Талейран

Актрисой Доротея быть не хотела, это родители устроили ее в королевскую труппу, несмотря на ее робкое сопротивление. Как-то раз она призналась Шарлю Морису:

— Меня заставили стать актрисой, но на самом деле я не выношу театр.

— Откровенность за откровенность, — сказал Талейран, — а я просто терпеть не могу церковь…

Вскоре после знакомства молодые люди пришли на улицу Феру, где жила Доротея.

— Поднимемся ко мне, — прошептала она.

Оказалось, что 25-летняя мадемуазель Люзи отличается бурным темпераментом, и после этого Шарлю Морису приходилось практически каждый вечер убегать из семинарии. Их отношения продолжались два года, и в течение этих двух лет Талейран ухитрялся каждый раз придумывать все новые и новые причины, объясняя строгим преподавателям свое отсутствие. Это, кстати, развило в нем ряд качеств, которые потом помогли ему сделаться, пожалуй, самым великим дипломатом всех времен и народов…

Уже в зрелом возрасте он признался мадам де Ремюза: «То, как проходят первые годы нашей жизни, влияет на всю жизнь, и если бы я раскрыл вам, как я провел свою юность, то вы бы меньше удивлялись очень многому во мне»[34].

Мешала сутана и увлечению Шарля Мориса игрой в карты. Очень мешала. Но молодой человек, как и в случае с женщинами, не мог отказать себе в любимом занятии. В результате в октябре 1770 года он был арестован прямо в игорном доме и заключен в Бастилию. Ему тогда было всего 16 лет.

Как видим, молодой Талейран, даже учась на священника, не отказывал себе ни в чем человеческом и вполне заслуживал прозвища «Хромой дьявол», которое ему очень скоро дадут его недоброжелатели и завистники.

Язвительный Максимильен Радикс де Сент-Фуа тогда написал: «Жаль, что аббат де Талейран был посажен в Бастилию. Он мог бы послужить моделью для младших лейтенантов драгун»[35].

В Бастилии Шарль Морис пробыл два месяца, а потом его перевели в башню Венсеннского замка, где заточение продолжилось еще на некоторое время. Лишь капеллан замка имел право посещать его. Он, кстати, отвечал за то, чтобы заключенный продолжал учиться.

Кто-то из философов сказал, что под личиной лицемерия порок и добродетель уже неотличимы друг от друга. Похоже, юный Шарль Морис де Талейран-Перигор подумал, что эту аксиому неплохо было бы проверить на практике. И он проверил. Навещавший его капеллан замечал, что молодой человек крайне недисциплинирован и постоянно всем недоволен — но вдруг, словно в один миг, все изменилось. Каждый раз, когда капеллан входил, он видел Талейрана стоящим на коленях и молящимся. Молодой человек плакал и проклинал себя за недостойное поведение. Вслед за этим последовал доклад вышестоящему начальству, и вставший на путь истинный был выпущен на свободу…

Когда задумываешься о том, что все это был талантливо разыгранный спектакль, начинаешь понимать, что Талейран с рождения был создан для карьеры дипломата.

Но молодой человек, как мы уже знаем, мечтал совсем о другом. Он мечтал о портфеле министра финансов. А еще о приключениях, о которых он читал в книгах. В семинарии была хорошая библиотека, и Шарль Морис увлекался рассказами о путешествиях, сражениях и мятежах, происходивших в далеких странах.

Кстати сказать, книги никогда не были для Талейрана только духовной ценностью. Он рано понял, что хорошее собрание книг может быть отличным капиталом. По этой причине его всегда интересовали редкие и дорогие издания с золочеными переплетами. Впоследствии он собрал превосходную библиотеку, о которой говорили: «Странная подборка разнообразных книг как светских, так и священных, как скептических или атеистических, так и христианских и ортодоксальных; полки, переполненные произведениями благочестивыми и легкомысленными, здесь и Град божий и Град земной, сатана и политика»[36].

В конце 1773 года Талейран был представлен ко двору Людовика XV и познакомился с его тогдашней фавориткой графиней дю Барри.

Конечно же девятнадцатилетний Шарль Морис был на этой встрече не один. Он тихо стоял в стороне, но мадам дю Барри заметила его и спросила, почему молодой человек так печален.

— Увы, мадам, — сказал Талейран, приняв еще более печальный вид, — я думаю об очень грустных вещах.

— И каких же?

— Ах, мадам, Париж — это город, где легче найти себе женщину, чем хорошее аббатство.

По мнению биографа Талейрана Шарля Огюстена Сент-Бёва, «эта история достойна того, чтобы быть правдивой, а входная дверь была выбрана правильно»[37].

Как бы то ни было, эти слова были признаны «очаровательными» и переданы Людовику XV, и «он повеселился, как и его фаворитка»[38].

Однако король не успел ничего сделать, ибо 10 мая 1774 года он умер.

Глава вторая

ЕПИСКОП ПОНЕВОЛЕ

Зато через год наш герой быстро пошел вверх. 1 апреля 1775 года он был назначен иподиаконом в церкви Сен-Николя-дю-Шардонне, И июня — присутствовал при коронации в Реймсе нового монарха Людовика XVI, а 24 сентября все того же года новый король даровал ему титул аббата[39] при аббатстве Сен-Дени в Реймсе. Теперь в свете 21 — летнего Талейрана стали называть господином аббатом де Перигором. Ко всему прочему, это дало ему 18 тысяч ливров годовой ренты[40].

Потом, уже в Сорбонне, в марте 1778 года новоявленный аббат стал бакалавром, а потом и магистром теологии, завершив тем самым свое образование.

В сентябре 1779 года Шарль Морис де Талейран-Перигор взял на себя священные обеты, а 18 декабря, после долгих колебаний, принял сан священника.

Сразу же после этого он стал генеральным викарием Реймса. Казалось бы, блестящая карьера, но, отметим, уже в это время Талейран гораздо больше времени проводил в Париже, чем в Реймсе.

О жизни священника он потом написал в своих «Мемуарах»: «Жизнь, сводившаяся к одним внешним формам, казалась мне невыносимой»[41].

Но сопротивлялся он недолго, о чем свидетельствует следующая его фраза: «Я увидел, что мне не избежать своей судьбы, и мой усталый дух смирился»[42].

После коронации Людовика XVI Талейран воспользовался всеобщим ликованием, царящим в старом городе, и перезнакомился со всеми красотками, встретившимися на его пути. С тремя из них он познакомился особенно близко — с герцогиней де Люинь, герцогиней де Фитц-Джеймс и виконтессой де Лаваль. Этим женщинам суждено было оказать на него сильное влияние.

В своих «Мемуарах» он отмечает: «С эпохи царствования Людовика XVI началось мое общение с несколькими дамами, выделявшимися своими достоинствами, дружба которых всегда придавала прелесть моей жизни»[43].

Леон Монье в «Интимной жизни месье де Талейрана» пишет: «Этот человек был полностью сформирован, смоделирован женщинами, с которыми познакомился в отрочестве. Умные, уверенные в себе и распущенные, они оставили неизгладимый след в его тогда еще нестойком сознании»[44].

— Чтобы добиться успеха, — сказала ему однажды мадам де Лаваль, — надо поднимать всех на смех.

Талейран не отвечал, и она продолжила свои наставления:

— Хотите, чтобы вас любили? Тогда станьте злым на язык. Вас будут бояться и уважать.

34

27 Poniatowski. Talleyrand aux Etats-Unis. P. 15.

35

28 Touchard-Lafosse. Histoire politique et vie intime de Charles-Maurice de Talleyrand. P. 10.

36

29 Lacour-Gayet. Talleyrand. Т. I. P. 55.

37

30 Sainte-Beuve. Monsieur de Talleyrand. P. 8.

38

31 Pichot. Souvenirs intimes sur Napoteon. P. 16.

39

Сначала титул аббата давался исключительно настоятелям монастырей (аббатств). Но уже в XVI веке аббатами стали называться молодые люди духовного звания, в том числе и те, кто не имел священнического сана. Фактически, это стало лишь званием — для почета и дохода. А в конце XVIII века, во время Великой французской революции, аббаты исчезли из французского общества, и в настоящее время этот титул используется французами исключительно как форма вежливости в письмах к молодым лицам духовного звания.

40

Генеральный викарий (от лат. vicarius — «заместитель», «наместник») — представитель епархиального епископа.

41

32 Талейран. Мемуары. С. 95.

42

33 Там же. С. 96.

43

34 Там же. С. 98.

44

35 Breton. Histoires d’amour de l’histoire de France. P. 188.