Возвращение Мориарти

В течение следующей недели приближенные Мориарти приметили любопытную закономерность: каждый день, после полудня, Мориарти исчезал часа на три. Харкнесс, когда к нему подступили с вопросами, только нахмурился.

— Не мое дело, — проворчал он. — Вы меня знаете. Мне платят, чтобы я его возил и не трепался.

Они знали, нажимать бесполезно — Харкнесс слишком давно служил Профессору, чтобы поддаться соблазну после стольких лет.

Глава 13

ОГРАБЛЕНИЕ В ХЭРРОУ

Суббота, 21 апреля 1894 года

Медовый месяц получился не очень сладким — Пейджет занимался обычными делами, на Фанни же свалились новые обязанности. Да и вообще на беззаботного новобрачного Пейджет походил мало. Да, он исправно — и к взаимному удовольствию — исполнял супружеские обязанности, но в остальное время выглядел озабоченным, как будто постоянно думал о чем-то своем.

Не зная, что думать и как быть, Фанни поделилась своими тревогами с Бриджет, а та же рассказала обо всем Спиру, который объяснил, что Мориарти замышляет большое дело, и Фанни не о чем беспокоиться.

Спир уже ходил и даже начал понемногу работать руками, хотя покалеченные пальцы еще побаливали. В ночь после свадьбы они с Бриджет впервые сплясали постельную джигу. Тем не менее перемены в поведении Пейджета, его замкнутость и неразговорчивость, обеспокоили и Спира. Недолго думая, он обратился со своими сомнениями к Мориарти, который списал их на тяготы супружеской жизни и на том счел вопрос закрытым.

А между тем причины для беспокойства были, поскольку бурные события свадебной ночи глубоко огорчили Пейджета, обнаружившего вдруг, что счастье, обретенное им в браке с Фанни, плохо совмещается с его прошлой и нынешней жизнью. Кровавые события той ночи и ужасная расправа с Кейт Райт, учинить которую его заставил Мориарти, стала той самой последней — или, вернее предпоследней — каплей. Мысли о запланированном на субботнее утро ограблении в Хэрроу не вызывали теперь у Пейджета ничего, кроме отвращения.

Фургон, запряженный двумя добрыми лошадьми, был уже готов, расписанные для каждого участника роли отрепетированы. Согласно плану Пейджету предстояло выехать субботним утром в Хэрроу, пройти пешком до поместья Пиннеров, заглянуть в пивную и разнюхать общую обстановку.

К вечеру в Хэрроу должны были приехать Билл Фишер и один из братьев Джейкобс. Пейджету надлежало встретить их на станции и передать последние новости.

Прибытие остальных — Кларка, Гэя и второго Джейкобса — планировалось на вечер. Пейджету после встречи с Фишером разрешалось вернуться в Лаймхауз.

Мориарти рассчитывал, что команда справится с делом к двум часам ночи и возвратится в Лондон — на том же фургоне — не позднее половины четвертого утра.

Не будучи посвященной в детали, Фанни тем не менее чувствовала, что замышляется нечто серьезное, и когда Пейджет сказал, что его не будет всю субботу, попросила мужа взять ее с собой. Он напомнил ей об обязанностях домоправительницы, но Фанни стояла на своем, и Пейджет, не найдя иных убедительных контраргументов, отправился к Профессору.

— Вы знаете, мне не хочется там показываться, но, может быть, если я буду с женщиной, то не вызову особых подозрений. Как-никак в прошлый раз я выдавал себя за человека, ищущего работу в поместье, и ссылался на то, что жене неймётся уехать из города.

Мориарти, поднаторевший в искусстве обмана за несколько встреч, проведенных под руководством Доктора Ночь, который проявил себя весьма способным учителем и большим профессионалом, сразу понял, что присутствие Фанни отвлечет внимание от его разведчика. Взвесив «за» и «против», он дал свое согласие, но предупредил Пейджета, что ему не следует излишне откровенничать с женой.

Вот так и получилось, что субботним утром Фанни — в новой шляпке и новой накидке, которую сама же и пошила, — предстала в Хэрроу рука об руку с супругом в роли пары, надеющейся получить работу в Бичес-Холле.

Назвать Хэрроу полноправной «сельской местностью», наверное, нельзя, но в сравнении с привычным городским окружением, увиденное здесь показалось Фанни настоящими вольными просторами с зелеными лужками и рощицами, той самой природой, о которой она могла лишь мечтать в Лондоне.

В поезде Фанни вела себя, как восторженный ребенок, и Пейджету несколько раз пришлось напоминать жене о той роли, которую ей предстоит сыграть по прибытии к месту назначения.

День выдался чудесный, не очень теплый, но ясный, с чистым небом, вернувшим природную голубизну, как только они отъехали от промышленных зон, отравленных грязным, тяжелым дымом. Дальше была чудная, беззаботная прогулка через Хэрроу к имению Дадли Пиннера. Фанни легко скакала рядом, непринужденно щебеча, рассказывая о детских годах в Уорвикшире, называя прыгающих с ветки на ветку птах и ныряя время от времени в кусты — за привлекшим ее внимание цветком.

Солнце поднялось к зениту, когда они увидели вдалеке кучку домиков, лавку и пивную. В двадцать минут первого Пейджет открыл дверь «Синицы» и пропустил вперед Фанни.

Хозяин, Мейс, разговаривал с высоким, темноволосым мужчиной в твиде и крагах, по-видимому, охотником. Единственными другими посетителями была пожилая пара: мужчина с глиняной кружкой посасывал пиво; женщина, седоволосая, почтенного вида, сидела тихо, сложив на коленях руки.

— Ну и ну, — встрепенулся Мейс, — да ведь это тот самый парень, о котором, мистер Ривз, я вам рассказывал. Входите, входите. Джонс, верно?

Пейджет растерянно улыбнулся.

— Вы меня помните?

— У нас здесь гости бывают редко, так что свежие лица мы всегда запоминаем. Знакомьтесь — мистер Ривз, управляющий в поместье.

Мужчина в твиде дружелюбно кивнул. Пейджет заказал кружку пива — для себя и стаканчик портвейна — для Фанни.

— Мейс говорит, вы уже были у нас, спрашивали насчет работы. — Голос у Ривза был грубоватый, но не резкий, взгляд — оценивающий, как будто управляющий присматривался к скотине, которую собирался купить на забой.

— Моя жена, Фанни, — робко сказал Пейджет.

Мейс усмехнулся и кивнул. Ривз коротко улыбнулся.

— Значит, ищете работу, — повторил он.

— Ну да, — неуверенно протянул Пейджет. — Я сейчас работаю в доках, а Фан… ну, она много чего умеет. И в кухне, и по дому. По правде говоря, мы оба от тамошней жизни устали. Тяжело и грязно. Понимаете, Фан сама из деревни…

— Ну, у нас здесь не совсем деревня, но близко к тому, — сказал Ривз. — Да и работать приходится не меньше. В страду, бывает, в пять поднимаемся и до десяти в поле.

— Я знаю.

— Да и заработки не те, что в доках.

— Мы знаем, но есть ведь и преимущества, правда? — вставила Фанни.

Ривз рассмеялся.

— Есть, конечно. Коттедж, весной и летом овощи. Раньше было хуже, но после того как принц Уэльский взялся улучшать положение своих арендаторов в Норфолке, дела пошли на лад. Да и платят здесь побольше, чем в других графствах. Вы на двоих будете получать тридцать шиллингов или два фунта.

У Пейджета похолодело в груди. Он знал, что в Ист-Энде есть семьи, живущие на такие деньги, но хватит ли этого им с Фанни, если они станут работать в поместье?

— Ты парень вроде бы крепкий. — Ривз наклонился и похлопал Пейджета по упругому предплечью. — Подумай, работать придется много, и в доме, и около, а летом готовься помогать в поле. — А ты, — он повернулся к Фанни, — будешь чистить овощи да стирать. Пока ребенка нет, работа будет, а вот потом… Не знаю. А как вы думаете, мистер Берроуз? — Управляющий посмотрел на пожилого мужчину за столиком.

— Сильный, здоровый, молодой. — Берроуз вынул изо рта трубку. — Нам бы такой подошел. Вместо тех хлюпиков, что были раньше.

Миссис Берроуз улыбнулась.

— Подойди, дорогая, расскажи мне про себя. — Она похлопала по скамье, подзывая Фанни, и та, вопросительно взглянув на мужа, подошла к столику и присела рядом с миссис Берроуз, которая негромко спросила ее о чем-то.