Страница 12 из 45
— А, пожалуйте, пожалуйте, Петр Андреевич, — выскочил навстречу гостю пожилой мужчина. — А я вожусь с хозяйством. Вы пройдите пока в комнаты: я через пять минут освобожусь — и к вам.
— Что за церемонии! Я хочу посмотреть, как вы устроились, и поговорить. Вы чем заняты? Не секрет?
— Закладываю яйца в инкубатор. Но я уже кончил.
— Как, у вас инкубатор? Покажите. Я никогда не видел.
Хозяин повел гостя в низкий бревенчатый домик в глубине двора. Посреди большой комнаты стояли 3 закрытых ящика, возле которых была укреплена целая система термометров, регуляторов, реостатов.
— Батюшки, как у вас солидно! Целая электрическая станция. Я представлял это проще.
— Это мое изобретение. Но это все не так сложно. Вот, посмотрите.
Иван Семенович начал показывать.
— И что же, много цыплят вы выводите?
— Ну, я за количеством не гонюсь. Промышленное разведение цыплят меня не интересует. Я занимаюсь опытами. Сейчас, например, я изучаю влияние электрического света на зародыши яиц. Я провожу аналогию с растениями.
Известно, что электрическое освещение очень благоприятно действует на прорастание и развитие растений. Отчего не допустить такое же действие электричества и на зародыши яиц?
— Да вы стали настоящим ученым!
— Ну, до ученого мне далеко. Но я работаю и кое-чего достиг. Мне удалось воздействием электрического света вдвое сократить срок насиживания куриных яиц. При этом выведенные таким способом цыплята растут необыкновенно быстро. Да пойдемте, я вам покажу свой первый ускоренный выводок.
И он потащил гостя в пристроенный к домику сарай.
— Вот цыплята, выведенные в течение двенадцати дней. Они вылупились из яиц 3 дня назад и — посмотрите — уже оперяются.
Петр Андреевич с удивлением смотрел на рослых, как будто месячных цыплят.
— Это поразительно. И неужели это действие электричества?
— Найдите другое объяснение.
— А знаете, у меня есть интересный материал для ваших опытов. Я недавно на охоте выкопал в земле 6 штук каких-то больших яиц. Хотите, я привезу их? Может быть, вы из них что-нибудь и выведете. Они сохранились прекрасно. Я расскажу, как я их нашел. Мы шли лесом, по краю небольшого глубокого оврага. Под нами обвалилась земля, и вместе с собаками мы съехали сажени на 3, на лежавший на дне оврага снег. Когда мы поднялись, я увидел, что собаки лижут остатки каких-то яиц, раздавленных нашим падением. Тут же в обнажившемся благодаря обвалу песчаном пласту я и нашел яйца.
— Чем же вы объясняете, что они так хорошо сохранились?
— Я думал над этим и, кажется, нашел объяснение. Яйца лежали в сухом песчаном пласту. От зимних морозов их защищало положение пласта, лежавшего на такой глубине, где земля не промерзает. От летнего жара их предохранял снег, который в лесных оврагах лежит круглый год. Таким образом в хранившем яйца пласте держалась постоянная и довольно низкая температура. Когда я выкапывал их, у меня, несмотря на жаркий день, зябли руки.
Температура была что-нибудь около нуля.
— Г-м… Низкая и, главное, ровная температура… Условия хорошие. Что же, давайте сделаем опыт. Может, что-нибудь и выйдет. Принесите. Во всяком случае эти яйца интересно даже посмотреть.
Ископаемые яйца
Ровно через неделю Петр Андреевич явился с большой корзиной, в которой лежали 6 больших яиц с шероховатой скорлупой, необыкновенно толстой и слоистой.
— Ну, как вы думаете — можно рассчитывать на успех?
— Почему же нельзя? Семена растений сохраняют способность прорастания невероятно долго. Можно допустить такую же выживаемость и у зародышей животных. Консервированы яйца хорошо. И я вполне допускаю успех.
— А что может вывестись?
— Этого нельзя сказать. Несомненно, что яйца доисторического происхождения и принадлежат ящерам. Значит, мы можем вывести и кого-нибудь из многочисленных видов динозавров — гигантских ящеров, и телеозавров — предков наших крокодилов, и птерозавров — летающих ящеров… Но, — перебил себя Иван Семенович — вместо того, чтобы гадать, давайте заложим яйца. Когда придет срок, все узнаем.
Он осмотрел инкубатор, проверил все лампочки, термометры, регуляторы, реостаты. Затем, наполнив ящик сухим песком, приятели положили в него яйца. Иван Семенович включил ток и установил рефлекторы.
— Ну, все сделано. Будем ждать.
Необычайный выводок
Дней через 20, перекладывая утром яйца, Иван Семенович заметил в одном из них шорох. Как будто кто-то изнутри сверлил скорлупу.
Не веря себе, он положил яйцо обратно и минуты через две снова послушал. Поскребывание слышалось отчетливо.
Иван Семенович надколол толстую скорлупу снаружи.
Скорлупа раздалась, и из отверстия показался кончик толстого трехгранного клюва. У Ивана Семеновича замерло сердце…
Клюв задвигался, разламывая скорлупу во всех направлениях. Иван Семенович хотел помочь «птенцу», но побоялся вместо помощи повредить, и остался наблюдателем.
Около 5 минут энергичных усилий, и верхняя часть скорлупы была разбита. Новорожденный показался на свет.
Иван Семенович увидел длинную, заполнявшую все яйцо, серую голову с узкой, вытянутой, как у ящерицы, мордой, оканчивавшейся роговым клювовидным наростом. Громадный, растянутый до шеи рот был усажен в задней части крупными, острыми зубами. Большие выпуклые глаза, затянутые какой-то мутноватой пленкой, были окружены желтыми кольцевидными ободками. Из-под закрывавшей всего птенца головы снизу виднелись костистые ноги с длинными цепкими пальцами. А вверху выглядывали с обеих сторон еще по 3 крючковатых костистых пальца.
Птенец был так отвратителен, а его громадные немигающие глаза дышали такой злобой, что Иван Семенович едва не бросил яйцо на пол.
— Вот уж действительно — «гад», — проворчал он.
Новорожденный скоро совсем освободился от скорлупы, начал расправляться. Неожиданно птенец оказался очень большим, он как будто вырос за пять-восемь минут, прошедших с появления его на свет. За спиной у него протянулись темные перепончатые крылья. Между ног вытянулся длинный голый хвост с каким-то расширением на конце.
Ему стало тесно в ящике, вмещавшем около 40 штук цыплят, и было странно вспомнить, что он только что вышел из яйца, которое теперь было в несколько раз меньше его. Птенец, помогая себе крыльями, пытался подняться на слабых ногах, но тотчас же снова падал.
Иван Семенович пересадил его в большой ящик и побежал к телефону порадовать Петра Андреевича.
Тот бросил все дела и через час был у инкубатора. Ивана Семеновича он застал за возней уже с четвертым птенцом, которого освобождал от плена.
— Покажите, покажите, что у вас. Что за птички?
Но, увидев чудовищно безобразных «птичек», отшатнулся.
— Это чудовища какие-то… Но кто это? Как они называются?
Иван Семенович5 принял торжественный вид.
— Позвольте представить — единственные в мире живые представители вымерших еще в доисторические времена летающих ящеров — птерозавры Мезозойской Эры.
— Ну, а могут такие древние животные жить в наших условиях?
— Кто знает! Ведь сумели же мы их посредством электричества вызвать к жизни. На долгое существование их, на размножение, конечно, рассчитывать нельзя. Но меня это особенно не огорчает. Я счастлив уже тем, что нам удалось увидеть своими глазами то, чего не видел ни один человек. Пусть они проживут только до завтра… Для науки будет большим торжеством уже одна возможность исследовать их трупы.
— Но вот вопрос: чем их кормить, где найти для них подходящую пищу?
— Это меня не затрудняет. Вы видите их клювы? Они великолепно приспособлены для отыскивания пищи в земле. А наш дождевой червь? Он ведет родословную дальше Юрской эпохи и, несомненно, был знакомой пищей и для предков наших птенчиков. Давайте сейчас накопаем им червей. Берите лопату.
Набрав большую банку червей, приятели взялись за кормление.