Страница 125 из 163
«Не обращай внимания на его угрозы! Еще неизвестно, перейдет ли он от слов к делу».
— А как же твоя мать?
Даже у Чарльза Мортона должна быть мать, даже он когда-то был ребенком, крохотным беззащитным малышом. Может быть, хоть так ей удастся найти отклик в его зачерствевшей душе?
— А что — моя мать?
— Она родила тебя и вырастила. Она любит тебя. Разве она — шлюха?
— Она родила тебя и вырастила. Она любит тебя. Разве она — шлюха? — передразнил Чарльз писклявым голосом. — Конечно, шлюха, и еще какая!
Похоже, эта тема лишь сильнее злила его. Мэри смолкла и молчала до тех пор, пока они не выехали на шоссе. Мысли ее лихорадочно метались в поисках пути к спасению.
— Как ты меня нашел? — наконец спросила она.
— У меня везде друзья.
— Друзья? Или просто люди, которых ты держишь в кулаке?
Чарльз захохотал.
— Так ведь это и есть друзья! Поведают друг другу свои маленькие грязные тайны, а потом каждый держит приятеля за ворот, мило улыбается и оказывает мелкие услуги, и оба хорошо знают, что друг друга не выдадут — невыгодно. Так и зарождается настоящая дружба.
Мэри упорно смотрела в окно машины, на шоссе, на летящие мимо деревья — куда угодно, лишь бы не поддаться безумию Чарльза. Она непременно избавится от этого человека. Так или иначе — но избавится.
— Бен был твоим другом, — сказала она вслух. — Он-то тебя не шантажировал.
— Да ну? — фыркнул Чарльз. — А как же то вьетнамское дельце?
— Он всем говорил, что ты настоящий герой.
— Еще бы! Покуда я плясал под его дудку. Только твой драгоценный Бен никогда не давал мне забыть, что стоит ему шепнуть словечко кому следует — и моему геройству конец.
Мэри в изумлении обернулась к нему:
— Неправда! Бен был совсем не такой!
— Эх, святая наивность! Все люди одинаковы. Твой Бен предпочел даже поверить на слово тебе — шлюхе — а не своему лучшему другу. Он совал нос в дела, которые совсем его не касались, и пытался уничтожить меня. Ну еще бы — ведь это он с самого начала пригласил меня поселиться в этом гнусном городишке, он рекомендовал меня в полицию. Словом, он мне дал все — и решил, что так же легко может все это отнять. Как бы не так!
Чарльз говорил с таким хладнокровием, что Мэри окончательно поняла — рядом с ней сумасшедший. Он ведь даже не злится на людей, а попросту их ненавидит. Ненавидит Бена, его мать, ее, Мэри, быть может, даже себя самого... Чарльз Мортон куда опасней, чем ей вначале казалось. Если б им двигала только злоба, можно было бы хоть надеяться, что со временем она ослабнет, поблекнет, отыщет себе иной объект или наконец отступит перед голосом разума. Но как можно защититься от тупой, кромешной ненависти?
Должен быть путь к спасению. И Мэри его найдет.
— Если мы едем не к Маргарет, то куда?
— Не беспокойся. У меня есть дружок, который согласится нам помочь. Настоящий доктор. На этот раз тебе даже дадут наркоз.
— Это хорошо, — ровно отозвалась Мэри.
Господи, наркоз! Ни заговорить, ни бежать — она станет совершенно беспомощной. Значит, надо действовать до того, как они приедут к доктору.
Машина уже подъезжала к окраине Эджуотера — впереди маячил знакомый силуэт заправочной станции, по другую сторону от шоссе виднелось молочное кафе.
— Может, остановимся здесь хоть на минутку? Меня, кажется, сейчас стошнит.
— И что, опять отпустить тебя в туалет, как в доме Маргарет? — Чарльз безрадостно хохотнул. — По-твоему, я полный идиот?
— Нет, — сказала Мэри быстро, — мне не нужно в туалет. Просто хочу купить каких-нибудь соленых крекеров, чтобы меньше тошнило. Я и раньше плохо переносила поездки на автомобиле, а сейчас — тем более. Меня вырвало в пикапе Ника и Шэрон, и если мы сейчас не остановимся, я заблюю тебе весь салон.
Ложь, подумала она, целый ворох лжи... И ведь это только начало.
— Ничего, скоро эта проблема отпадет сама собой! — хохотнул Чарльз, но все же сбросил скорость и притормозил у заправочной станции.
Вот оно! Теперь можно и попытать счастья. Конечно, это будет нелегко. Персонал станции поверит скорее полицейскому в форме, чем женщине без документов. Мэри потянулась к дверце машины, но тут Чарльз грубо перехватил ее руку, дернул женщину к себе и защелкнул на ее запястьях наручники, пропустив цепочку сквозь рулевое колесо.
— Сейчас принесу тебе эти треклятые крекеры.
Он выбрался из машины, а Мэри охватила паника. Она безнадежно дергала наручники, понимая, что теперь все кончено, что ее побег провалился.
«Прекрати! — строго приказал внутренний голос. — Успокойся и думай. Думай!»
На карту поставлена жизнь ребенка, а потому сейчас нет места ни панике, ни жалости к себе.
Надо что-то придумать.
Если б только сейчас не завелся мотор... Тогда Чарльзу пришлось бы вызвать буксир и вместе с ней пересесть в другую машину. Это дало бы Мэри шанс спастись.
Только разве может она рассчитывать на чудо? Нет, придется совершить его самой. То есть вывести из строя машину Чарльза.
Но как это сделать? Со скованными руками Мэри могла дотянуться только до руля, а его-то никак не удастся сломать.
Нет, еще она может ногами дотянуться до педали. Ей доступны указатель поворота, переключатель скоростей, зажигание. Вот бы еще добыть ключи, но нет же, Чарльз забрал их с собой. Он же полицейский и все эти трюки знает назубок.
Вот если он не сумеет вставить ключи в зажигание...
Подростком Мэри как-то потеряла ключик от своего девичьего дневника и попыталась открыть замок заколкой. Пластиковый кончик сломался внутри, и даже когда Мэри потом нашла ключ, она не смогла отпереть замок — пришлось долго выковыривать кусочек пластика.
Она нагнула голову к рулю и, дотянувшись до волос, нашарила заколки. Только бы Чарльз не вернулся слишком скоро!
Зубами Мэри расшатала пластиковый кончик заколки, сунула ее поглубже в отверстие и выдернула заколку. Ту же операцию она проделала еще дважды, прежде чем из дверей станции вышел Чарльз.
Мэри так поспешно пригнула голову, что ударилась лбом о руль. Не чувствуя боли, она лихорадочно запрятала заколки в волосы, попутно оцарапав кожу.
И выпрямилась, изо всех сил стараясь сохранять отрешенное выражение лица. Сердце колотилось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди — впрочем, Чарльзу все равно не расслышать этот стук.