Страница 14 из 57
— А он нам нужен, сэр?
— М-м-м… временно. — Профессор повертел рукой. — Стритер охраняет Беспечного Джека. Он нужен нам, чтобы узнать о передвижениях Джека и устроить так, чтобы Дэниел оказался рядом с ним в удобный момент.
Спир кивнул и провел пальцем поперек горла.
— Вот именно. — Мориарти облизал губы. — И вот что еще, Берт. Мне нужно, чтобы ты отыскал Сэл Ходжес. Обижать не надо, угрожать тоже. Может быть, ее, как и Дэниела, взяли врасплох. Доставь ее ко мне, а уж я разберусь, что к чему.
— Я найду Сидни. — Ли Чоу, сидевший за столом с неподвижным лицом, посмотрел на Профессора. — Найду, — повторил он, словно клятву, и прозвучало это жутковато.
— Хорошо, Ли Чоу. — Мориарти снова перевел глаза на Спира. — Наверное, будет лучше, если с нашим китайским братом пойдет Эмбер, а?
Спир согласно кивнул, и Профессор, жестом отпустив Билли Уокера, заговорил, обращаясь ко всем собравшимся.
Говорил он громко, откинув голову, и каждое слово слетало с губ, словно высеченная кремнием искра.
— Я хочу, чтобы со всем этим разобрались как можно быстрее. Принимайтесь за дело с завтрашнего утра, потому что сейчас уже поздно. Тех из наших людей, кто склонился к Беспечному Джеку, нужно вернуть в наш стан. С теми, кто возвращаться не пожелает, как и с теми, кто представляет угрозу для семьи, разберитесь по своему усмотрению. Если кто-то заслуживает высшего наказания, сделайте так, чтобы кара постигла их по возможности публично. Мне не надо, чтобы кого-то калечили в пустынном уголке, чтобы тела находили в подвалах спустя два или три года, или в земле, когда их и узнать уже невозможно. Беспечного Джека должно уничтожить. Мне все равно, как вы это сделаете, но его нужно стереть с лица Земли. Его и всех тех, кого он собрал вокруг себя. Всю его семью. И вот что еще я вам скажу. У меня есть план, и он уже приведен в действие. Чайник, можно сказать, на плите, а когда засвистит, мы все окажемся там, где нас не достанет никто: ни Шерлок Холмс, ни инспектор Лестрейд, ни Энгус Маккреди Кроу, ни кто-либо еще, кто пожелает тягаться со мной. Когда все закончится, никому из нас уже не надо будет больше беспокоиться из-за костюмчика с широкой стрелой.[19] Нам не придется бояться ни Джека Кетча,[20] ни исправительных домов. Мы сможем жить вольно и богато, по собственному усмотрению, не страшась угроз и помех. У каждого из вас, парни, будет королевское разрешение.[21]
Речь эта сорвала шумные аплодисменты, за которыми последовал взволнованный, хотя и вполголоса, обмен мнениями.
— Ступайте же и готовьтесь взяться за работу, — закончил Мориарти и, словно вспомнив о чем-то, повернулся к китайцу. — Ли Чоу, друг мой. У меня для тебя небольшое поручение.
Узнав, что от него требуется, даже привычный ко всему китаец не смог остаться бесстрастным. Не будучи человеком религиозным, он все же испытал страх. Страх этот, зародившись где-то в низу живота, развернулся вдруг пружиной, так что Ли Чоу содрогнулся, а руки и ноги его на какое-то время онемели. Он знал, что выполнит распоряжение Мориарти, но полученный приказ ужаснул его так, как не ужасало еще ничто другое.
Мориарти не сомневался, что рассчитал все правильно. Зная болтливый нрав китайца, он был уверен, что тот уже в ближайшие часы расскажет о полученном задании соратникам по преторианской гвардии, и что сказанное им станет тем брошенным в пруд камнем, от которого разойдутся большие круги.
Ли Чоу вышел из дому с воровским ломиком в просторном кармане и набором отмычек (его «чаловнис», как он их называл[22]) и направился к ближайшей католической церкви, куда вломился без особого труда и где совершил отвратительное святотатство.
В приделе Богоматери он выкрал дароносицу со святыми дарами, которые носят больным и немощным, а также несчастным на пороге смерти, дабы они могли пройти ритуал соборования.
Далее путь Ли Чоу лежал в больницу Святого Георгия, что находится на Гайд-Парк-Корнер, и спросил сестру Гвендолин Смит, давнюю и проверенную сообщницу Профессора. Выслушав посланца, сестра кивнула, приказала подождать и, вернувшись через какое-то время, подала ему небольшую бутыль из темного стекла, теплую на ощупь и завернутую в тряпицу.
— Скажи, это самое лучшее. Ребенок родился два часа назад, и я взяла это из его пуповины.
Последним пунктом вечерней прогулки стал лучший из принадлежащих Мориарти борделей, известный как Дом Сэл Ходжес. Там китаец потребовал самую симпатичную из проституток, Бриджет Бриггз, в компании которой и вернулся к Профессору.
Передав боссу два доставленных предмета, Ли Чоу попытался незаметно скрыться. Более всего китаец хотел бы обрести крылья или способность переноситься моментально на большие расстояния, как герои тех сказок, что рассказывала ему когда-то мать. Но у Мориарти были другие планы, о чем он и уведомил своего подручного в выражениях, не оставивших последнему никакого выбора.
— Идем, Ли Чоу, ты должен все увидеть. Возьми свечу и ступай за мной. И ты тоже, Бриджет.
Вместе они спустились по лестнице сначала на первый этаж, а потом и дальше, в подвал. Там Мориарти открыл старую дверь, ведущую в длинное и узкое помещение, в дальнем конце которого стоял стол с пятью вырезанными на нем крестами: четырьмя по углам и одним в центре. Каменные стены были, судя по всему, недавно оштукатурены, но все еще отдавали сыростью. Промозглый холод пробирал до костей, впивался, как грызун, мелкими, острыми зубами и вгрызался все глубже и глубже. Ли Чоу начало трясти: ни происходящее уже, ни то, что Мориарти только намеревался сделать, ему сильно не нравилось. Некое шестое чувство подсказывало, что зло где-то рядом, что оно окружает Профессора. Китаец был крепким орешком, человеком без нервов, многое повидавшим и многое совершившим, но то, что делал сейчас Мориарти, ввергало его в ужас и вызывало, хотя он и не был христианином, непонятное душевное смятение.
Ему сказали зажечь свечи на столе. Чиркнув спичкой, несчастный китаец обнаружил, что свечи черные, а подсвечники бронзовые. На краю стола, между двумя свечами, стояло перевернутое распятие.
Обернувшись, Ли Чоу увидел, что Мориарти уже облачился в сутану, поверх которой натянул белую альбу, а на голову нахлобучил паллий. За ними последовали черная стола, коей Профессор обвязал шею, и манипула, надетая на левое запястье. Все это составляло облачение священника, готовящегося отслужить священную мессу. Однако вместо того, чтобы, как полагается, поцеловать столу и манипулу, Мориарти плюнул на них и, завершая церемонию, надел роскошную черную ризу, украшенную вышитым золотом изображением козы и пентаграммой.
Далее Профессор приказал проститутке раздеться.
— Ты скоро мне понадобишься, — бросил он. — Так что не отходи далеко, девочка. — Голос его прозвучал резко, словно удар хлыстом, и несчастная Бриджет взвыла от страха. Вообще-то, она была набожной католичкой и по утрам почти всегда ходила на службу.
Мориарти улыбнулся про себя. Он знал, что уже в ближайшие дни все, кто работает на него, узнают, что их хозяин заигрывает с дьяволом. И уж тогда страх и ужас охватят всю семью Мориарти.
Профессор направился к столу, служившему ему алтарем, с собой он нес серебряный потир и дискос, украденный много лет назад из какой-то деревенской церквушки.
Описывать творимое им зло, дорогой читатель, выше моих сил.
Глава 6
ДЕЦИМАЦИЯ
Лондон:
17 января 1900 года
После недолгих поисков Альберт Спир все-таки нашел своего бывшего телохранителя по имени Гарольд Джадж. Фамилия эта частенько вызывала у Профессора смех.[23]«Ну что, Спир, судья сегодня с тобой?» — шутливо спрашивал он. Или: «А что судья, черную шапочку с собой захватил?» Под черной шапочкой подразумевалась, конечно, та, которой судье полагалось покрывать голову при вынесении смертного приговора, завершавшегося словами: «И да помилует Господь душу твою». На что капеллан откликался звучным «аминь».
19
Костюмчик со стрелой — униформа заключенного.
20
Джек Кетч — прозвище виселицы, по имени знаменитого английского палача.
21
Королевское разрешение — документ, дающий разрешение на поставку товаров к королевскому двору.
22
Поскольку «чаровницы» эти могли околдовать любые двери, заставив их отвориться. — Примеч. автора.
23
Джадж (Judge) — судья (англ.).