Подвал

Джад слушал, как шелестят переворачиваемые страницы.

– Та-ак, – комментировала Донна. – Теперь, похоже, что она встречается с этим доктором каждый день. Она уже стала называть его по имени – просто Глен. Вот: «Четырнадцатое апреля. Мы с Гленом взяли корзину со съестным для пикника и отправились на вершину холма за нашим домом. Там, к моему великому удивлению и восторгу, он достал из своего докторского саквояжа бутылку замечательного бургундского. Мы чудесно провели вечер в компании друг друга, вкушая жареного цыпленка и запивая его бургундским. По мере того, как шло время, наша страсть росла. Мне было трудно сдерживать ее. Но все же, хотя он целовал меня с таким жаром, что захватывало дух, я не позволила ему дальнейших вольностей».

Донна перестала читать. Она посмотрела на Джада, улыбнулась и села рядом с ним на пол.

– Я позволяю тебе вольность поцеловать меня, – сказала она.

Он нежно обнял ее, и она прижалась к нему своими губами с такой силой, будто не видела его уже тысячу лет. Но когда он положил свою руку ей на грудь, Донна отодвинулась назад.

– Давай все же вернемся к записям – Лили, – улыбнулась она.

Джад смотрел, как Донна бережно перелистывает страницы, сосредоточенно пробегая по ним глазами. Она сидела с ним рядом, и их плечи соприкасались. Книга лежала у нее на приподнятых коленях. Вокруг мягких пушистых волос при свете лампы горел золотой ореол. Ее манящая близость и исходящий от нее нежный волнующий запах настолько возбудили Джада, что он перестал интересоваться дальнейшей судьбой Лили Торн.

– Она дальше не пишет конкретно, но я думаю, что на этом этапе их отношения уже вышли за стадию поцелуев, – заключила Донна. – Теперь она вообще пишет только о Глене.

– М-м-м-м. – Джад положил руку на ногу Донны и почувствовал тепло ее бедра сквозь тонкий вельвет узких брюк.

– Ага, вот! Кажется, нашла: «Второе мая. Вчера поздно вечером, когда дети уже уснули, я вышла украдкой и в назначенное время встретилась с Гленом в бельведере. После многих заверений в любви он попросил моей руки. Я приняла предложение стать его женой не раздумывая, и он радостно прижал меня к своей груди. Большую часть ночи мы обнимались и строили планы на будущее. Потом холод в башне стал для нас просто невыносим. Мы прокрались в гостиную и там на рассвете лежали на диване в страстных объятиях, испытывая всю полноту долгожданного наслаждения».

Донна закрыла дневник, заложив страницу пальцем.

– Ты знаешь, – сказала она, – у меня такое впечатление, что я занимаюсь… каким-то грязным делом, читая все это. Будто подглядываю в замочную скважину. Ведь это настолько личное!..

– Но это может подсказать нам, кто убил ее семью, – напомнил Джад.

– Да, конечно. Ну, слушай… Только я… все равно не знаю.

Донна слегка наклонила голову и стала переворачивать страницы дальше.

– Вот они назначили дату свадьбы… Двадцать пятого июля.

Джад обнял ее за плечи.

– «Восьмое мая. Прошлой ночью у нас было еще одно свидание в бельведере. Мы встретились там в час ночи. Глен был настолько сообразителен, что захватил с собой плед. Когда мы согрелись под ним и перестали чувствовать холод ночи, нами овладела безумная страсть. Она захватила нас, как высокая волна неожиданного прилива. Бессильные сопротивляться ее власти, мы отдали ей себя без остатка, и она, увлекая нас в свое лоно, принесла меня в мир сказочного блаженства, равного которому я не знала еще в своей жизни».Я думаю, – сказала Донна, – это означает, что они неплохо потрахались.

– Боже мой, а я думал, у них плот опрокинулся.

Донна, смеясь, стала бить его по ноге.

– Ты ужасен. – Она повернулась к Джаду лицом, и он поцеловал ее. – Ты ужасен, – повторила она ему прямо в рот.

Он провел пальцами по бархатистой коже ее щеки, потом по подбородку и шее. Донна отложила книгу. Повернувшись к нему и касаясь его одной грудью, она стала расстегивать рубашку Джада. Потом просунула под нее руку и начала гладить его грудь и живот.

Джад привлек Донну к себе. Лежа на боку и всем телом прижавшись к ней, он вытащил ее рубашку из-под вельветовых брюк, просунул в них руку и положил ее на гладкие прохладные ягодицы Донны. Потом провел другой рукой по ее спине и расстегнул бюстгальтер.

– Подожди, – сказала она.

– Что?

– На полу вчера уже было, – сказала Донна, улыбнулась и встала.

Не сводя с Джада пылающих глаз, в которых смешались страсть и тревожное ожидание, она расстегнула свою блузку и бросила ее на край ближней к двери кровати. Вслед за блузкой туда же полетел и бюстгальтер. Затем, грациозно присев на столик, Донна наклонилась и сняла носки. Потом встала, расстегнула ремень и «молнию» на брюках, и они упали на пол. Она шагнула вперед. Теперь на ней были только тонкие трусики. Темный треугольник волос просвечивал сквозь прозрачную голубую ткань. Донна сняла и их.

– Встань, – сказала она. Джад заметил дрожь волнения и желания в ее голосе.

Он быстро разулся и, положив свой «кольт» рядом с лампой, начал снимать рубашку. Пока он возился с ней, Донна расстегнула его брюки. Потом, встав на колени, опустила их и стянула с Джада вместе с трусами.

Джад прижал Донну к себе и долго держал ее так, поглощая руками все, до чего мог дотянуться.

Донна делала то же самое.

Потом они отстранились друг от друга. Донна сняла с кровати покрывало и одеяло и легла на нее.

Они не торопились.

Часть внимания Джада оставалась настороже: он чутко прислушивался к происходящему вокруг и был готов действовать в любую секунду, как часовой. Но все остальное в нем присоединилось к Донне. Он словно сам стал частью ее нежного тела, ее волос, тихих звуков, исходящих из ее горла, всех самых сокровенных мест и многочисленных запахов ее тела. И, наконец, ее влажные упругие губы, так сладко пленившие его, довели Джада до такого исступления, что он почувствовал уже нестерпимое желание освободиться от распирающего его напряжения…

Потом они долго лежали рядом и полушепотом разговаривали, по сути дела ни о чем. Незаметно Донна уснула, держа его руку в своей. Джад тихо встал, оделся и занял свою прежнюю позицию на полу между кроватями. Взведенный автоматический пистолет лежал у его ног.

3

– Я долго спала? – спросила Донна, блаженно потягиваясь.

– Наверное, полчаса.

Она подвинулась к краю кровати и поцеловала Джада.

– Ну, вернемся к дневнику Лили? – спросила она.

– Я ждал, когда ты проснешься.

– Я просто отключилась… – Она улыбнулась.

– Я заметил.

– Ты сам во всем виноват! Донна протянула руку за книгой.

– Может, тебе лучше одеться? – осторожно предложил Джад.

– М-м-м… – По ее мычанью можно было понять, что ей это все равно.

– Но если к нам вдруг нагрянет гость… – начал было Джад.

– О Боже, неужели надо именно сейчас напоминать мне об этом? – взмолилась Донна. Джад погладил ее по щеке.

– Ну ладно, ты пока одевайся, а я пойду взгляну на Сэнди и Ларри.

– Хорошо.

Донна прикрылась простыней, и он отпер дверь. Пока они предавались любви, на улице совсем стемнело. В двенадцатом домике горел свет. Джад остановился возле «маверика» Донны и осмотрел стоянку. Из четырнадцатого коттеджа вышла женщина с двумя детьми. Они забрались в стоящий рядом микроавтобус. Джад подождал, пока семейство уедет, потом пересек стоянку и направился к своему номеру. Тихо постучав в дверь, он сказал:

– Это я, Джад.

– Секундочку! – раздался изнутри голос Ларри.

Дверь открылась. Джад оглядел комнату. Сэнди, скрестив ноги, сидела перед телевизором и потягивала через соломинку «кока-колу». Она обернулась и с интересом посмотрела на Джада.

– Все в порядке? – спросил он.

– В общем, да, – улыбнулся Ларри. – Пока ты до смерти не напугал нас своим стуком минуту назад, все было просто замечательно.

– Хорошо. Я еще зайду.

Он направился назад к номеру Донны. Та сидела на полу между кроватями уже полностью одетая. Дневник лежал у нее на коленях. Джад сел с ней рядом и положил «кольт» справа от себя.