Следы динозавра

— Ну, мангольцы-то так-сяк: к домам наверно двинулись, — рассуждал он по дороге. — А вот профессор-то наш где? И товарищ Френкель с товарищем Свистуновым? Не засыпались ли они куда ни-то.

Целые сутки блуждал Антипыч по бесконечным теснинам лесса; посчастливилось ему набрести на покинутую пещеру, в которой он нашел связку сушеной рыбы. Большинство других таких же пещер были населены грязными и оборванными детьми и стариками. При приближении Антипыча они или разбегались, или безмолвно ложились на землю, покрыв себя тряпьем. Добиться от них Антипычу ничего не удалось. В пустой пещере Антипыч поужинал рыбой, поспал, и утром двинулся в дорогу. К полудню добрел он до маковых плантаций и, завидев усадьбу, пошел к ней. Внезапно ворота усадьбы распахнулись перед самым его носом, и из ворот чуть не кубарем вылетел товарищ Френкель. Два здоровенных белых человека, ухмыляясь, захлопывали массивные створы ворот.

— А-а-а-а, вы-так? — крикнул Френкель, вставая и отряхиваясь от желтой пыли. — Черти английские! Сволочи!

— Болль-ше-вик! Девиль! (Дьявол), — послышалось из-за ворот.

— Чегой-то они вас, товарищ Френкель, — заботливо спросил Антипыч, помогая обчиститься.

— Да, как же, Антипыч, друг?! — возбужденно кричал Френкель, принимая присутствие Антипыча, как совершенно понятное и естественное явление. — Я пришел подмоги просить, — Васька Свистунов пропал, понимаешь, — а они… прямо по шее. Империалисты паршивые! Джонбули окаянные! И еще профессор этот: — "Я нитшего не знай, я нитшего не понимай"… У-у-у, динозавр ископаемый… Жалко ему хунхузня яйцо в глотку не заколотила! Тоже. Па-ле-онто-ло-гия! Тьфу! Извошник! Красиви дженшин! Дерьмо синее!

— Да куда ж товарищ Свистунов-то делся? — недоуменно спросил Антипыч.

— А! — досадливо махнул рукой Френкель. — Нас по приказу мистера его величества, вот этого самого плантатора, заперли в китайскую деревню. Ночью налетела банда, я насилу ноги унес, а Васька пропал. Так-таки, понимаешь, пропал без остатка. Я подмоги просил, а они… У, сволочь, — погрозил кулаком Френкель. — Ну, погодите, динозавры империалистские…

Шедший мимо рабочий-китаец в громадной шляпе остановился, глядя, как Френкель размахивает руками.

— Я сейчас ходю спрошу, — сказал Антипыч. И заговорил по-китайски. Китаец ответил, что он только что был в разгромленной деревне, и от жителей узнал, что "белые собаки" увезли с собой русского. Кроме того, китаец указал дорогу в расположенный недалеко город, где есть войска народной армии. Френкель и Антипыч двинулись по указанному направлению.

По дороге поражало совершенно исключительное изобилие нищих. Уже одно их количество указывало, что путники находятся в совершенно разоренной стране. Нищие — старики, старухи, дети, а иногда и взрослые мужчины жалобно тянули руки с просьбой а помощи. У самых ворот города сидело множество оборванных людей. Они тянули жалобную песню, — Антипыч перевел ее слова:

20. В плену у самого себя

Люди в громадных тростниковых шляпах, белых рубахах и портах, но с ружьями, преградили дорогу в начале улицы. Антипыч объяснил Френкелю, что они требуют пропусков.

— Какие там, к черту, пропуска! — закипятился Френкель.

— Мне нужно ближайшего генерала народной армии, и ведите меня к нему. Китайцы повели обоих путников, окружив их со всех сторон и держа ружья наготове. Улочки города кишели людьми, — в большинстве оборванными и истощенными. Животных не было видно.

— Все подъели, — сказал Антипыч. — Все одно, как мы в девятнадцатом годе… Они, сказывают, и раньше-то кошек, собак и даже мышов жрали, а теперь и подавно.

Кое-где попадались дома европейского типа, но большинство было сложено на живую нитку из бамбука, хвороста и навоза.

У длинного ряда строений с причудливыми китайскими крышами оборванные солдаты остановились и объявили, что здесь — штаб генерала. Френкеля и Антипыча провели в караулку. В караулке было душно и загажено. Несколько солдат лежали прямо на полу, подложив под себя ружья. Идол с отбитым носом, но довольно внушительных размеров высился в углу. — Кумирня раньше была, — пояснил Антипыч. — Ээх, жизня… Ни тебе покурить, ни тебе что… Ждать пришлось неимоверно долго. Сильно сосало под ложечкой — хотелось есть. Френкель принимался несколько раз ругаться, выходил из себя, но стража никак на это не отзывалась. Только раз один из лежавших солдат вытянул из-под себя ружье, нацелился на Френкеля и сказал несколько китайских слов. — Это он ругается, — перевел Антипыч. — Спать не даете, товарищ Френкель…

В сумерках в караулку явился офицер с переводчиком. Он долго допрашивал Френкеля — с какой целью явился в штаб. Затем, с очень вежливыми поклонами скрылся. Прошло еще довольно много времени, — наконец, явилась целая толпа солдат, окружили Френкеля и Антипыча, повели по длиннейшим дорожкам и переходам, подобным кегельбану. Дорожки шли среди ряда кумирен и домиков. В какой-то темной клетушке одного из этих домиков Френкеля и Антипыча оставили одних и приказали ждать.

— Опять ждать, — возмутился Френкель. — А в это время там, может Ваську, эхх…

— Боится ихний генерал, — таинственно сказал Антипыч. — Несколько раз убить хотели. Они между собой толковали, у них на этот счет просто…

Наконец, явился давешний офицер, и после ряда поклонов и извинений повел обоих внутрь сравнительно большого дома.

Сумрак и странный спертый запах полновластно владели небольшой, заставленной ширмами комнатой. Приглядевшись, Френкель увидел слабый свет и контуры человеческой головы в отверстии одной из ширм. Френкель двинулся было к этой ширме.

— Мьнога-мьнога — на мести стояла!! — сдавленным голосом, но повелительно произнес откуда-то из угла переводчик. — Цзяня-генелала сама говолила!..

Голова в ширме зашевелилась, и медленный, но важный голос спросил что-то по китайски.

— Спрашивает: что тебе, дескать нужно? — шепнул Антипыч.

— Товарищи, русского комсомольца захватили в плен русские бандиты, — сказал Френкель. — Я прошу дать мне помощь, чтобы выручить его.

Голова скрылась за ширмами.

— Цзяня-генелала сказала: уходи!! — заявил переводчик. И Френкеля с Антипычем увели в ту же самую клетушку. Сейчас же принесли туда по кружке чаю. Чай был ароматен, но крепок и без сахару. Френкель и Антипыч с жадностью набросились на него. Вслед за чаем явилось какое-то теплое варево в котелке.

— Похлебки дали, — с радостью сказал Антипыч. — Вот-ма, а чем же кушать-то?

Но взял котелок, налил в кружки из-под чая. С жадностью набросились голодные путники на пищу.

— Хрустит чегой-то в ней, вроде хрящи какие, — вопросительно сказал Антипыч. И, поднеся поближе к свету, воскликнул:

— Да ведь это, мать ее, кузнецы! Товарищ Френкель, — провалиться, кузнецы!