Резервист

– Помогите, насилуют!!! На пом… – Первый попытался было зажать ей рот, но отдернул руку и выругался. На ладони у него остались кровавые следы от укуса.

– Ах ты, дрянь! Сука!!! – Эта мразь ударила Элис кулаком по лицу.

Второй парень встал и, играя ножом-бабочкой, пошел ко мне.

– Ну что, толстый, решил в героя поиграть? Щас я тя покоцаю на ленточки.

Ну почему моя внешность этим идиотам никогда не внушает почтения? Вроде здоровый, тяжелый, а они вечно лезут?

– Я не толстый, я милый. – В моей правой руке повисла полуметровая цепочка с ключами от старого дома, граммов семьдесят – восемьдесят. Цепь стальная, а ключи – старинные. Полковнику я дедов комплект отдал. Цепочку когда-то собрал из выпрямленных гроверных шайб, а ключей на ней кроме домашних, еще от замков на работе и от оружейного сейфа висело пять штук.

К тому же из моих ключей неплохой кистень получается. Я крутанул ими перед собой, превратив связку на цепочке в прозрачный круг, и пошел вокруг лежащей до сих пор Элис навстречу этим уродам. Убью на фиг, давно я не испытывал такой ярости.

– Всем стоять, не двигаться!!! Стреляем без предупреждения!!! – звонкий девичий голос, раздавшийся сзади, стеганул по нервам.

Урод с ножом замер, медленно протянул руку вбок и бросил нож. Я остановил кистень, ключи повисли на цепочке. Медленно поднял руки вверх и повернулся. Сзади стояли две незнакомые девушки в форме Ордена, обе держали в руках пистолеты. К нам бежали люди.

Элис сидела и плакала, одной рукой пыталась подтянуть брюки, а другой растирала по лицу слезы и кровь, сочащуюся из разбитой губы.

Потом мне заломили руки за спину, надели пластиковые наручники и куда-то отвели. В другую от этих уродов сторону. Элис тоже подняли и, поддерживая с двух сторон, повели куда-то две девушки в форме. А урода, которого я лягнул, понесли на носилках.

Я сидел на табурете перед столом, щурил глаза от направленного мне в лицо света лампы и уже в пятый раз повторял свой рассказ недовольному служащему непонятного чина и звания, но тут дверь открылась, и вошла высокая худощавая женщина лет сорока.

Допрашивавший меня тип моментально встал чуть ли не по стойке «смирно».

– Разрежьте наручники этому молодому человеку, – раздался резкий командный голос. Говорила женщина немного с акцентом, что здесь совсем не было странным.

Я встал с табурета, растирая затекшие руки. Сколько я здесь просидел? Часа два-три? Часы с руки сразу сняли, ремень вытащили из джинсов, да и вообще вычистили все мои карманы. Вон содержимое, разложенное на кучки, лежит на столе.

– Произошел очень неприятный инцидент. К сожалению, такое иногда бывает, не зря все наши сотрудники во время службы носят оружие. Но инцидент уже улажен, вы можете быть свободны.

Я подошел к столу, забрал ремень, документы и деньги, положил в карман ключи.

– Извините, а для чего вам эти ключи? Ведь вы никогда не сможете ими воспользоваться? – поинтересовалась дама.

– На память. – Я пересчитал деньги. Вроде все. Повернулся к ней.

– С девушкой все в порядке? – Если честно, меня это волновало больше всего.

– Да, не переживайте, небольшой ушиб и стресс. Гораздо хуже сейчас тому, кого вы так ловко приложили. Три ребра сломаны, повреждения серьезные. Как он дорогу до Порто-Франко перенесет, неясно.

– Извините, а вы что их – отпускаете? – Я ошеломленно уставился на женщину.

– Не выпускаем, а выставляем. К сожалению, это место не просматривается камерами внешнего наблюдения. Поэтому у нас были ваши слова против их слов. А девушка находилась в глубоком шоке. По их словам, они наткнулись на вас, когда вы пытались заняться любовью, и вы настолько рассвирепели от того, что они мешали, что полезли в драку, а девушка вас просто выгораживает. Но после посещения зубного врача вряд ли у вас так гуляли гормоны, что вы полезли на свою девушку прямо в кустах, хотя у вас два номера в отеле. Завтра с утра в восемь часов преступников выведут за ворота базы. Скоро стемнеет, а на ночь мы никого не выгоняем. Идите, вы свободны. Помните, у вас еще почти двое суток, которые вы можете провести здесь.

Выйдя на солнечную улицу, я зажмурился. И где же все? Почему никто не встречает освобожденного героя? Я пошел в отель.

Войдя в бар, первым делом направился к Араму, который довольно заулыбался мне из-за стойки.

– Вах, молодец! Какой молодец! Так и надо, умница! – Арам вышел и обнял меня. Похлопал по спине мягкой, но тяжелой ладонью.

– Арам, а где Элис? Что с ней?

– Спит она у себя в номере сейчас. Ее девушки из медблока привели и уложили. Перенервничала, бедняжка. А этих гопников я из отеля выставил. Пусть у себя в машине ночуют. Хоть они и отбрехались, но очень жаль, что мы сейчас не в Техасе. Там за такое оскорбление белой женщины пристрелят на месте.

– А как они отбрехались? Разве такое возможно?

Жаль, не дали мне их додавить. Я ведь только с виду добрый и пушистый. Кулаками махать умею, и не только ими.

– Хорошо очень у них язык подвешен, сразу видно нашу зоновскую закалку. В общем, наши парни из патруля навешали им очень здорово, живого места не оставили, типа сопротивлялись властям, а завтра этих мерзавцев за ворота выгонят. Они же гопота, Володя. Я таких насквозь вижу. Даже машину они явно у кого-то украли. Вот у тебя «Егерь», и он тебе подходит. У Элис RAV 4, и он ей тоже подходит. А у этих гопников «Ленд-Крузер Прадо». А он им не подходит совершенно.

Но вот и эти парни, черт бы их побрал, за вещами пришли. В зале повисла недобрая тишина. Люди в форме положили руки на рукояти пистолетов.

Те двое, до которых я не успел добраться, зашли в бар. Рожи здорово поправлены, у одного правый глаз хорошо так заплыл, у другого левый.

Парни подошли к сваленным кучкой возле двери вещам, разобрали сумки. Тот, у которого заплыл левый глаз, повернулся ко мне, оскалился и сказал:

– Ничего, толстый, мы тебя все равно грохнем. И суку твою.

Арам положил мне руку на плечо, прервав начатое было движение.

Парни вышли, люди расслабились, снова начались разговоры.

– Вова, как хорошо, что тебя выпустили!

Мне на шею прямо с лестницы бросился рыжий вихрь и повис на шее. Я сумел выкристаллизоваться из этого вихря, поднял Элис на руки и поцеловал в губы под ободрительный свист и крики зала. Американцев на базе было достаточно, вот они и свистели.

– Вова, ты чего? Больно же, у меня губа разбита. Отпусти немедленно! – Элис отчаянно покраснела, так, как могут краснеть только рыженькие девушки.

Я бережно поставил ее на землю.

– Извини, пожалуйста, я не подумал, – поглядев на лицо девушки, увидел заклеенную пластырем телесного цвета рассеченную губу.

– Знаешь, я слышала, как меня назвали твоей э-э-э…

– Девушкой? – поспешил на помощь с подсказкой.

– Да. Так вот, я подумаю над этим вариантом, хорошо? Только не торопи меня. – Элис улыбнулась.

– Я и не пытаюсь, только надеюсь на это. Как насчет кофе с пирожными?

Я предложил девушке локоть, она оперлась на него, и мы чинно отправились в дальний угол, где недавно освободился стол.

Усадив Элис, я сходил к стойке, взял у Арама два фужера «вишневки», пару чашек кофе, четыре пирожных безе, которые, как успел заметить армянин, очень понравились девушке.

Только приступили к легкому ужину, как к нам подошли Елена с Джеком.

– Ребята, приятного аппетита, но поговорить нужно. Вы не против? – спросила Елена, а Джек кивнул.

– Садитесь. – Я, как воспитанный человек, встал и подождал, пока Елена усядется на отодвинутый Джеком стул. Потом уселся сам.

К нам подошел Арам, привез на тележке еще пирожных, фужер для Елены, бутылку «вишневки» и кофе для Елены и Джека.

– Ребята, Джедидайя говорил, что вам угрожали эти уроды? Уже после того, как Арам их выставил? Так вот, вам надо поскорее выехать, до них.

– Лена, а это почему? – удивилась Элис.

– Ты понимаешь, Элис, эти уроды – бедные. Они обменяли всего сто восемьдесят тысяч рублей. Им досталось чуть больше полутора тысяч экю на всех, а после этой выходки им не светит по штуке на нос от Ордена. Но они до этого купили в арсенале три винтовки. Две мосинки и один «гаранд». Снайперские винтовки. Дешевые, старые, но стреляют. Я как раз нашла в куче трехлинеек две снайперки и выставила их на продажу, и из «Америки» один М1Д «Гаранд» пришел. Так они их выкупили и были довольны. Вы понимаете, что вас по дороге подловить могут? Наши их просто выставят, и адью! Никто за ними следить не будет. Так, пинка дадут на прощанье, и все. – Ленка в волнении навалилась грудью на стол.