Штурмовой вариант

Цель Белинды и Смита – подвести итог работы всего коллектива лаборатории. Они должны были определить степень готовности полученного здесь вируса к боевому применению. Для этих целей в лабораторию специально завезли новую партию людей. На примере течения болезни и гибели этих несчастных Белинда должна составить заключение по исследованию. Также она должна проверить и убедиться, что никакие современные противовирусные препараты не помогают при заражении. Сегодня Белинда должна описать состояние конголезского мальчика, которого поместили в небольшую комнату, где был оставлен помет, зараженный новым вирусом птичьего гриппа. В соседней с ним комнате находилась средних лет женщина; негритянку накормили мясом больной курицы. Всего таких «пациентов» десяток. Белинда спускалась в лабораторию с тяжелым сердцем. Занятие наблюдать за приговоренными к медленной смерти не из приятных. Конечно, все это делалось во благо процветания Америки и Англии, но туземцы – ведь тоже люди…

Белинда прошла по длинному и узкому коридору и встала напротив дверей с номером девять. Защитная шлем-маска, комбинезон из тонкой прорезиненной ткани и перчатки делали ее похожей на астронавта. Несмотря на работающие кондиционеры, в этом одеянии было нестерпимо жарко, а кожа чесалась. Помощник щелкнул задвижкой и посторонился. Она прошла в небольшой тамбур. Следующая дверь была стеклянной. За ней в свете ламп дневного света на установленной вдоль стены полке, скорчившись калачиком, лежал подопытный. Белинда откинула стульчик, прикрепленный к стене, и посмотрела на лаборанта. Он кивнул и плотно прикрыл за собой двери. Собираясь с мыслями, она еще некоторое время наблюдала за тем, как крутилось колесо запора. Потом подключила висевший сбоку шнур к разъему на поясе – это переговорное устройство позволяло общаться с теми, кто находился в боксе.

– Здравствуй, Бобо!

Его выкрали для них по заказу прямо в столице местные бандиты и через посредников перепродали. Вообще «материал», как называлась эта категория людей, поступал разными путями. Некоторых местные купленные врачи убеждали, что те страдают от серьезной болезни, и говорили, что во избежание опасности заразить родственников им необходимо экстренное лечение. Других просто покупали у родителей, как это было с умершей неделю назад в соседнем боксе девятилетней девочкой. Условие для всех было одно – человек должен быть здоров и хоть немного говорить по-французски. Несмотря на то что этот язык считался государственным, конголезцы нередко его попросту не знали. Белинде тоже приходилось туго. За плечами лишь ускоренные курсы изучения языка. Ничего не поделаешь, английский здесь – редкость.

Подросток с лицом старика сначала посмотрел на нее, потом медленно сел:

– Здравствуйте.

– Как себя чувствуешь?

– Я постоянно хочу пить, – пожаловался он. – У меня болит горло, и еще холодно.

Молодая женщина записала его жалобы на закрепленном к пластиковому планшету листе наблюдений.

– Как аппетит?

– Я не хочу есть, только пить.

– Ты часто ходишь в туалет?

Подросток непроизвольно посмотрел на установленный в углу унитаз и пожал плечами:

– Нет.

– Сколько раз в сутки? – продолжала допытываться она.

– Когда я поправлюсь? – Неожиданно он посмотрел на визитершу такими глазами, что ей стало не по себе.

Белинда отвела взгляд в сторону:

– Не знаю. Но это должно произойти. Ведь мы лечим тебя.

– Я пью все таблетки, которые мне приносят, – заверил Бобо. – Но мне становится только хуже.

По-другому и быть не могло. Эти пилюли не что иное, как обычный мел. Его никто не собирался здесь спасать. Более того, с завтрашнего дня начинался второй этап эксперимента. На несколько часов к Бобо поместят такого же, как и он, подростка. Только тот будет абсолютно здоров. Его уже привезли и поселили в одном из боксов. Гази, как звали того парня, успели обработать, сказав, что у него выявлено страшное заболевание в начальной стадии. С этой же целью еще одной женщине и двум мужчинам дадут попользоваться посудой, из которой ел Бобо. Так будет определяться способ распространения инфекции. Конечно, работавшие над проектом сотрудники, загубив не один десяток жизней, уже написали подробные отчеты. Но теперь она должна все перепроверить.

– Измерь температуру! – потребовала Белинда.

Бобо покорно взял в рот висевший на проводе и похожий на чайную ложку датчик.

Белинда посмотрела на экран компьютера. Тридцать семь и четыре. Пульс учащенный, давление, измеренное автоматом тридцать минут назад, ниже нормы.

– Хорошо. – Она встала. – Поправляйся.

Глава 2

Лорса сидел на просторной веранде недавно отстроенного дома, неторопливо пил ароматный чай и слушал рассказ отца о событиях, которые произошли, пока его не было в родных краях.

Мовсар Хасаев давно разменял седьмой десяток, но выглядел бодрым. Умные глаза, прямой нос, белоснежная окладистая борода, присущая горцам в таком возрасте, медлительность в суждениях. Лорса любил, когда отец уделял ему внимание, и они предавались обсуждению разных проблем. Наблюдая за тем, как глава семьи неторопливо перебирает четки, он мог слушать его до утра и не переставал удивляться отцовской мудрости. «Нет, даже после того как я окончил школу и институт, мне не постичь многих его суждений», – размышлял он, глядя на родителя.

Однако сегодня его тяготило присутствие отца. Это было впервые. На этот раз, занятый своими мыслями, Лорса слушал его вполуха. Последняя поездка в Австрию перевернула все его представление о мире с ног на голову. Лорса вновь и вновь прокручивал в голове наставления и указания Мортимера Остина, пытаясь убедить себя, что недостаточно правильно перевел хотя бы часть того, о чем тот говорил. Однако как Лорса ни старался, этого не вышло. Он действительно хорошо знал английский, для того чтобы не ошибиться. Американец не подозревал об этом. Ведь с самого начала Лорса прикидывался среднестатистическим фанатиком, немного разбирающимся в политике и плохо знающим историю своего народа. В конце концов такое ведение дела дало свои результаты, и эмиссар получил информацию, сравнимую со взрывом атомной бомбы. Только теперь не знал, как поступить с ней.

Лорса не только хорошо говорил по-английски. Он знал немецкий, немного албанский. Выучившись в России в конце девяностых, благодаря усилиям дяди он еще поработал в одном из филиалов компании его друга в Лондоне. Профессиональная деятельность Лорсы была связана с оказанием телекоммуникационных услуг. Если в Европе и Америке с этим больших проблем не было, то для того, чтобы оборудовать информационный центр в той же Африке, приходилось торчать там по нескольку недель. Почти полгода он провел со своими английскими коллегами в Косово. Лорса относился к той редкой категории чеченцев, которым удалось получить в трудное время блестящее образование. При этом практически никто из близких не имел миллионов. Просто деньги заменяли хорошие связи и авторитет родственников.

Одним из эмиссаров – сначала Аслана Масхадова, а потом и Доку Умарова – в Европе он стал тоже благодаря стараниям родственника, полтора десятилетия не выпускавшего из рук оружия. Как-то в присутствии Масхадова тот похвастал образованным племянником. Нельзя сказать, что у Масхадова была нехватка в людях, которые ездили по всему миру, выполняя его поручения. Просто в тот момент Лорса был как раз в Приштине, и это очень заинтересовало главаря чеченского подполья. Он успешно продавал наркотики в Россию, но искал выход на европейский рынок. Косово было в тот период как раз самым подходящим вариантом. Лорса нашел нужных людей. Взамен албанцы попросили оказать содействие в поиске на территории Турции клиник, готовых покупать человеческие органы. Так появилось некое подобие синдиката. Благодаря связям чеченцев в Стамбуле клиники были найдены. Потом Масхадов был убит, и вся полнота власти постепенно перешла к Умарову. О Лорсе стали вспоминать чаще. Несколько раз, инструктируя его, Доку намекнул, что он – его глаза и уши в Европе. По-другому и быть не могло. Сам Хасаев давно считал себя чуть ли не резидентом, поскольку пользовался определенными полномочиями и привилегиями. Так, например, кроме обычной передачи информации он имел право в зависимости от ситуации немного корректировать указания Доку на месте, делать свои выводы и докладывать о них амиру.