтобы коснуться эльфийки. Но мужчины всегда что-то делают. Они не могут просто сидеть!
Коснувшись тела Йильвины, он испугался. Она была ледяной! Все время, пока они бежали, у нее были теплые руки, холод ничего не мог ей сделать. Наверное, у эльфов всегда так. Они просто не мерзнут. Ему тоже захотелось быть эльфом! Если сейчас она холодна… Ульрик судорожно сглотнул. Наверное, она мертва. Мальчика снова охватил страх. Здесь, в этой пещере, умирают! Это не место для живых.
— Как там она? — поинтересовалась Хальгарда.
Ульрик не мог сказать правду Она наверняка испугается еще больше, чем он. Ведь, в конце концов, она девочка.
— Она спит глубоко и крепко. Йильвина наверняка поправится.
— Ей было плохо…
— Йильвина — эльфийка. Их так просто не убьешь. Она…
Внезапно он не смог сдержать слез. Все было так ужасно. Никто никогда не найдет их в этой пещере!
Хальгарда подползла к нему. Ее рука мягко коснулась его волос.
— Сейчас совсем темно?
— Да, — сдавленно всхлипнул он.
— Может быть, нам пойти в воду? Там ведь, снаружи, был бурелом, ты сам сказал. Там, где я зацепилась волосами. Мы наверняка найдем сухое дерево. И пещеру, куда сможем забраться и развести огонь. У Йильвины где-то был кремень. Я слышала, как она высекала искры. Мы возьмем его. И еще ее нож.
— Я думаю, все эти вещи в ее охотничьей сумке.
Ульрик взволнованно стал шарить вокруг. Это хорошая идея! Здесь, в темноте, им не удастся разжечь огонь. Нужно видеть, что делаешь! Но снаружи… Точно получится.
Он нащупал сумку. Торопливо перерыл ее. Там нашлись небольшой кинжал, круглые деревянные коробочки, приятные и гладкие на ощупь, кожаные мешочки, какие-то травы, шуршавшие между пальцами. И наконец он нащупал кремень.
— Я нашел, — гордо заявил он.
— Тогда идем к воде. Только ты держи меня за руку. Я боюсь потеряться.
— Я поищу пояс, — поспешно произнес мальчик. — Я застегну его на себе. Руки нужны мне для того, чтобы плыть, и для того, чтобы вытащить нас из ледяной дыры. А с поясом тоже получится!
Мысль о том, что они выйдут на свет, почти заставила его забыть о холоде. Глупо только, что эта идея пришла в голову Хальгарде. Он тоже мог бы додуматься. И наверняка додумался бы, если бы немного постарался!