Страница 56 из 163
— Ты предупреждал, что мои родители вряд ли захотят со мной встретиться. — Голос Ребекки упал до слабого шепота, у нее просто не было сил говорить громче. — Только ты забыл сказать, что они могут... вот так...
И девушка смолкла, борясь с подступившими слезами.
Мрачное лицо Джейка чуть смягчилось, и он протянул к ней руки, словно собираясь обнять, успокоить, утешить...
— Что случилось?
Ребекка круто обернулась и увидела, что к ним незаметно подошла Дорис.
— У меня испортились тормоза, — бесцветным голосом ответила она.
Дорис обхватила себя за плечи, словно пыталась так заслониться от неведомой опасности. Оглядев Ребекку и Джейка, она перевела взгляд на их машины, и странное выражение мелькнуло в ее глазах.
— Джейк, — сказала она, — ваш седан на ходу?
— Да, Ребекка ехала слишком медленно, чтобы разнести его в клочья.
— Тогда оба садитесь в эту машину и уезжайте в Даллас. Сейчас же. Буксир за машиной Ребекки пришлете потом. Извините, но оставить вас в своем доме я не могу. Багаж Ребекки я уже принесла. — Дорис указала на вещи, стоявшие на тротуаре. — Уезжайте немедленно.
Ребекке почудилось, будто ее со всей силы хлестнули по лицу.
Дорис развернулась и пошла к дому. Куда только девались ее прежние легкие шаги? Сейчас она напоминала Мэри Джордан — прямая, жесткая, неуступчивая.
— Какого черта?.. — ошарашенно пробормотал Джейк.
Ребекка ничего не ответила. Одно слово — и она разревется.
Дорис отнеслась к ней с теплом и лаской, посулила место в своей жизни — а теперь безжалостно отвергла.
Все равно что через много лет вдруг узнать, что ты — безродный приемыш.
Вот только Паттерсоны не швырнули ее пинком в бездонную бездну мрачного отчаяния.
А Дорис Джордан поступила именно так.
ГЛАВА 18
5 ноября 1969 года,
Эджуотер, штат Техас
Мэри захлопнула дверь за Клайдом Хартманом.
Он подвез ее к банку, и там она закрыла оба счета — свой и Бена, получив всю сумму наличными. Потом Клайд доставил ее домой и долго топтался на крылечке, бормотал соболезнования и спрашивал, что еще он может для нее сделать. Мэри испытала сильное искушение откровенно рассказать ему обо всем и попросить помощи.
Но тут же она напомнила себе, что делать этого нельзя. И не только потому, что не может никому доверять — если рассказать Клайду всю правду, его постигнет та же участь, что и Бена. Нет, теперь она может полагаться только на себя. Иначе ей не выдержать все это, не спасти своего ребенка.
Мэри огляделась, словно узнавая заново дом, где ее не было почти две недели. С того самого дня, когда Чарльз и Клайд явились сюда, чтобы сообщить ей страшную весть. Знакомая до боли обстановка — голубой диванчик, который они с Беном обнаружили на чердаке родительского дома, лампа, которую они увидели в магазине и тут же оба влюбились в нее с первого взгляда... Дом, который они создали вместе, чтобы жить в нем долго и счастливо. Жаркие слезы навернулись на глаза Мэри, и она заколебалась, лишь на миг усомнилась в том, что найдет в себе силы выстоять.
Бена больше нет. Он не вернется. Никогда больше не войдет он в эту дверь, не присядет на диване, не обнимет Мэри своими большими сильными руками.
Под грудью, ниже сердца, что-то затрепыхалось — отчаянно, словно бабочка, попавшая в паутину.
Не может быть, чтобы это шевельнулось дитя. Еще слишком рано.
Но теперь Мэри сразу вспомнила, почему она должна спешить, почему не может даже позволить себе роскошь всласть поплакать.
Повернувшись спиной к мучительным воспоминаниям, женщина торопливо взбежала наверх, в спальню, и выволокла из гардероба большой чемодан.
На секунду она замерла посреди комнаты, где на кровати валялся распахнутый чемодан. Оцепенев, Мэри судорожно соображала, что нужно взять с собой, с чего начать сборы, что ей может понадобиться в пути. Потом она все же заставила себя сдвинуться с места. Снимая деньги со счетов в банке, болтая на крылечке с Клайдом, она потратила слишком много драгоценного времени. Если что-то забудет взять с собой — купит позже, только и всего.
Ее сумочка лежала на ночном столике — там же, где и две недели назад. И слава Богу — потому что в ней водительские права.
Мэри торопливо, кое-как побросала в чемодан вещи, не забыв голубое платье, которое свекровь подарила ей на день рождения. Это модное платье из магазина Дорис было самым красивым в гардеробе Мэри, но, что куда важнее, его подарила женщина, которая почти заменила ей мать.
Под конец она сунула в чемодан свадебную фотографию, стоявшую на ночном столике.
Окинув последним взглядом спальню, где они с Беном провели столько сладостных ночей, где рассчитывали прожить до глубокой старости, женщина закрыла чемодан и не без труда стащила его вниз по лестнице.
На крылечке она обернулась, чтобы напоследок посмотреть на дом и увидеть его таким, каким он когда-то впервые предстал перед нею и Беном — целую вечность назад, когда они еще смели любить, мечтать, надеяться. И отвернулась, упрямо вздернув подбородок. Нельзя допустить, чтобы горе целиком овладело ею, придавило своей невыносимой тяжестью. Мэри загнала боль в самый дальний уголок своего сердца, и теперь у нее осталось только одно чувство — страх, что Чарльз успеет схватить ее.
Она поставила чемодан на заднее сиденье машины и выехала со двора, твердя себе, что больше не оглянется ни разу.
Но все же оглянулась, и не единожды — убедиться, что Чарльз не гонится за ней.
Однако в зеркальце заднего вида был виден лишь стремительно уменьшавшийся дом. Дом, в котором все еще бродила тень Бена.
Горе, загнанное внутрь, едва не вырвалось наружу, но тут из-за угла вывернулась машина, и Мэри вмиг забыла обо всем, кроме всепоглощающего страха, — покуда не разглядела, что за рулем сидит вовсе не Чарльз.
Она выехала из города и свернула было на шоссе.
Нет, это не годится. Именно на шоссе Чарльз и будет искать ее в первую очередь. Лучше поехать на север, по старому шоссе.
Мэри заколебалась.
В прошлый раз она поехала на юг. Быть может, сейчас Чарльз именно того и ждет, что она выберет север? Или думает, что она вообще поедет проселочными дорогами?
Паника набросилась на нее, терзая острыми, словно иглы, зубами. Как же принять верное решение, если ей невдомек, как может размышлять Чарльз?
Мэри потрясла головой и стиснула зубы, отогнав панический страх. Наилучшее решение сейчас — ехать и ехать, не останавливаясь, не превышая скорости, думать о бегстве и только о нем.