Страница 3 из 15
Осталось минут пятнадцать, клев прекратился, все, теперь бегу по свободным лункам. Сорок девять штук я поймал, – думал Алеф, наматывая леску на ладонь и устремляясь в глубь зоны.
Пусто, пусто, везде пусто, ни в одной из старых лунок поклевок не было. Остальные соревнующиеся вяло перемещались от одной свободной лунки к другой, только тролль, словно скала, так и не двигался с места.
До окончания состязания было ровно пять минут, когда еще один окунек пополнил улов лекпина. Но неожиданно, когда уже опускал пятидесятую рыбу в сумку, Железяка почувствовал, что что-то не так. Сложилось впечатление, что рыба не выскальзывает, а вырывается из его пальцев. И в следующую секунду окунь действительно вырвался. Опустив взгляд, лекпин увидел, как его трофей, пронзенный миниатюрной стрелой с привязанной леской, ускользает по снегу в сторону сидящего невдалеке эльфа.
– Ах ты, ворюга! – вскрикнул Железяка и, не выпуская из рук удочку, метнулся за драгоценной рыбой. Эльф ускорил подмотку, но лекпин оказался провор ней и в прыжке накрыл окуня телом. Когда Железяка поднялся на ноги, крепко сжимая законную добычу, никакой стрелы в окуне уже не было, а коварный эльф как ни в чем не бывало склонился над своей лункой. Осмотревшись, он пришел к выводу, что свидетелей происшествия нет, а выяснять отношения с воришкой – только время терять.
Ну, ничего, потом разберемся, – решил лекпин и поспешил опустить мормышку в лунку.
За оставшееся время он умудрился выловить еще трех окунишек, ежесекундно повторяя про себя, что из-за эльфа потерял несколько драгоценных мгновений, а значит, и одного или даже двух окуней.
Зычная команда Эразма Кшиштовицкого: Финиш! возвестила об окончании соревнований. Участники потянулись к песочным часам, где судьи уже установили небольшой столик с алхимическими весами гномьей работы. Изготовленные по специальному заказу еще триста лет назад, золотые весы с двумя чашами и набором гирек в виде рыб разных пород были гордостью факультета и хранились под неусыпными взглядами особой магостражи в глубоких подземельях факультетского замка.
Стоя в очереди на взвешивание уловов, Железяка слушал объявления результатов и радовался. Уловы были более чем скромные, и с каждым объявлением он все больше убеждался, что должен стать первым.
– Выкладывай рыбоньку, отрок. – Суровый главный секретарь Женуа фон дер Пропст, магистр ордена монахов-рыболовов, подал Алефу вместительную чашу. Лекпин не без гордости высыпал в нее рыбу. Окружающая толпа шумно вздохнула, и тут же некоторые зеваки начали делать ставки на вес улова Железяки.
– Два килограмма девятьсот семь граммов!
– Да, ты пока первый, – фон дер Пропст подмигнул лекпину, – молодец!
Первый, первый. – У Алефа даже голова от радости закружилась. – Я принят! Ведь принимают только первых трех! А я – первый…
– Первый вес – три триста десять, – прозвучало очередное объявление.
Как три триста десять? – не понял Железяка. – Я же поймал два девятьсот семь! И тут он встретился взглядом с улыбающимся гномом Четвеергом.
Ничего, – второй это тоже неплохо, – слегка расстроился лекпин.
– Два килограмма девятьсот сорок семь граммов! – возвестил фон дер Пропст вес эльфа, пытавшегося стащить у Железяки окуня.
И этот нечестный меня сделал! – еще больше расстроился лекпин. – А ведь это именно из-за него я одного окунишку не поймал! Но третье место – тоже зачетное.
– У меня – ровно шестьдесят хвостов! – услышал он вдруг хрипловатый голос.
Ого! – напрягся Железяка. – А у меня-то всего пятьдесят три было… Неужели облом?
Протиснувшись поближе к весам, он увидел, что взвешивают рыбу того самого вампира.
– Два килограмма девятьсот… один грамм! – объявление главного секретаря бальзамом воскресило упавший лекпиновский дух.
– Если бы этот нежить у каждой рыбы всю кровь не высасывал, то он и меня, и тебя бы сделал, – сказал оказавшийся рядом с Алефом эльф-воришка.
В это время толпа колыхнулась и расступилась, пропуская приближавшегося к весам последнего из участников соревнований. Могучий тролль, словно ледокол лед, рассекал толпу болельщиков, спортсменов и судей. За его спиной не было видно, сколько рыбы перекладывается в чашу весов. Все почему-то замерли, замер и Железяка, непрерывно твердивший про себя: Тролли не могут ловить на мормышку, не умеют, они большие, неуклюжие и очень глупые.
– Шесть килограммов девятьсот тридцать четыре грамма. Первое место завоевал отрок Пуслан! Второе место занял отрок Четвеерг, третье – отрок Мухоол!
Объявление судьи-секретаря совершенно сбило Алефа с толку. Тролль первый? Да этого быть не может!
Толпа возбужденно загудела, повторяя на разные лады имена и результаты победителей. На глаза лекпина навернулись слезы. Так все хорошо начиналось, а теперь еще целый год до следующих отборов ждать… Он продирался сквозь толпу, ничего не видя кругом. Кто-то удержал его за плечо.
– Тролль тут, гр. Ну, ты чо, расстроился, что ли? – Великан смотрел с высоты своего огромного роста и по-доброму улыбался. – Тролль умеет ловить, гр, лекпин тоже умеет ловить. Но тролль лучше. Не надо расстраиваться…
– Лекпин Алеф по прозвищу Железяка, подойди к судейской коллегии! – прогремел вдруг голос декана факультета.
– Что им там еще надо? Тоже поиздеваться хотят, – бросил Железяка троллю и направился к столику судей.
– Не надо, гр, расстраиваться… – услышал он вдогонку.
Эразм Кшиштовицкий и Женуа фон дер Пропст стояли рядышком, уперев руки в бока. Алеф остановился перед ними, не зная, что сказать. Пауза длилась не меньше минуты. Галдевшие вокруг зрители притихли в ожидании. Заговорил декан.
– Своим магическим зрением я видел каждую пойманную рыбу. Но на взвешивании в твоем улове, отрок, почему-то не оказалось самой первой плотвы. Куда она подевалась?
– Дык… – Лекпин в растерянности скомкал пустую сумку для рыбы, потом машинально похлопал по боковым карманам куртки. В них у него всегда лежали: нож, миниатюрный телескопический багорик, от цеп-глубомер с маленькой катушечкой, складная кружечка… Но теперь помимо всех этих причиндалов в одном из карманов было что-то еще. Уже догадавшись, что это, но не понимая, как она могла там очутиться, Железяка вынул из кармана увесистую плотвицу.
– Я… забыл сдать? – спросил он, поднимая удивленные глаза на декана. – Как же так?!
– Минуточку. – Эразм Кшиштовицкий поднял руку и зажмурился, словно уйдя в себя.
Окружающие уставились на него.
– Все ясно, – доложил декан через полминуты главному секретарю. – Это дело Зуйки, той самой ведьмочки, которая околдовала двух русалок, чтобы те подавали ей через лунку рыбу.
– За что вы совершенно справедливо ее дисквалифицировали! – поддакнул фон дер Пропст.
– Да. Но прежде чем покинуть зону, Зуйка умудрилась колдонуть, и рыба переместилась из сумки лекпина в карман его куртки. – Декан ухмыльнулся. – Я знавал бабульку этой Зуйки – известная была вредина. Если бы та бабулька колдонула, то половина твоего Улова просто исчезла бы.
– И как же мы выйдем из сложившейся ситуации? – нахмурился фон дер Пропст. – От третьего места отрока Железяку отделяют всего-навсего сорок граммов. Но непредъявление на взвешивание этой плотвы, в которой на взгляд… – он взял рыбу в руку, – ровно сто пятьдесят два грамма, лишило его не только третьего места, но и…
– Я принимаю решение, – перебил главного секретаря Эразм Кшиштовицкий, и Железяка словно одеревенел. – Призеры уже объявлены во всеуслышание, и менять мы здесь ничего не будем. Однако! Учитывая, что отрок Алеф по прозвищу Железяка выступил на отборочных соревнованиях выше всяких похвал и не вошел в тройку призеров исключительно благодаря злонаправленному колдовству, я, пользуясь своим правом, в виде исключения зачисляю этого способного лекпина кандидатом в студенты первого курса факультета рыболовной магии. Да будет так!
До Железяки не сразу дошел смысл произнесенных слов. Он тупо смотрел на плотву, которую все еще, как бы взвешивая, держал в руке главный секретарь соревнований.