Ночь без конца

От этого воспоминания Джоуди почему-то вся съежилась.

Что-то странное было связано с простынями.

В то время она была настолько расстроена и озабочена, что даже не заметила этой странности Суть была в том, что возникло ощущение, что где-то в доме мог притаиться чужой, убийца.

Когда отец отпер входную дверь и только шагнул в гостиную, в руке у него оказался «браунинг».

— Гости, — шепнул он тогда.

«Продолжение следует», — подумала в тот момент Джоуди.

А какое она почувствовала облегчение, когда решила, что все уже позади.

Тот выпуск новостей они услышали по автомобильному приемнику, когда ехали завтракать. Загадочный пожар в районе Голливуд-Хиллз в особняке некоего Томаса Бэкстера. В гараже обнаружено шесть обгоревших трупов. Единственная уцелевшая, нагая девочка-подросток со следами тяжких телесных повреждений и сексуального насилия, найдена во дворе недалеко от гаража с пулей в спине. Высказываются подозрения, что этот случай может быть связан с пожарами в жилых домах и исчезновением людей, случившимися в пятницу ночью на Авалон-Хиллз в Лос-Анджелесе.

После этого никто в машине больше не интересовался поиском самого яркого и живописного ресторана в Блайзе. Они остановились в «Бёргер-Кинге», и отец бросился к таксофону.

К столику он вернулся с удовлетворением на лице.

— Ник говорит, все кончено, ребята. На подробностях он не останавливался, но сказал, что, по всей видимости, погибшие в гараже… были именно теми, кто убил твоих родных, Энди. Можно ехать домой.

Но в доме кто-то уже побывал до них.

Кто-то завтракал в гостиной и оставил на журнальном столике грязную тарелку с чашкой и столовые приборы.

Присев, Шарон обследовала остатки трапезы.

— Думаю, день или два назад, — произнесла она. Но почему-то сделала это шепотом.

— Если здесь кто-нибудь есть, — также шепотом промолвил отец, — мы его найдем.

И начался поиск. С пистолетами в руках.

В ее спальню Шарон вошла первой. Она вошла с пистолетом на изготовку, а отец, Джоуди и Энди остались в коридоре.

Оттуда она вышла со свернутыми в комок простынями в руках. Выражение лица у нее было мрачное, может, немного брезгливое.

— Он здесь был, он ушел. Начинаем уборку, да?

Схожу брошу их в стиральную машинку. На них осталась его кровь.

— Он ложился в мою постель? — вырвалось у Джоуди.

— Ты знаешь, где стиральная машина? — спросил отец у Шарон.

— В гараже, верно?

— Верно.

И он остался стоять на месте — они все остались стоять, — пока Шарон относила простыни в гараж.

После ее возвращения обход дома продолжился и вскоре завершился.

Затем отец позвонил Нику Райену и сообщил о факте проникновения в дом.

Затем прибыли следователи. Обменявшись с ними несколькими фразами, отец уехал в участок, чтобы выяснить, что было у Ника на убийц.

Позднее, когда все следователи покинули их дом, Джоуди и Энди помогали Шарон наводить порядок. И снова первой в ее спальню вошла Шарон. И первое, что она сделала, — застелила кровать чистыми простынями.

«Что же случилось с моими простынями, черт возьми? Кровь — это вещественная улика. Почему это Шарон бросила простыни с уликами в стиральную машинку, а не оставила их на кровати для лаборантов? Разве что она подвинулась на чистоте. Но отец ее не остановил. Наверняка была причина. Иначе он ни за что на свете не допустил бы такого уничтожения улик».

Внезапно Джоуди поняла, почему они так сделали. Со стоном она перекатилась на бок и схватилась за живот.

Кровь на простынях ублюдок действительно мог оставить, как утверждала Шарон. Но это было не все. Не могло этим ограничиться. Он должен был оставить и другие пятна.

Джоуди скорчилась, внутри все жгло.

“Можно ли так забеременеть?

Не будь идиоткой.

Тем более что эти простыни чистые.

Но Шарон не сменила подстилку на матрасе. Что, если это прошло через простыню? Тогда это все еще было подо мной в подстилке.

Глупости, — успокаивала она себя. — Между мной и этим чистая простыня.

Если они думают, что я собираюсь спать на этой кровати после того, как этот дегенеративный мясник облил все вокруг спермой, пусть себе думают”, — возмутилась она.

Быстро передвинувшись к краю кровати, Джоуди опустила ноги на пол и встала.

Глава 42

Стащив верхнюю простыню с кровати, Джоуди скомкала ее и прижала к груди. Затем взяла подушку и прокралась на цыпочках к двери.

В коридоре было темно.

Джоуди медленно пошла. Босые ноги беззвучно ступали по ковру. Через несколько шагов стала видна дверь в спальню отца. Она была распахнута. Отец ушел к себе вскоре после нее и Энди, так что теперь, вероятно, уже спал.

Не страшно, если не спит и все слышит, подумала она. В конце концов, просто скажу, что решила перелечь на диван. Ведь он с самого начала это предложил.

Поравнявшись с открытой дверью, Джоуди услышала раскаты храпа.

Превосходно. Не надо ничего объяснять.

Но, крадучись мимо его спальни, Джоуди все же почему-то надеялась, что он проснется. Хотя она была рада избегнуть расспросов, в глубине души было неприятно, что отец спит. Словно куда-то ушел и бросил ее.

Теперь она была абсолютно уверена в том, что и Энди спит.

“Вроде как их и вовсе здесь нет.

Глупо, — возразила она сама себе. — Им и положено спать. Для чего тогда ночь? Не их вина, что я такая издерганная и у меня бессонница”.

Вскоре она добрела до гостиной и остановилась на пороге, изучая обстановку. Тусклый свет, просачивавшийся сквозь гардины — блеклая молочно-серая смесь уличного освещения со светом луны, — едва обозначал очертания кресел, тумбочек, дивана и журнального столика.

Все казалось черным.

Черным или почти черным.

“Что, если я подойду к дивану, а на нем кто-то лежит?

Прекрати, — приказала она себе. — На диване никого нет. Во всем доме нет никого, кроме меня, Энди и папы”.

— А насчет их я даже не совсем уверена, — прошептала Джоуди.

“Интересно, кто мог меня услышать, — неожиданно мелькнуло в голове. — Может, тот, кто растянулся на диване? Или тот, кто сидит в папином кресле?

Глупости, — упрекнула она себя. — Я ведь уже не маленькая девочка, чтобы нагонять на себя страху подобной чепухой. Никого здесь нет”.

Но, чтобы лишний раз убедиться, она перехватила повыше сверток и освободила правую руку. Затем шагнула к столу, протянула руку и включила лампу.

Яркий свет резанул по глазам.

Щурясь, она обошла всю комнату по кругу. Дважды.

«Видишь? Что я тебе говорила? Никого нет».

Когда она выключила лампу и зашла в проход между диваном и столиком, под босой ногой что-то хрустнуло. Что-то маленькое и хрупкое, вроде хлебной корки.

“Здесь он ел!

А я здесь собираюсь спать?

Не смогу. Никак. — И она отошла от дивана, наморщив нос. — Скверно, подумала она. И что теперь, обходить стороной все те места, куда ступала его нога? Только те, о которых я знаю наверняка”.

Безумие.

“Нет, не безумие! Он был грязным дегенератом и головорезом! Не говоря уже о том, что кончил на мою кровать. Кто знает, где еще он мог…

Интересно, и где же ты собираешься спать?”

Что-то остановило ее. Может, неожиданно громкий стук сердца?

“Успокойся наконец, — приказала она себе. — Это несправедливо! Он испортил все! Мою кровать Диван. Весь дом, черт побери! Никогда уже не будет как прежде. Никогда здесь не будет ни чисто, ни безопасно, ни… “

— Прекрати, — пробормотала она. Неприятно было слышать собственный голос в тишине, но она решила, что все равно будет с собой разговаривать. — О’кей? Просто успокойся. Все прекрасно. А сейчас подумай. Где можно лечь спать? Где его не было?

В машине.

«Нет, в машине я спать не буду, — решила она. — Должно быть еще какое-нибудь место. Ну же, где?»

Следы его присутствия были обнаружены лаборантами здесь, в гостиной, на кухне, в ванной комнате, в спальне отца, в ее собственной и даже в гараже.