Страница 10 из 14
— Пожалуй! — ответил Виталин.
У него всколыхнулось все внутри. В воображении ясно представились: ярко освещенный зал, столы, засыпанные деньгами, карты, лица игроков…
— Хочешь сыграем? — предложил Чирков.
— С удовольствием! — встрепенулся Виталин.
— Маня, хочешь? По полтиннику! Наталья Александровна! — и Чирков вскочил и начал устанавливать перед диваном ломберный стол.
— Ах, это так интересно! Он меня выучил! — сказала Чиркова. — Душечка, сыграем!
— Мне все равно, но я не знаю этой игры.
— Живо выучим! — засмеялся Чирков, бросая на стол карты. — Идите, берите карточку. Маня, вели подать свечи!
Он хлопотал и суетился. Марья Павловна смеялась, Виталин оживился, и Наталья Александровна подчинилась невольно общему настроению.
Они сели за стол и начали играть.
Чирков с женою горячились, но Марья Павловна выказала жадность. Виталин играл широко и без рассчета. Наталья Александровна была равнодушна. У нее тотчас отнимали и полтинник и карты, едва она начинала держать банк; но вдруг ей пришла талия. Она начала бить. Из полтинника банк вырос до четырнадцати рублей и на столе образовалась куча денег. Какое-то, неведомое доселе, острое чувство охватило Наталью Александровну. Она, вдруг, сразу поняла игру и вызывающе сказала Чиркову:
— Что же, покрывайте!
— Банк покрыт! — ответил Чирков.
— Со мной пополам, — сказала с жадностью Марья Павловна, которая сидела в первой руке.
— Идет!
Наталья Александровна сдала карты. Марья Павловна открыла козыря, а потом свои карты, и ее лицо побледнело.
— Жир!
— Взяла! — закричал Виталин, увидев у жены козыри.
Наталья Александровна придвинула к себе деньги и бросила карты.
Из полтинника — двадцать восемь рублей! Это значит, из пяти рублей было бы двести восемьдесят и всего убила она четыре карты…
Они играли до утра. Наталья Александровна выиграла восемьдесят рублей, Виталин — тридцать. Чирковы были смущены.
— Приезжайте теперь к нам играть! — позвала их Наталья Александровна.
— Непременно, отыгрываться! — засмеялась Марья Павловна.
— Ты не забудь про Купеческий, — сказал Виталин Чиркову.
— Обязательно!..
— Как это увлекает! — сказала Наталья Александровна мужу, едва они вышли на улицу.
— Еще бы!
— И — как интересно! А ты заметил, какая она жадная! У нее лицо даже пятнами пошло, когда я убила ее карты…
И Наталья Александровна без умолка говорила всю дорогу. А Виталин молчал.
Его неудержимо снова потянуло играть, испытать счастье. И когда он лег в постель, словно кто-то стал нашептывать ему про былую удачу и перед ним воскресали картины, когда он бил противников комплектами.
«Завтра схожу», подумал он. «А — картина?..»
Но картина ему не удавалась.
Заказы на копии из магазина он исполнял быстро и аккуратно. От того, что он сходит вечером сыграть в карты, упущений быть не может.
«Завтра пойду!» решил он окончательно и, повернувшись, закрыл глаза, когда жена вдруг сказала ему:
— Отчего ты не сходишь в клуб? Может, тебе опять повезет?
Он даже вздрогнул.
— Завтра схожу! — сказал он и обнял жену. — Наиграем тысяч пятьдесят, сто!..
А черт смеялся и радостно потирал руки.
XVIII
Виталина встретили в клубе, как старого знакомого. Совершенно забытые им люди подходили, жали ему руку и рассказывали клубные новости. Карточник низко поклонился и сказал:
— Я уж вам с хорошими игроками место сделаю!
— Ах, Феденька! — раздался возглас Кострыгина. И он обнял Виталина, трижды поцеловал его, потом взял за талию, и гуляя с ним между колоннами, заговорил:
— Обрадовал! Буду опять с тобой в гривеннике, может — поправлюсь. А то, совсем проигрался. Бьют и бьют. Ты сколько времени не ходил?
— Месяца три. Кострыгин засмеялся.
— Здесь все перепугались. Думали, уже совсем ходить не будешь. Ан — и ты тут!..
— Чего же боялись?
— А деньги-то, что выиграл? Их, ведь, отыграть надо.
— Ну, это как удастся, — хвастливо сказал Виталин.
— Местечко есть! — подбежав, объявил карточник. Виталин ощупал бумажник и бодро двинулся к столу. Партнеры были все те же. Он не знал ни имен, ни званий, но помнил их лица и теперь дружески поздоровался со всеми.
— Ну, будем пытать счастье! — сказал толстый армянин и, легши животом на стол, сгреб карты и начал тасовать.
Толпа мазчиков окружила тесным кольцом игорный стол. Игра началась.
Когда до Виталина дошла очередь держать банк, он почувствовал небывалое волнение. Руки его тряслись, на лбу выступил холодный пот. Банк завязывался, но по третьему удару его срывали.
— Как часы! — восклицал его визави и громче других кричал после второго удара: — После играющего!
Виталин проигрывал и отыгрывался, когда партнер с правой руки оставил место и на его стул свалился полупьяный чиновник. Он высыпал на стол деньги и кричал:
— После играющего!
— Не скандаль, Петя, будет твоя очередь, — уговаривал его другой подвыпивший чиновник — в тужурке.
— Я ничего! Я хочу сорвать банк!
— Да уже сорван! — обозлившись проигрышем, сказал толстый армянин.
Когда очередь дошла до чиновника, он поставил десять рублей и Виталин тотчас их взял. Чиновник поставил двадцать, и Виталин взял опять.
— Ответ! — заявил пьяный и бросил карты.
Ему приготовили талью, а тем временем к столу потянулись руки, и на стол со звоном посыпались деньги.
Виталин двинул на свое табло все серебро, рублей двадцать восемь, и с улыбкой взглянул на пьяного чиновника. Безусое лицо его было красно, словно налитое, глаза тупо глядели перед собою, на лоб падали волнистые волосы. Он держал волосатыми короткими пальцами карты и бормотал:
— Сколько денег? Ответ!
— Да ты замечи сперва! — испуганно поторопил его товарищ, потому что ставки все увеличивались.
— Все равно! Бью! — пробормотал пьяный и стал кидать карты. Они падали неаккуратно, и партнеры, то и дело, передвигали их друг другу.
— Комплект! — заявил пьяный, не глядя открывая свои карты, и, перегнувшись, стал собирать деньги.
— Ставьте, ставьте! — кричал он снова, кидая карты.
— Дай поставить! — говорил товарищ.
— Пусть ставят, все равно — бью! — отвечал пьяный и снова объявил: — Комплект!
Вокруг послышался ропот.
Виталин проиграл уже двадцать рублей и, с упрямством проигрывающего, двинул сорок рублей на свое табло.
— Комплект!
— Недаром говорят, что в карты надо пьяному играть, — сказал кто-то.
— Ставьте, ставьте!..
Виталин растерялся. Он не верил, что можно бить карты по шесть раз подряд, и продолжал ставить, увеличивая куши, а тот — бил и бил.
У Виталина на столе остался золотой. Он полез в бумажник и вынул последние двадцать пять рублей.
Пьяный чиновник взял два куша, сгреб деньги и с громким смехом встал из-за стола.
Виталин с растерянной улыбкой встал следом за ним и крикнул: — Место!
— А когда-то вы нас так били! — сказал ему визави.
— Я говорил тебе — не мажь! — горячился Кострыгин. — Дождался бы своей очереди и метал. Сколько просадил?
— Четыреста!
— Фью! — свистнул Кострыгин, — какую игру еще можно было бы вести…
— Ну, что? — спросила Наталья Александровна, когда Виталин вошел в спальную.
— Опять проиграл! — И он стал рассказывать, как шла игра.
Наталья Александровна слушала его, приподнявшись на подушках, и глаза ее горели.
— Понятно, не всегда удача! — сказала она: — Если бы ты дождался своей очереди, может быть, и выиграл бы.
— Кострыгин тоже сказал, — ответил Виталин.
На другой день он не мог заниматься и, одевшись, пошел к Пухлову, который торговал картинами и постоянно давал Виталину заказы на копии.
— А! — радушно воскликнул Пухлов, маленький юркий господин, с хитрыми крошечными глазками. — Хотите «Медного Змия» писать?
Виталин покачал головою.
— Нет, Захар Кузьмич, из дома выходить неохота.