Василиск

- Уууууу?.. - низкий гул заполнил пространство.

- Чешите грудь! - донесся из темноты могучий бас. - Чего - "у", спрашивается, сроков не знаешь? Дракон вздрогнул и попятился в темноту. Нури машинально зачерпнул ковшиком из бадьи, заставил себя выпить. Молоко? - вяло подумал он. Но пахнет медом. Или нет, липовым цветом...

Страх отходил, словно светлый огонь пробежал по жилам.

Нури осушил второй ковшик и засмеялся. Заскрипела дверь, и из сруба вышел Иванушка с большой поварешкой, похожей на весло. По дороге сняв пучок травы, он залез на помост и долго помешивал варево. Потом, наморщив лоб, осмотрел пучок, отделил травинку, остальное бросил в котел. С хлюпанием лопнул большой пузырь. - Три-четыре! - заорал Ворон за ухом у Нури. Жар-птица вздрогнула, распустила крылья с малиново-светящимися подмышками и уронила в котел свое зелье. Только теперь Иванушка заметил гостя. - Мир вам, мастер Нури! Садитесь, прошу.

- А что в котле? - шепотом спросил Нури.- Видимо, живая вода, а?

- Сие тайна великая есть. - Иванушка шуровал мешалкой. - Но вам, как гостю, скажу: обычный первичный бульон. Состава его действительно никто не знает. А только, как написано в букварях, из него все вышло...

Он принес и положил в котел шершавую доску, оперев ее на край.

- Ага, - обрадовался Нури.- Понятно, полезем в котел омолаживаться... Мне уже пора, да?

- Нет, - Иванушка не поддержал шутки. - По доске из котла вылазит, что получилось. Ну, а ежели оно совсем маленькое, то дуршлагом вылавливаем.

- Живое?

- Чаще все же семена. И вот тут гадать приходится- то ли в землю закапывать, то ли на ветер пустить, то ли в ручей кинуть? Экспериментируем. То ли птице дать склевать? А ежели колючее, то куда цеплять для дальнейшего разнесения - на хвост ли собачий, на бок ли телячий?

- Скажите, какие сложности! - То-то. И какой тут фактор влияет, никто сказать не может. Действуем методом ползучего эмпиризма при полном отсутствии теории Я бы сказал, методом научного тыка. - И не знаете, что получится? Иванушка оставил мешалку, усмехнулся. - А вы, Нури? Вы всегда предвидите последствия своих действий? Хотя бы в деле воспитания? Не отвечайте - это я так просто спросил. Если метод не формализован, то предвидение результата - дело статистики, а в биологии, как и в воспитании, флуктуации способны исказить любую статистику. В общем-то это меня мало трогает: не терплю формализаций. Как и вы, да? Иначе с чего бы вы из кибернетики ушли в столь не детерминированную область деятельности, как воспитание? Не отвечайте, это я просто так спросил... Что больше всего пленяет меня в гносеологии, так это идея о бесконечности познания. Как это утешительно - знать не все! Вот видите, я друшлачком снимаю пену с навара - и на холстинку ее. Высохнет, будет коричневая пыль. Ан нет, не пыль это! Пыльца. Махнет Дракон крылом, вихрь будет, разлетится пыльца и на окрестные цветы осядет, а что из того выйдет - никто сказать не может. А мы потом ходим, смотрим и удивляемся.

- Идите к черту, Ваня... Вы мне так мозги заморочили, что я и впрямь поверил. Мне говорили, будто у вас здесь те же установки, что и остальных лабораториях ИРП. Только методики, подозреваю, у вас другие. Я бы сказал, не совсем корректные...

Из кустов появился некто грубый и ужасный Обличьем, босиком и в переднике из меха чухундры.

- Дядя Митя, и вы тут! - воскликнул Иванушка. - Вот не ждал. А что, опять на болото лазали, да? - Об чем ты? Буде болтать при людях.

- Поздоровайтесь с гостем, дядя Митя. Это воспитатель дошколят Нури из ИРП.- А я Неотесанный Митяй. Леший, значит.

- Настоящий? - Нури пожал твердокаменную пятерню, удивляясь силе ее.

Леший не ответил на вопрос, он разгладил бороду, посыпались зеленоватые искры. - Трещит, проклятая. Потому - все вокруг электризовано. От бороды наводки, работать невозможно. Кругом помехи. Неотесанный Митяй засопел, полез в карман передника и стал что-то выбирать мосластыми пальцами на черной своей ладони.

- А сбрить, - не подумав, предложил Нури. Неотесанный Митяй долго смотрел, как лопаются в котле пузыри.

- Пусто тут у вас, - ни на кого не глядя, молвил он. - Отойду вот в сторонку, семечко посажу, а? Интересуюсь задать вопрос: и за каким лешим тебе, Ванюшка, воспитатель понадобился? это ж надо - сбрить...

- Ну, не всяко лыко в строку, дядя Митя. Непривычный он к нам. А так ничего. Алешка говорит - чист сердцем.

- Чешите грудь! Старик Ромуальдыч вон тоже чист, а толку?

- Нури - кибернетик. Один из лучших на планете!

Леший пригляделся к Нури и вроде бы помягчел. Он полез ковшиком в бадью, пошаркал по дну, ничего не достал и вздохнул:

- И на ночь не хватило, не надоишься... Кибернетик- это хорошо. Это для нас в самый раз. Если у тебя, Ванюшка, в котле семена возникли, дай немного, а?

- Дам, конечно, как не дать.

И снова озноб пробежал по спине Нури - и он, не поворачиваясь, почувствовал горячее дыхание Дракона. От кустов донесся вопросительный рев:

- УУУУУУУ?

- Что "у"?- могуче закричал Неотесанный Митяй.- Будет тебе "ууу" после третьего кочета. И не вибрируй перепонками, тоже мне, пугало!

Дракон удалился. Нури понял это по наступившему в душе покою. Где-то неподалеку слышались громкое сопение и дробный стук, словно скелет падал с сухого дерева, но эти звуки после Драконова присутствия просто ласкали слух.

- Вы б шли, дядя Митя. А то как бы ваши рогоносцы не повредили друг другу. Слышите, опять дуэль затеяли!

Леший сложил семена в карман передника, тяжело поднялся.

- И то... Пойду. Только не рогоносцы это, Ванюшка, сколько можно говорить. Единорог, самый благородный зверь из живущих на земле!

- Бадейку-то заберите, второй кочет уже кричал.

- Сам знаю. Эх, не по специальности вы меня, чешите грудь, используете! Ладно, пойду... А вы, Нури, видать, к нам надолго. Еще, выходит, свидимся.

- Что значит надолго? - спросил Нури, когда леший ушел.

- Э, сколько захотите, столько и пробудете. Вот вы тут о некорректности методик говорили. Вы что, и в генетике специалист? Разбираетесь в трансцендентных мутациях?

- Не сподобился, - хмуро буркнул Нури.

- Не сердитесь, просто я хочу сказать, что неизвестно еще - чьи методы лучше. Вы там бьетесь над восстановлением исчезнувших реальных форм, а все равно часто вынуждены удовлетворяться похожестью, внешним сходством. Так ведь? Ибо если утерян генофонд, то воссоздать животное уже невозможно. Природа-то миллионы лет тратила. А мы... За сотню лет уничтожили, а за десяток восстановить хотим...- Иванушка склонился над котлом, заработал веслом-мешалкой.

- Не узнаю я вас, Ваня, - задумчиво произнес Нури.- У нас тем вы вроде совсем другой были и по-другому речь вели.

- Образ обязывает, сложившийся в детском сознании стереотип. Иванушка как-никак... Хотя, с другой стороны, известен ведь и Иван-царевич. - Тут речь Иванушки потеряла стройность. Словно спохватившись, он забормотал: - Не вам судить, сами в эгоизьме погрязли, в самомнении... Нам, например, легче, ибо не ведаем, что творим. Потому - люди мы простые. От этой, от сохи, выходит.

- И Ромуальдыч от сохи?

Иванушка подождал, пока Нури отсмеется. - А что? Ромуальдыч, между прочим, обеспечивал. Он и сейчас еще вполне может.

Раным-рано сидел Нури на крылечке избы, в которую его определили жить. Крыльцо, еще влажное от росы, выходило прямо на улицу поселка. Нури уже вымылся по пояс колодезной водой, на завтрак выпил малый ковшик драконьего молока и вот сидел, прислушиваясь к новым ощущениям. Кровь бежала по венам, и он чувствовал ее бег, мышцы просили дела, а мысли возникали четкие и добрые. Еще когда Нури только досматривал предпробудный сои, неслышно прибежала Марфа-умелица, прибралась в горнице, задала корм курам, что-то мыла и чистила, и хлопотала, и так же неслышно исчезла, ушла по своим делам.

Редкие прохожие здоровались с Нури, говоря; "Утро доброе, воспитатель Нури!" И Нури отвечал: "Воистину доброе".