Страница 66 из 80
— Коллеги, вы сами-то в это верите? — спросил Шульте. — Вы бы могли спровоцировать глобальную войну, чтобы стало намного удобнее?
— Она не человек, — веско рассудил Кучкин. — Она Железная Дева. А вы немец.
— И что? — насторожился Шульте.
— Вы не можете знать, что такое желать войны. У вас моральный запрет.
— Он пытается сказать, что немцы… — начал было Рожнов.
— Спасибо, я понял вашу мысль, — перебил Шульте с нескрываемым сарказмом. — Восхищен глубиной познаний особенностей германского менталитета! Может, в ответ рассказать вам про русских что-нибудь смешное?!
— Не сейчас. Командир, эта леди действительно либо не знает, во что залезла — тогда гнать ее надо отсюда пинками; либо хочет, чтобы земляне развалили свой мир, а выжившие попали ей в руки беспомощными. А она будет работать богом. И получать удовольствие, направляя на путь… О-о, послушайте, может, боги как раз и есть такие?!
— Я чувствую абсолютное нежелание понимать и доверять, — сказала Дева. — Это очень прискорбно, что с вами придется обращаться так же, как со всеми остальными. Поверьте, я совсем не хочу причинять вам беспокойство!
— Побеспокой меня, детка! — попросил Рожнов елейным голосом.
Повисла короткая пауза.
— Ну да, противно, — сказал инженер. — Но как-то вяло, ты не находишь?
Шульте и Кучкин переглянулись.
— Ты сколько таблеток сожрал, пока на толчке сидел? — спросил Кучкин. — Думаешь, я не слышал, как упаковка хрустит?
— Ну, две. А ты будто меньше!
— Три. Сразу как проснулся.
— Думаю, не в одних таблетках дело. Вон, командир ничего не ел.
— Между прочим, я бы позавтракал, — сказал Шульте. — Слушайте, вы! Госпожа. Нас действительно сейчас вызовут. Начнется работа, и дискутировать с вами не будет времени. Давайте сыграем в открытую. Или мы отказываемся сотрудничать.
— Я слушаю.
— Ответьте на простой вопрос. Чего вы хотите, черт побери?!
Дева замолчала надолго. В головном стало очень тихо, а храп Аллена совсем не мешал, напротив, успокаивал.
— Пока она тормозит, упакуем Чарли в спальный мешок? — предложил Кучкин.
— Головой вперед! Вот будет умора, когда проснется! Ха-ха, черный юмор.
Шульте смотрел на Деву и о чем-то думал.
— Я хочу, чтобы вы покинули станцию, — произнесла Дева очень медленно. — Если вы не сделаете это добровольно, я заставлю вас. Так понятно?
— Кто-то говорил, что мы должны узнать нечто и дальше решать?..
— Вы выступили против.
— Ничего подобного, — сказал Шульте. — Я готов.
— О, сумрачный немецкий гений… — буркнул Рожнов.
Кучкин захлопал глазами, и опять, как вчера, это не выглядело комичным.
— Кто-то обязан узнать все до конца, — вздохнул Шульте. — Чтобы потом сказать: мы решали не слепо.
— Давайте я! — предложил Кучкин.
— Нет. Подумайте, с технической стороны я наименее ценный член экспедиции. Вы лучший наш пилот, а господин Рожнов лучший инженер.
— Но вы командир!
— И это тоже важно. Ну, сударыня, так что мне делать?
— Вы должны расслабиться физически и ментально, — все так же медленно, будто не веря, сказала Дева. — С закрытыми глазами удастся легче, сам контакт займет несколько минут, возможно, больше или меньше, это зависит от того, как глубоко будет погружение в знание — вы управляете самостоятельно проникновением в меня.
— Проникновением в вас? С самого начала трудно было объяснить по-человечески? — вклинился Рожнов.
— Не виделось необходимости, вы показались умнее и раскрепощеннее, чем есть, — очень по-человечески ответила Дева. — А что вы подразумеваете?
— Ну… Что это мы погружаемся, а не вы в нас кладете.
— Я не могу передать неофиту полное знание иным путем, так просто невозможно, мне приходится распахивать себя перед вами и давать путь. Мы слишком разные, в понятных вам категориях вы — песчинка, я — звезда, а если говорить о взаимодействии… Человек может войти в дом, но дом не может войти в человека, он в состоянии только обрушиться на него. Казалось естественным, что вы поймете это.
— Когда показываете нам страшилки, вы именно обрушиваетесь?
Дева второй раз слегка улыбнулась. Рожнов по старой памяти напрягся.
— Немного усиливаю давление на одну песчинку под собой. Если я обрушусь, то раздавлю Землю.
— Крутая дама, — сказал Кучкин. — Командир, ваши приказания?
Шульте уже минуту висел в позе медитации, и у него, похоже, неплохо получалось.
— На время моего отсутствия принимайте руководство экспедицией. Начну странно вести себя — бейте по голове вашей кувалдой, — произнес он негромко, слегка приоткрыв глаза. — Наблюдайте.
— Но если вы э-э… Реально овладеете знанием? И начнете спасать мир? А я вас — хаммером?
— Слушайте, Кучкин, идите в задницу, — попросил Шульте по-русски.
— Наш человек! — гордо сказал Кучкин.
— Ох и страшно мне… — пробормотал Рожнов, глядя, как Шульте медленно опускает веки.
— Опять дама давит?
— Нет. Она ничего серьезного с нами сделать больше не может. Ни-хре-на. Ты понял, да?
— Я могу убить вас одним желанием, — сообщила Дева.
— Цыц, тебя не спросили. Понимаешь, коллега, она серьезный противник, у нее все ходы просчитаны далеко вперед. Но если спросить, — какого черта ты, зараза, сожгла два шаттла — она тут же соврет, что так надо было. Хотя к шаттлам никакого отношения не имела. Я скорее поверю в атомную бомбардировку, Чернобыль и «Гринпис». Легко поверю — там человеческий фактор был определяющим. Но вот грохнуть платформу ей слабо. Только нашими руками. Она даже компьютер испортить не в силах. Больше скажу, мы с тобой ей уже не по зубам — потому что освоились, попривыкли и можем осознанно сопротивляться. Доставать нас она будет постоянно — тебе вот не страшно? — ага, мне тоже хреновато. Ничего, на таблетках выдержим. Конечно, недооценивать ее нельзя. Если она с самого начала подозревала, что Чарли пуганется сильнее, чем следует, и заставила одного хорошего человека подсунуть мне секретку на всякий случай…
— На какой случай?
— Э-э…
— Зуб даю, по ее плану мы должны были сдохнуть при загадочных обстоятельствах, все четверо, — сказал Кучкин. — Понятное дело, из-за того, что Чарли тронулся умишком. Мощный стимул к русско-американскому сотрудничеству, ничего не скажешь. Платформа бы вымерзла к такой-то матери, замучаешься восстанавливать. Потом наши приземлили бы спускач дистанционно, разобрали по винтику, нашли этот проклятый тумблер… Года два тотального самоедства гарантирую — аресты, допросы и ни одного старта. Эй, чего молчишь, железяка? Я прав?
— С дураками не разговариваю, — отрезала Дева.
Кучкин и Рожнов так заржали, будто ничего смешнее не слышали в жизни.
— Другого боюсь, — сказал Рожнов, отсмеявшись. — Вдруг она права?
— Ну… Про войну не знаю и знать не хочу. А насчет упущенных возможностей и духовного пути — сон она навеяла красивый.
— Проклятье, мне почти уже приснилось нечто, и тут Чарли все испортил. Ты уверен — это именно она?..
— Знаешь, я раньше как-то не задумывался о райских кущах и подобной ерунде. А сегодня — взял и увидел.
— И как оно было? — спросил Рожнов с откровенной завистью.
— Хм… Честно говоря, мне показалось чересчур стерильно. Почему и говорю — Дева навеяла. Зелень, цветочки, небо голубое, водичка прозрачная, солнышко яркое. И я в этом как бы даже не купаюсь, а присутствую. Она сказала — мы везде и мы повсюду, — по ощущениям так и выходило. Только я почему-то безумного счастья не почувствовал. Но было интересно.
— А делать ты мог что-нибудь? Развалить дом, вырастить змею, срубить дерево?
— А я не хотел, — сказал Кучкин, поразмыслив.
— И я не хотел… — прошептал Шульте.
— Командир! За время вашего отсутствия происшествий не случилось!
— Почему-то очень хочется сесть. Как это ни бессмысленно в невесомости. Господин Рожнов, уступите кресло? Спасибо. Я должен зафиксировать себя. Значит, мы видели один и тот же сон?