Страх

А потом на грешную землю медленно и незаметно опустился тихий теплый вечер. Где-то гремели войны и революции, гасли и рождались звезды, человеческая цивилизация стремительно катилась к своему логическому концу. Кто-то ждал конца света. Кто-то — второго пришествия Сына Божьего. Но тот почему-то опаздывал. Вместо него по Земле, как по своей вотчине расхаживал дьявол и его приспешники.

Но нам с Армидой до всего до этого не было никакого дела. От выпитого кружилась голова. Было чувство покоя, нерваны. Часы монотонно и медленно пережевывали своим стальным механизмом время, извлекая его из будущего и отправляя в прошлое. А настоящего у нас не было. И ни у кого не было. Но и это нас нисколько не смущало. Где-то плакала иволга, схоронясь в дубло. И было такое чувство, что все это происходит не с нами, а кем-то другим. А наши тела уже давно жили своей самостоятельной жизнью, ничего общего с нами не имеющей.

Глава девятая. Иванов. Совещание.

Сегодня утром причесываясь заметил на висках седину. Да, летит безвозвратное время и с этим ничего не поделаешь. Кажется, давно ли мы с Мишей Красновым пришли на работу в Заельцовскую прокуратуру молодые и красивые, полные чистолюбивых планов. Такое впечатление, что это было лишь вчера. А между тем жизнь столько уже отмахала. «Как мало пройдено дорого, как много сделано ошибок». Впрочем, здесь я не прав. То, что ошибок сделано немало, с этим можно согласиться, а вот со всем остальным… И дорог пройдено немало и сделано дай Бог каждому. Ага. Иному на десять жизней хватит, а иному и на все сто. Столько сейчас развелось лодырей и бездельников, думающих больше где бы что урвать для себя побольше да пожирней, чем о работе. А сколько за эти годы мы потеряли славных парней? Много, очень много. А Катя? При воспоминании о ней защемило сердце. Что-то последнее время оно у меня стало пошаливать. Главное — чтобы эти жертвы были не напрасны. А такое впечатление, что это очень даже может случиться. Носом чую — сгущаются тучи над моею Родиной, того и гляди разразится гроза. Принесет ли она очищение или Россия распадется на удельные провиции, враждующие между собой, и исчезнет как великое государство? Вот Андрюша Говоров говорит о Космическом разуме и всем прочем. Тогда отчего же этот Космический разум допускает такую вопиющую несправедливость, когда торжествуют негодяи и, наоборот, страдают порядочные люди? Почему не вмешается в процесс? Есть ли логика во всем этом? Иногда хочется закрыть на все глаза, плюнуть и уйти на заслуженный отдых. Миша все чаще поговаривает об этом. Но он ладно, а у меня молодая и красивая жена, мне никак нельзя. Точно. Светлана! За какие такие заслуги меня полюбила такая замечательная девушка? Непонятно. Как там у Шекспира: «Она меня за муки полюбила, а я её — за сострадание к ним». Может быть, может быть. Другого объяснения трудно придумать. Ну, да хватит об этом.

Первые сообщения ребят говорили за то, что мы столкнулись с чем-то очень серьезным и значительным, самым значительным из того, что у нас было до этого. А было немало. Ага. Сегодня решил всех собрать у себя и обменяться первыми впечатлениями. Наверное придется самому возглавить следствие. Это вовсе не означает, что я не доверяю Говорову. Доверяю. Но, во-первых, у парня ещё нет опыта ведения широкомасштабных дел, а это, уверен, именно такое. Во-вторых, негоже парня оставлять наедене с проблемами — он может и сломаться. Сколько в моей только практике было таких случаев. И, наконец, в-третьих, симбиоз моего опыта и его кипучей энергии может дать неплохие результаты. А вообще, Андрей мне откровенно нравится. Ну и что, что пижон. Я сам был таким.

«А что это ты о себе в прошедшем времени?» — слышу знакомый насмешливый голос этого зануды Иванова. Теперь он все реже и реже вылезает наружу. Очевидно тоже возраст сказывается.

«Я имел в виду — был таким же в его годы», — отвечаю.

«Ну ты, блин, даешь! А сейчас-то ты какой?»

«Сейчас другой».

«Ну-ну, другой он. Ха! Свежо предание, да верится с трудом. Ты мне только ответить — зачем опять лезешь в это дело? Без тебя не разбируться, да? Ты у нас такой незаменимый?»

«Я же уже объяснил».

«Объяснил он, видите ли, — сердито ворчит Иванов. — Ты читателям баки забивай, мозги запудривай, лапшу на уши вешай да парням, молодняку этому. А мне не надо. Я тебя как облупленного знаю. Почуял запах мафии и уже глаза по серебряному рублю царской чеканки, не терпиться в бой? За свою жизнь ещё не навоевался, придурок?»

«Фу, ну и слог! Вы, мужчина, случаем не из Криводановки? Нет. Тогда из Нахаловки. Точно. Я вас там видел. Не отпирайтесь».

«Я оттуда, откуда надо. Из Россия я. И фамилия у меня соответствующая. А вот откуда ты, пижон, на мою бедную голову свалился, ума не приложу. Седина в голову, а он все в казаки-разбойники играет. Ну ладно ты меня не уважаешь, черт с тобой. Как-нибудь переживу. Но ты о Светлане думаешь? Забыл, как однажды она уже кричала над тобой: „Сереженька, не умирай“?… Чего молчишь?

«Да помню я, помню. Так ты что предлагаешь — лапки кверху и идти ей сдаваться?»

«Кому?»

«Мафии. Не дождется!»

«Ну да, ты ж у нас герой! Ты ж и на амбразуру можешь. Ха-ха-ха!» — саркастически рассмеялся Иванов.

«Если потребуется — и на амбразуру».

«Только ведь, Сережа, на все амбразуры твоего худосочного тела не хватит, Нет, не хватит».

«Мне достаточно одной. И вообще, шел бы ты подальше со своими советами, идиот!» — начинаю я заводиться.

«Прошу без оскорблений!»

«Тебе можно, а мне нельзя?»

«Мне по штату положено. Я твой постоянный оппонент. И потом, меня никто не слышит. А ты так раздухарился, что на тебя уже люди стали оглядываться».

И только тут я обнаруживаю, что еду в метро. Ловлю на себе недоуменные взгляды пассажиров. Картинка Д, Анпенцио, да? Стоит солидный великовозрастный дядя и что-то там бормочет себе под нос. Что бы вы о таком подумали?… Вот именно. Я того же мнения. Надо было как-то выходить из щекотливой ситуации.

— Дорогие сограждане! — торжественно проговорил, широко и жизнерадостно улыбаясь. — Там, наверху, такая путевая погода, а у вас такие хмурые и озабоченные лица. Забудьте хоть на миг о проблемах и улыбнитесь друг другу. Этим вы улучшите настроение себе и окружающим.

После моей пламенной речи ни у кого уже не осталось никаких сомнений, что я сбежал, как они и предполагали, именно оттуда. Они понимающе заулыбались мне и соседям. Настроение у всех заметно улучшилось. Всегда приятно осознавать, что у вас ещё не все так плохо в жизни складывается, когда есть такие вот убогие.

Ну вот, и порядок! Так о чем это я? Этот зануда Иванов все мысли перебил. Об Андрюше Говорове. Вот я и говорю. Толковый, говорю, парнишка. Артист! Еще во времена совдепии он бы смог сделать блестящую карьеру. Сейчас же у него практически нет шансов. Сейчас не любят слишком умных и инициативных. Такие — лишняя головная боль, от них не знаешь, что ждать. Да и у Володи Рокотова подобрались толковые ребята, один Беркутов чего стоит. Но его кипучию энергию необходимо умело направлять в нужное русло. Иначе может пойти в разнос. Словом, команда подобралась что надо, с такой командой можно не только мафию прищучить, горы свернуть. Ага.

После обеда все собрались в моем кабинете. Сидели все молодые, красивые и преданными глазами смотрели на меня — ждали команды.

— Кто начнет? — спросил я. А в ответ тишина. Скромные какие. Я обвел ребят взглядом, остановив его на Вадиме Сидельникове, бывшем муже моей Светланы. Когда я с ним встречаюсь, всегда испытываю неловкость, будто украл у него что-то очень ценное. По существу, так оно и есть. Похоже, он до сих пор любит Светлану. А она тоже хороша! Променяла такого замечательного парня и на кого? Пожилого, дважды женатого типа, зануду и пижона, да ещё с малолетней дочкой на руках. Обхохочешься. Нет, не понимаю я женщин и, наверное, никогда не пойму. Их поступки невозможно объяснить ни логикой, ни алгеброй. Здесь что-то из области мистики и абсурда. Точно. А с Вадимом явно что-то происходит. Квелый он какой-то, взгляд потухший.