Страница 85 из 163
У Ребекки уже не осталось сил спорить. Она поднялась с кресла и сверху вниз посмотрела на детектива.
— Кажется, я ошиблась. Вы явно не заинтересованы в том, чтобы заняться моим делом. Извините, что отняла у вас столько времени.
Торнтон жестом приказал ей сесть.
— Успокойтесь. Я ведь не сказал, что ваше дело меня не интересует. Мне просто нужно, чтобы вы твердо решили — действительно ли вы хотите разыскать своих родителей. Я занимаюсь частными расследованиями вот уже пять лет и могу заверить вас: подобные воссоединения семей далеко не всегда приносят счастье. Если ваши родители сами вас не ищут, они, возможно, не слишком обрадуются тому, что их нашли.
У Ребекки вдруг ослабли ноги, и она почти без сил рухнула в кресло.
— Я знаю. Знаю...
Она потянулась к кейсу, раскрыла его на коленях и вынула письмо. Без единого слова Ребекка протянула его Торнтону и вручила тайну всей своей жизни человеку, которого, похоже, нисколько не интересовали ее проблемы.
Джейк принял сложенный листок бумаги от хорошенькой нервной женщины, которая сидела в кресле напротив. В ней странным образом сочетались хрупкость и решимость. Многие его клиенты приходили к нему в смятении, которое говорило без слов: «Мне бы надо это узнать, но, Боже мой, как не хочется!» Вот почему Джейк все чаще и чаще предпочитал иметь дело не с частными лицами, а с фирмами. Безликими. Лишенными эмоций. Безопасными.
И даже когда ему приходилось работать на частных клиентов, он без устали напоминал себе, что всего лишь зарабатывает на жизнь — и ничего более. Его дело — выяснить то, что клиент желает узнать. Зачем клиенту это знание, что он станет с ним делать, как повлияют эти сведения на его жизнь — все это Джейка уже не касалось.
Но с этой женщиной все было иначе.
Он даже не мог определить точно, что именно. Просто в ней таилось некое беспомощное отчаяние, и непостижимым образом она ухитрялась затронуть в душе Джейка Торнтона тайные струны, о существовании которых сам он давно забыл.
Во все время разговора женщина сидела прямо, слегка вздернув маленький, изящно очерченный подбородок. Длинные светлые волосы были гладко зачесаны назад — из прически не выбилось ни единой пряди. И все это время ее тонкие пальцы с такой силой сжимали то сумочку, то кожаный кейс, что костяшки побелели от напряжения. Глаза женщины — то ли голубые, то ли зеленые, этого Джейк никак разобрать не мог — то раскрывались шире, то сужались в смятении.
И отчего-то Джейку до смерти хотелось расцепить эти напряженные, побелевшие пальцы, разгладить морщинки на высоком лбу, разыскать для Ребекки Паттерсон любящих родителей, сделать так, чтобы все было хорошо...
Идиот!
Кто-кто, а уж он-то хорошо знал, как редко в этом мире встречаются любящие родители.
Джейк развернул листок, исписанный мелким аккуратным почерком. Этот почерк вполне мог бы принадлежать самой Ребекке Паттерсон... вот только бумага успела пожелтеть, а чернила почти выцвели.
«Дорогие Бренда и Джерри! — гласило письмо. — Вряд ли я смогу когда-нибудь отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня и моего ребенка...»
Он прочел письмо дважды.
— Не возражаете, если я сниму копию?
Женщина кивнула. Джейк позвонил Норин и попросил сделать для него ксерокопию письма. Обычно он занимался такими мелочами сам, но для этого нужно было выйти из офиса, а Джейку не хотелось оставлять Ребекку одну даже на пару минут. Она казалась такой хрупкой, нереальной, что Джейк, вопреки здравому смыслу, страшился, как бы в его отсутствие она не исчезла вовсе.
Норин принесла ксерокопию, и Джейк вернул оригинал Ребекке.
— Между нами говоря, мне кажется, что вы правы. Ваша мать и не пыталась вас разыскать... А это значит, что вряд ли она обрадуется вашей встрече.
Ребекка чуть заметно вздрогнула. Что же, черт побери, ей хочется узнать правду — так пускай получает.
— Я понимаю, мистер Торнтон. Понимаю. И тем не менее я хочу знать, кто написал это письмо. Кто была моя мать... И кто я сама.
Джейк откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол. Эта женщина попросту напрашивалась на нокдаун. Впрочем, он вовсе не был уверен, что она сумеет подняться на счет «девять». Хотя ему-то что за печаль? Он же частный сыщик, а не психоаналитик.
— Бренда и Джерри Паттерсон — это ваши приемные родители?
— Да.
— И что же, они плохо обращались с вами? Пичкали вас овощами и фруктами? Заставляли ходить в школу? Тряслись над вами, когда вы болели?
В глазах Ребекки влажно блеснула боль.
— Они были чудесными родителями, — дрогнувшим голосом ответила она. — Самыми лучшими в мире.
— Так, может, вам попросту стоит их навестить? Купить для мамы букет роз, для отца — бутылочку бренди, погостить у них все выходные и тихо порадоваться тому, что вас любят? И позабыть о поисках женщины, которой вы оказались не нужны?
Мысленно Джейк как бы со стороны с некоторым изумлением следил за тем, как же усердно он отбивается от этого дела. Кой черт его несет, в конце концов? Ребекке нужна информация, а он в силах ее добыть. В этом и состоит его работа — работа частного сыщика, а не семейного психоаналитика.
Глаза женщины наполнились слезами, и мгновение Джейку казалось, что сейчас она разрыдается в голос — но ответ прозвучал на удивление твердо:
— Мистер Торнтон, я бы с радостью поступила именно так, но теперь это невозможно. Полтора месяца назад мои родители погибли в автокатастрофе.
Джейк уронил голову на грудь и запустил пальцы в густые темные волосы. Вот тебе и психоаналитик! Нет, решительно, его удел — частный сыск.
— Извините, мисс Паттерсон. Я не знал...
— Это не имеет значения. Так вы беретесь отыскать моих настоящих родителей?
«Настоящих родителей». Что за нелепые слова! Люди, которые вырастили эту женщину, которые дали ей свое имя, мертвы. Люди, которые произвели ее на свет, не желают, чтобы их нашли. «Настоящие родители Ребекки Паттерсон, будьте добры встать и признать свою дочь!»
Как бы не так!
Джейк со стуком уронил ноги на пол. Усевшись прямо, он выдвинул ящик стола и подтолкнул к Ребекке стандартный бланк контракта.
— Прочтите.
— Элейн показывала мне свой контракт. Я заранее согласна на все условия и готова прямо сейчас выписать чек на предъявителя.
Что из того, что эта женщина хочет оплатить свои муки? В конце концов, это ее дело.
Джейк дотянулся до ручки и с деловитым видом раскрыл блокнот.
— Имя, адрес, номер телефона.