Всему вопреки

Во все время разговора женщина сидела прямо, слегка вздернув маленький, изящно очерченный подбородок. Длинные светлые волосы были гладко зачесаны назад — из прически не выбилось ни единой пряди. И все это время ее тонкие пальцы с такой силой сжимали то сумочку, то кожаный кейс, что костяшки побелели от напряжения. Глаза женщины — то ли голубые, то ли зеленые, этого Джейк никак разобрать не мог — то раскрывались шире, то сужались в смятении.

И отчего-то Джейку до смерти хотелось расцепить эти напряженные, побелевшие пальцы, разгладить морщинки на высоком лбу, разыскать для Ребекки Паттерсон любящих родителей, сделать так, чтобы все было хорошо...

Идиот!

Кто-кто, а уж он-то хорошо знал, как редко в этом мире встречаются любящие родители.

Джейк развернул листок, исписанный мелким аккуратным почерком. Этот почерк вполне мог бы принадлежать самой Ребекке Паттерсон... вот только бумага успела пожелтеть, а чернила почти выцвели.

«Дорогие Бренда и Джерри! — гласило письмо. — Вряд ли я смогу когда-нибудь отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня и моего ребенка...»

Он прочел письмо дважды.

— Не возражаете, если я сниму копию?

Женщина кивнула. Джейк позвонил Норин и попросил сделать для него ксерокопию письма. Обычно он занимался такими мелочами сам, но для этого нужно было выйти из офиса, а Джейку не хотелось оставлять Ребекку одну даже на пару минут. Она казалась такой хрупкой, нереальной, что Джейк, вопреки здравому смыслу, страшился, как бы в его отсутствие она не исчезла вовсе.

Норин принесла ксерокопию, и Джейк вернул оригинал Ребекке.

— Между нами говоря, мне кажется, что вы правы. Ваша мать и не пыталась вас разыскать... А это значит, что вряд ли она обрадуется вашей встрече.

Ребекка чуть заметно вздрогнула. Что же, черт побери, ей хочется узнать правду — так пускай получает.

— Я понимаю, мистер Торнтон. Понимаю. И тем не менее я хочу знать, кто написал это письмо. Кто была моя мать... И кто я сама.

Джейк откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол. Эта женщина попросту напрашивалась на нокдаун. Впрочем, он вовсе не был уверен, что она сумеет подняться на счет «девять». Хотя ему-то что за печаль? Он же частный сыщик, а не психоаналитик.

— Бренда и Джерри Паттерсон — это ваши приемные родители?

— Да.

— И что же, они плохо обращались с вами? Пичкали вас овощами и фруктами? Заставляли ходить в школу? Тряслись над вами, когда вы болели?

В глазах Ребекки влажно блеснула боль.

— Они были чудесными родителями, — дрогнувшим голосом ответила она. — Самыми лучшими в мире.

— Так, может, вам попросту стоит их навестить? Купить для мамы букет роз, для отца — бутылочку бренди, погостить у них все выходные и тихо порадоваться тому, что вас любят? И позабыть о поисках женщины, которой вы оказались не нужны?

Мысленно Джейк как бы со стороны с некоторым изумлением следил за тем, как же усердно он отбивается от этого дела. Кой черт его несет, в конце концов? Ребекке нужна информация, а он в силах ее добыть. В этом и состоит его работа — работа частного сыщика, а не семейного психоаналитика.

Глаза женщины наполнились слезами, и мгновение Джейку казалось, что сейчас она разрыдается в голос — но ответ прозвучал на удивление твердо:

— Мистер Торнтон, я бы с радостью поступила именно так, но теперь это невозможно. Полтора месяца назад мои родители погибли в автокатастрофе.

Джейк уронил голову на грудь и запустил пальцы в густые темные волосы. Вот тебе и психоаналитик! Нет, решительно, его удел — частный сыск.

— Извините, мисс Паттерсон. Я не знал...

— Это не имеет значения. Так вы беретесь отыскать моих настоящих родителей?

«Настоящих родителей». Что за нелепые слова! Люди, которые вырастили эту женщину, которые дали ей свое имя, мертвы. Люди, которые произвели ее на свет, не желают, чтобы их нашли. «Настоящие родители Ребекки Паттерсон, будьте добры встать и признать свою дочь!»

Как бы не так!

Джейк со стуком уронил ноги на пол. Усевшись прямо, он выдвинул ящик стола и подтолкнул к Ребекке стандартный бланк контракта.

— Прочтите.

— Элейн показывала мне свой контракт. Я заранее согласна на все условия и готова прямо сейчас выписать чек на предъявителя.

Что из того, что эта женщина хочет оплатить свои муки? В конце концов, это ее дело.

Джейк дотянулся до ручки и с деловитым видом раскрыл блокнот.

— Имя, адрес, номер телефона.

Ребекка продиктовала ему эти сведения.

— Если позвоните мне на работу и не застанете — ради Бога, не просите ничего передать. У меня дома есть автоответчик, и я регулярно прослушиваю все записи. Там можете говорить что угодно — я живу одна.

— Ясно. А теперь расскажите все, что вам известно о женщине, которая написала это письмо.

— Боюсь, что знаю немного. Правда, у меня есть еще вот это... — Ребекка вновь открыла кейс и вынула аккуратно сложенную голубую блузку. Нет, не блузку — коротенькое платье. — Мне кажется, что его носила та женщина. Во всяком случае, оно лежало вместе с письмом. Все это я нашла в запертом ящике письменного стола — после того, как погибли отец и мама. — Ребекка приподняла было руки, но тут же бессильно уронила их на колени. — Наверное, они все же хотели когда-нибудь со временем рассказать мне правду... иначе бы не стали хранить это. Они же не знали, что так внезапно уйдут из жизни.

— Стало быть, Паттерсоны никогда не говорили вам, что вы — приемная дочь? Вы просто сделали вывод из этого письма.

— Нет, я не просто «сделала вывод», хотя письмо, конечно, подтверждает эту мысль. Я разговаривала с семейным адвокатом, и он показал мне документы на удочерение.

Джейк кивнул, разглядывая голубое платьице.

— Ваша мать, должно быть, была совсем миниатюрной.

— Я родилась в семидесятом году, когда еще не закончилась эпоха мини-юбок. Но даже если и так, все равно моя мама явно была очень невысокой. Свой рост я унаследовала явно не от нее.

Джейк осторожно пощупал ткань. Чистый нейлон и, судя по крою, мода конца шестидесятых. Перед его мысленным взором стояла, как наяву, крохотная белокурая женщина, которая носила это платье. Женщина была похожа на Ребекку. Застиранный ярлык изрядно поблек и выцвел, но все же на нем можно было разобрать вышитые буквы.

— «Лавчонка Шариз». Слыхали когда-нибудь об этом магазине?

Ребекка покачала головой.