Жестокие игры

Рокотов, глядя ему вслед, сокрушенно покачал головой. Горбатого могила исправит. Точно! Никакой дисциплины. Совсем разболтался.

Минут через пять в дверь раздался деликатный стук. Она осторожно приоткрылась. Послышался заискивающий голос Берутова:

— Разрешите!

Ничего не понимая в происходящем, Рокотов громко сказал:

— Да-да, входите.

В кабинет вошел ухмыляющейся майор, а вслед за ним старший лейтенант Приставко. Но вид у него был... В народе о таких говорят — «краше в гроб кладут». Точно. Лицо бледное. Щеки трясутся. Взгляд затравленный. Он тупо уставился на полковника, затем перевел взгляд на Колесова и Дронова, пошарил им по кабинету, явно надеясь увидеть ещё кого-то. Рокотов понял, что это опять какие-то штучки Беркутова. Никак не может человек без этого.

— В чем дело товарищ старший лейтенант? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Товарищ полковник! — закричал Приставко. — Старший лейтенант Приставко по вашему приказанию...

— Что вы кричите, старший лейтенант? — перебил его Рокотов. — Давайте поспокойнее.

— Извините, товарищ полковник, — смутился тот. — Разрешите доложить — ваше приказание выполнено!

— Какое ещё приказание?

— Полить цветы в вестибюле.

Рокотов почувствовал, как внутри у него закипает глухое раздражение. Черт знает, что такое! Совсем обнаглел, понимаешь! Миниатюры тут вздумал разыгрывать! Колесов с Дроновым едва сдерживались, чтобы не рассмеяться. Один лишь Беркутов стоял с серьезным и невозмутимым видом.

— Что вам сказал этот... майор, товарищ старший лейтенант? — спросил Рокотов.

Тот бросил быстрый взгляд на Беркутова, потупился.

— Сказал, что меня вызывает сам министр МВД, — пробормотал он извиняющемся тоном.

— Та-ак! Ясно. А что он вам ещё сказал?

— Что министр очень недоволен, что цветы в вестибюле не политы. Что министр якобы сказал: «Какой тут...» — Приставко вновь бросил быстрый взгляд на Беркутова. Покраснел. — Я извиняюсь.

— Ну, ну, смелее, — подбодрил его полковник.

— Что министр сказал: «Какой тут, мудак — старший наряда. Живо его ко мне». Вот.

Рокотов перевел тяжелый взгляд на майора.

— Послушайте, Дмитрий Константинович, когда вы прекратите ерничать и издеваться над людьми? Что вы мне тут, понимаете ли, устраиваете! Думаете — это смешно? Это не только не смешно, но и очень грустно!

— Да все не так было, товарищ полковник, — «возмутился» Беркутов. — Во-первых, я говорил о цветах в холле, а не в вестибюле. И вообще много неточностей.

— А-а! — раздраженно махнул на него рукой Рокотов. — Садитесь вон. Я лишаю вас слова.

— "Как хорошо быть генералом", — пробурчал майор, садясь.

— Вы записали разговор между киллером и встречавшими его Обушковым и Мотылем в номере гостиницы? — спросил полковник Приставко.

— Так точно! Я сейчас принесу магнитофон, — рванулся было к двери старший лейтенант.

— Не надо, — остановил его Рокотов. — Вы можете пересказать этот разговор своими словами?

— Так точно!

— В таком случае, мы вас слушаем. Садитесь.

Приставко сел и начал свой рассказ:

— Когда они оказались в номере, то один из встречавших киллера сказал: «Это фотография Иванова, а на обороте его адрес,» Видно, передал киллеру фотографию. Тот спросил: «Его охраняют?» Тот же голос ответил: «Да. Как правило, два человека». «Оба провожают его до квартиры?» — спросил киллер. Тот ответил: «Нет. Один остается у подъезда, а другой провожает». «Это упрощает задачу, — сказал киллер и спросил: — Когда будет инструмент?» Как я понял, речь шла об оружие. Тот же мужчина ответил: «В два часа его вам принесут». После этого встречавшие киллера попрощались с ним и ушли.

— Что он делает сейчас? — спросил полковник.

— Судя по храпу, спит, товарищ полковник.

Рокотов обвел взглядом присутствующих.

— Брать киллера будем после получения им пистолета. За операцию отвечает... Колесов. Сделаете это, когда киллер выйдет из номера на обед. Вряд ли он возьмет с собой пистолет. Так что, все должно быть нормально.

— А сами вы, Владимир Дмитриевич? — спросил Сергей.

— У меня другое задание, — усмехнулся полковник. — Мы с Ивановым будем склонять Леонтьева к сотрудничеству.

— Что делать с киллером после его задержания? — спросил Колесов.

— Доставите на допрос к Истомину. Тот будет ждать. — Рокотов встал. — Все. Я, пожалуй, пойду, — и направился к двери. Около нее, что-то вспомнив, обернулся, строго взглянул на Беркутова. — Если вы, майор, ещё что-нибудь подобное... То пеняйте на себя. Будете наказаны. Ясно?

Но Беркутов ничего не ответил.

— Вы почему молчите, майор?

Беркутов разыграл на лице удивление и обиду.

— Но вы ведь сами давеча лишили меня слова! Или я опять что-то придумываю?!

Полковник покрутил головой, будто бык, прежде чем начать атаку на матадора, проговорил:

— Я отменяю свой приказ. Вы поняли то, о чем я говорил?

— В общих чертах, господин полковник.

— Этого пока достаточно. Думаю, что детали вам объяснят ваши товарищи. Желаю успеха. До свидания!

Едва за полковником захлопнулась дверь, как Сергей Колесов набросился на друга:

— Ты что уже вообще?! Обнаглел! Совсем оборзел!

Беркутов пожал плечами, усмехнулся и обратился к Дронову:

— Заметь, Юра, стоит только его, — он кивнул на Сергея, — назначить начальником, то он сразу же становится не только невозможным, но даже несносным — начинает кричать, оскорблять. А если дать ему настоящую власть? Он же половину народонаселения упрячет в тюряги.

Но на этот раз и Дронов Дмитрия не поддержал. Сказал с сожалением:

— Напросишься ты когда-нибудь, Дима! Здорово напросишься!

— Это точно, — вынужден был согласится Беркутов.

Киллера они взяли без всяких осложнений. Тот настолько был удивлен, что потерял дар речи. Вновь обрел его уже в машине и принялся материть весь белый свет, а «ментов» — в особенности. Словом, операция прошла успешно.

Глава четвертая. Иванов. Соглашение.

Учитывая, что Леонтьева всегда окружают телохранители, приглашение его на встречу, могло быть чревато непредсказуемыми последствиями. Можно было конечно вызвать его в прокуратуру. Но этот вариант нас не устраивал, так как в данном случае, ещё труднее было бы скрыть факт нашей с ним встречи. А афишировать её было ни в наших и ни в его интересах. После долгих раздумий, решили, что пригласить его должен будет Башутин. Лишь он мог сделать это тихо и незаметно.

И теперь мы с Володей Рокотовым сидели на милицейской консперативной квартире и ждали Башутина с Леоньевым. Светлана готовила на кухне кофе для дорогих гостей.

Рокотов посмотрел на наручные часы, сказал озабоченно:

— Десять минут третьего. Что-то запаздывают.

Не успел ещё смолкнуть звук его голоса, как в дверь позвонили.

— Света! — окликнул я свою «невесту».

— Слышу, — отозвалась та и пошла открывать дверь. Послышалось щелкание замка, скрип открываемой двери и радостный голос Светланы: — Владислав Юрьевич! Вот приятная неожиданность! Здравствуйте!

— Здравствуте, Светлана Анатольевна! — раздался растерянный голос Леотьева. — Но я, собственно, не совсем... Не совсем понимаю. Павел Владимирович, может быть объясните?

— Все очень просто, Владислав Юрьевич, — ответил Башутин. — Светлана Анатольевна давно с нами сотрудничает.

— Как! — удивленно воскликнул Леонтьев. — Светлана Анатольевна, это действительно так?!

— Да, Владислав Юрьевич.

— Ах, какая приятная неожиданность! Так значит у вас с Ивановым — это специальная операция?!

— Вроде того, — ответила Светлана.

— Какие вы молодцы! А я грешным делом думал — как же так, такая девушка и, вдруг, какой-то следователь!

Последние его слова мне очень не понравились.

— Да вы проходите в комнату, Владислав Юрьевич, — сказала Светлана. — Я уже и кофе приготовила.