Всему вопреки

Мэри потерла занемевшие запястья.

— Обязательно, Клайд. Позвоню доктору Уилкоксу и условлюсь, когда он сможет меня принять. Только все же сейчас я хочу поехать домой. С тех пор, как умер Бен, прошло уже две недели, и пора мне учиться жить без него.

— Вот и умница, — Клайд заулыбался и ласково погладил ее руку.

— Подбросишь меня?

— Мэри, — торопливо вмешался Чарльз, — я же сказал, что отвезу тебя.

— Нет, ты говорил, что везешь меня к доктору, а я и сама в состоянии туда добраться. Кроме того, тебе все равно сейчас придется ехать в город на буксире, а вот Клайд запросто доставит меня домой.

— И с огромным удовольствием, — добавил Клайд. — Когда я узнал, что у Чарльза неполадки с машиной, то решил сам подъехать на место — вдруг да понадобится моя помощь. В участке сейчас дел почти никаких, так что, Мэри, мне совсем нетрудно оказать тебе такую услугу.

— Спасибо, Клайд. Большое спасибо.

Мэри распахнула дверцу и выбралась из машины, чувствуя спиной ненавидящий взгляд Чарльза. Эта ненависть тянулась за ней по пятам, точно черная ядовитая туча. Да, времени на бегство у нее остается немного. Добраться до дома, кое-как собрать вещи, сесть в машину — и ходу.

И помочь ей некому. Нельзя даже обратиться за помощью к Эдгару и Дорис — и не только потому, что на них может обрушиться ненависть Чарльза. Нужно поберечь больное сердце свекра. Нет, сейчас Мэри не может рассчитывать ни на кого, кроме себя самой.

Ей нужны деньги, так что придется закрыть их с Беном банковские счета. Надо бы уговорить Клайда остановиться возле банка — тогда можно не бояться, что Чарльз перехватит ее там.

А потом уже можно будет позвонить, уладить дело с продажей мебели и, быть может, самого дома. Вряд ли Мэри еще вернется сюда, вряд ли еще увидится с Эдгаром и Дорис. Слезы подступили к глазам Мэри — вот так окончательно рушится будущее, о котором мечтала она вдвоем с Беном.

Но для слез сейчас тоже нет времени. Бена больше нет, и все их мечты и надежды обратились в прах, в ничто. Вся ее жизнь, весь смысл существования заключен сейчас в крохотном комочке плоти, который зреет в ее чреве. Спасти ребенка — вот на что она бросит сейчас все свои силы.

Но куда же уехать, чтобы Чарльз до нее не добрался?

В большой город. Нью-Йорк? Лос-Анджелес? Все, что Мэри знает об этих городах, почерпнуто из уроков географии да телепередач. Они для нее словно другие планеты, и сама мысль о том, чтобы очертя голову ринуться в совершенно новую жизнь, очень ее пугает. И все же это не так страшно, как угрозы Чарльза. Куда страшнее потерять своего малыша, так ни разу и не подержав его на руках, не услышав его голоса.

Мэри села на переднее сиденье рядом с Клайдом, откинулась на спинку и бережно приложила ладонь к своему чуть округлившемуся животу.

«Все будет хорошо, мое солнышко. Мамочка любит тебя сильнее всего на свете. Да, любовь не уберегла ни Бена, ни моих отца и маму... но, чего бы это ни стоило, тебя я уберегу. Ты расти себе, расти, а мамочка обо всем позаботится. Всем сердцем клянусь, что уберегу тебя от беды. Любой ценой».

ГЛАВА 16

После вчерашнего дождя утро выдалось прохладное, но солнце палило все так же немилосердно, а значит, от утренней свежести скоро не останется и следа.

Ребекка уложила чемодан в багажник своей машины и оглянулась на захудалый мотель, где ей довелось провести всего лишь несколько дней. Совсем мало — так почему же ей сейчас так грустно уезжать отсюда, если мотель не понравился ей с первого взгляда?

Неужели она так устала от одиночества, что готова прилепиться сердцем к первому попавшемуся жилью или человеку?

— Ну что ж, — сказал Джейк, распахнув дверцу своей машины, — через двадцать минут мы должны быть у Лоррейн Гриффин. Она хорошо объяснила, как доехать, так что времени у нас довольно. — Он поколебался. — Ты уверена, что хочешь поехать со мной? Можешь подождать меня здесь. До одиннадцати тебя никто не вправе выставить из номера.

Ребекка горько усмехнулась.

— Если без одной минуты одиннадцать я еще буду здесь, мне, пожалуй, разворотят взрывом дверь и запустят в номер стаю тарантулов.

Джейк потер ладонью затылок.

— Чем черт не шутит... Ладно, можешь просто ехать за мной. Движение сейчас небольшое, так что не отстанешь.

Он уселся в машину и завел мотор.

Ребекка сделала то же самое и поехала за седаном Джейка.

Неплохая мысль — отправиться к Лоррейн Гриффин каждому в своей машине.

Минувшей ночью, после того как Джейк избавился от змеи, они оба ощутили неприятную неловкость. Ребекка ясно читала в его глазах, что он не против провести с ней ночь — или, во всяком случае, часть ночи. Словом, продолжить то, что началось в грозу в садовом сарайчике. Ребекка и сама хотела того же, но сильней плотского желания был страх, что после нахлынет все та же страшная пустота, то же безмерное отчаяние.

А потому они разошлись по номерам, и Ребекка приняла решение: она вернется в Даллас и там будет ждать отчетов Джейка. Быть может, в Далласе ей и вовсе делать нечего, но события в Эджуотере тоже не сулят особых радостей.

Ребекка приехала сюда, чтобы вернуть свою жизнь в привычную, устойчивую колею, а между тем день ото дня все больше погружалась в хаос. Теперь уже ясно, что своим настоящим родителям она не нужна, а Джейку... Разве что изредка, в те краткие блаженные минуты, когда их соединяет страсть, и оттого еще больней потом, когда возвращается одиночество.

Из мотеля их вышвырнули как нельзя вовремя. Завтра суббота, и Джейк наверняка отправится в Даллас на выходные. Интересно, частные детективы вообще работают по выходным или нет? В любом случае ему придется подыскать себе новое пристанище, а Ребекка вернется в Даллас, в свою квартиру.

Только после того, как они поужинают с Дорис.

Дорис Джордан — единственный светлый лучик во мраке безнадежных поисков, единственный человек, который рад Ребекке, которому она, кажется, нужна. Нет, она не уедет отсюда, не попрощавшись с Дорис.

Вслед за Джейком Ребекка затормозила у старинного дома с аккуратно подстриженной лужайкой и идеально ровными рядами кустарника. Этот дом был внешне очень похож на жилище Дорис, только вот не радовал глаз красочный хаос посаженных как попало цветов. Да и ничто здесь не радовало глаз — обычный дом, каких тысячи.

Ребекка вышла из машины и бок о бок с Джейком направилась к дому.

Лоррейн Гриффин пристально смотрела на них из-за прозрачной двери, но открывать не спешила.

Как и Дорис Джордан, эта женщина потеряла мужа и единственного ребенка. Как и Дорис, она была высокого роста и примерно тех же лет. В остальном они были похожи не больше, чем их дома.